Роман Солнцев - Золотое дно. Книга 1

А Сергей днем и ночью продолжал думать о Климове. Почему, почему ему не делали искусственное дыхание? Почему не пытались оживить электрошоком? Врач сказал: остановилось сердце. Почему? Дядя Ваня же двухпудовой гирей в воздухе «Миру мир» писал! Сергей отпросился на работе, съездил в Саракан и вымолил почитать книжки о подводных работах (оставив в залог паспорт): «Справочник водолаза» и «Пособие для начинающего водолаза», где особенно внимательно прочел про декомпрессионную болезнь.

Оказывается, по мере спуска в воду растет давление воздуха в легочных альвеолах, из них молекулы газа проникают в кровь, она разносит избыточно растворенные молекулы воздуха по всму организму, пока давление в легких не сравняется с давлением во всем теле, то есть наступит полное насыщение. Кислород потребляется тканями организма, где идут обменные процессы, а вот азот, будучи неактивных газом, постепенно накапливается везде в теле. Если же водолаз идет вверх, на подъем, начинается процесс рассыщения — избыточно растворенный в теле азот удаляется в обратном порядке: из клеток — в кровь, из крови — в легкие, из легких — во внешнюю среду. Но… но… если же водолаз всплывает быстро, то в организме дает о себе знать излишний раствор газа. Избыточно растворенный в крови и тканях, азот выделяется в виде газовых пузырьков. Они могут током венозной крови перенестись в правую половину сердца, а оттуда в легочные артерии. Закупорка легочных артерий, нарушение кровообращения малого круга — отсюда застой в венозной части организма, снижение артериального давления, кислородная недостаточность в крови и тканях организма…

В случае легкой формы болезни, пишут специалисты, на теле появляется сыпь в виде сине-багрового цвета, возникают боли в мышцах, одышка, учащенный пульс. У Климова синева на руках и ногах уже была, пульс частил и еле прослушивался. Врачи говорят, заболевание проявляется через час после подъема… и если болезнь не ушла, наступает апатия, больной с трудом говорит… начинается кашель с кровью, а после и тошнота со рвотой… Как же мучился, наверное, дядя Ваня! Зачем же он так рисковал? Находясь на большой глубине, тряс веревку по два раза, давая понять, чтобы его спустили ниже, он что-то увидел… а что? Он уже ничего не смог рассказать Иннокентьеву. Дядю Ваню привезли в общежитие в бессознательном уже состоянии.

Иннокентьев божится, что старика поднимали медленно, долго, чтобы не случилось сильной декомпрессионной болезни, а чтобы не замерзнуть, он был плотно одет в две шерстяные водолазные рубашки и в гидрокостюм… в воде при минус четырех он спокойно выдерживал минут двадцать… но тут минуло и все полчаса… Неужели все-таки случились судороги, потерял сознание — ведь он вдруг перестал отвечать на сигналы?! По этой причине, испугавшись, последние метров десять его быстро вытянули… Наверное, одно наложилось на другое — переохлаждение на декомпрессионное состояние. Не было тогда на плотине ни колокола, из которого выпускают и в который принимают водолазов, не говоря уже о декомпрессионной камере с люком снизу, в которую входят и в которой отсиживаются положенное время водолазы после работы…

«Романтика, бля. Всё на авось. Да мы сами, сами всегда были рады пойти на авось во имя подвига, во имя Родины, во имя ленинского комсомола!»

Хрустов, утешая друзей, рассказывал вечерами (он не мог молчать) всякие потешные байки из прошлого водолазного искустства, про первые скафандры. Оказывается, уже в «Илиаде» Гомера есть строки про водолазов.

— А вот водолазы царя Тира при осаде города Македонским перерезали канаты его галер. А во время войны второго Триумвирата, когда Антоний осаждал Моденну, Деций Брут, который городом командовал, установил связь с Октавием при помощи водолазов, ходивших по дну реки. А первый дыхательный прибор был придуман Леонардо да Винчи. Это такая одежда из кожи, у которой на груди как бы двойные крылья, и еще лучше, если она двойная до колен. Бери воздушную трубку в рот, надуй, если надо плыть по волнам. А если пена будет мешать тебе дышать или тонешь, соси оттуда! А первые водолазные шлемы были в виде стеклянных шаров. Был колокол, в котором стоял человек. Например, ученый Галлей в тысяча шестисот девяностом году погрузился в таком колоколе на глубину восемнадцать метров.

Леха-пропеллер слушал Хрустова, кивая и быстро рисуя цветными карандашами с маленькой фотографии портрет Ивана Петровича. Серега лежал на бывшей кровати Климова, просунув ноги между зелеными трубками спинки, потому что не умещались, и скрипел зубами.

Хрустов продолжал, покуривая трубку, которую обменял на днях у Туровского на фонарик:

— А в семьсот девятнадцатом русский изобретатель-самоучка из деревни Покровское Ефим, кстати, Серега!.. Ефим Никонов!.. сконструировал костюм. Он состоял из деревяного шлема и юфтовой кожи. Что такое юфта? Ну кожа и кожа. А в восемьсот семьдесят первом в России изобретатель Лодынин создал герметичный костюм, в котором кислород вырабытывался из воды путем электролиза. Во как! А шарнирные жесткие скафандры из бронзы появились позже, воздух здесь поступал из стального резервуара на спине. Ну, это мы знаем. Недавно немецкая фирма «Дрегер» сконструировала хороший шланговый аппарат.

— Вот бы его дядя Ване… — Вспомнилось, как старик рассказывал: на Сахалине лазили в воду, поднимали с затонувшего сейнера сейф, цепляли трос, и он там едва не погиб под сорвавшимся сейфом.

Бесстрашный был человек.

— А есть еще в Америке гидрокомбинезон с электроподогревом, фирма «Вестингауз»…

— Вот бы дяде Ване!.. — стонал Сергей.

( Не хватает нескольких страниц.)

Когда-то в юности Валера приехал в Сибирь, стоя во весь рост на крыше вагона, раскинув руки и крича от восторга — из молодечества, а не потому, что места в вагоне не нашлось или денег на билет. Железная крыша дергалась, ныряла под ногами, как бы порываясь ускользнуть вперед. И точно так же сегодня земля бегала под Туровским. Только нынче не радость гремела в душе, а клубился страх, давила растерянность, и причин тому было много.

И когда на стройке появилась Марина, он подумал, что теперь она будет для него как тот сладостный ветер на крыше вагона, но сам же все испортил…

Он подошел к ней после смены и, сверкая смоляными глазами, привычно угрюмо-таинственный, стал говорить, что на стройке хорошей девушке надо непременно иметь защитника, друга, здесь много случайного народа, есть даже бывшие сидельцы из тюрем. Девушка, округлив и вытянув губки, испуганно слушала бригадира соседней бригады, которого видела в первый раз, и все спрашивала:

— А вот правда ли, у Льва Николаеивча после погружения в недры Зинтата случилась амнезия? Он, говорят, многих не узнает…