Юрий Любопытнов - Мурманский сундук

— Ты бы хоть в луже умылся, — вместо ответа сказал Сергей. — Такая образина страшная — вся в синих разводах.

— Ты не ответил на мой вопрос, — поднял на него глаза Афанасий.

— Нет, мне во что бы то ни стало надо быть у приятеля.

— Тогда гляди. Мы находимся вот в этом месте, — он ткнул указательным пальцем с исковерканным ногтём в карту. — Люди на «Мерседесе» по проселку не проедут. Значит, если ты им очень, ну оче-ень нужен, они должны где-то тебя ждать, чтобы изловить и уничтожить…

— Опять чёрный юмор!..

Афанасий расхохотался, увидев, какое впечатление на Сергея произвели его последние слова:

— Не обижайся! Шутка. Но, признаться, всё так и выглядит на самом деле. Они знают последнюю точку твоего маршрута?

— Не представляю. Может, знают, а может, и нет. — Сергей вспомнил рыжеватого верзилу с наколкой на руке, который так усердно разглядывал бланк телеграммы, которую он отправлял матери, может, рассчитывал узнать адрес, куда он едет? — Я теперь ничему не удивлюсь.

— Предположим, что они не знают конца твоего маршрута, — сказал Афанасий.

— И что тогда они должны делать?

— Воспользоваться такой же картой, какая у меня, и вычислить, где ты выедешь на автостраду…

— Откуда у них такая карта. Тебе ж военный подарил, а им кто?

— Такой у них, может, и нет. Но может быть и лучше вариант, чем карта. Интересно, что ты мог натворить, что за тобой охотятся с оружием. Банк обокрал? От рэкета бегаешь? Хапнул у кого-нибудь миллион зелёных и теперь скрываешься?

— Ничего я не творил и ни у кого не хапал. Я что коммерсант или бизнесмен? Я ни от кого не бегаю. Кому нужен бывший сотрудник музея, а теперь безработный, перебивающийся случайными заработками. Это какая-то ошибка.

— Возможно, — согласился Афанасий. — Но не пойдёшь же выяснять — ошибка это, что в нас стреляли, или нет. Хорошо, — махнул он рукой, — в этом нам ещё предстоит разобраться. Я очень хотел бы посмотреть в лицо тем, кто нас обстрелял. Сейчас же нам надо выяснить, как с меньшими потерями добраться до… — Он замолчал и уставился на Сергея.

Тот молчал.

— В молчанку будем играть? — спросил Афанасий. — Над головой висит Дамоклов меч, а он, понимаешь, медлит, думает, сообщать бомжу или нет конечную точку своего маршрута. Раз это тайна, нет ничего удивительного в том, что в тебя стреляли. Тайну всегда хотят раскрыть. А для этого есть много путей. В том числе и через смерть.

— Да что ты всё о смерти, — не выдержал и взорвался Сергей. — Тайна… смерть… Нет никакой тайны в моей поездке. В деревню Дурово, вот куда я еду.

— Дурово. Слыхал. Это Верхнеужский район. Я ж уроженец соседнего Сузёмского района… Давай глянем ещё раз на карту. Так, туда ведёт эта дорога… Вот смотри, едем просёлком, и выезжаем сюда, здесь асфальтированное шоссе, двадцать километров, сворачиваем, огибаем озеро и там вскоре твое Дурово. Тебя они могут прихватить только вот на этом асфальтированном участке, здесь объездных путей нет. Рискуешь, конечно, но удача нахрап любит.

Сергей в унисон Афанасию хотел произнести бравурную фразу: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского», — но в этих обстоятельствах она показалась неуместной, и он спросил:

— Другого пути нет?

— Этот единственный.

— Тогда погнали.

Машина тронулась и медленно поехала по просёлку, объезжая глубокие канавы, рытвины и колеи. Дорога была предназначена для вывозки леса, и была мало пригодна для езды на легковых автомобилях. Иногда встречались такие глубокие ямы, что Сергей опасался, как бы не застрять. Помогало то, что в последнее время стояла сухая жаркая погода, грунт был твёрдый, и «Жигули» без особого труда петляли по лесному массиву. Сергей сосредоточенно всматривался в узкий коридор, кое-где закрываемый ветвями деревьев, кое-где образующий полянки, а Афанасий, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, о чём-то думал.

Машина преодолела крутой подъём, и с вершины холма открылось безбрежное лесное пространство. Лес был кое-где вырублен и на этом месте густо разрастался молодой березняк вперемешку с осинником, озорно тянулись вверх кусты орешника и малины. Дорога попетляла между пней и опять уткнулась в лесной массив. Солнце, клонясь к горизонту, слепило глаза, и Сергей опустил козырек, взглянув на Афанасия. Тот изучал свою карту.

— Ещё километров пять, и мы выедем на старый большак или более или менее сносную дорогу, — сказал он.

— Хотелось бы, — ответил Сергей. — Я руки отвертел, крутя баранку.

Сейчас, когда происшествие на автостраде осталось воспоминанием, он старался проанализировать случившееся и постараться найти ответ, почему привлёк внимание бандитов на «Мерседесе». А что это бандиты, он не сомневался. Однако, сколько не сопоставлял отдельные факты своей жизни последних дней, ничего, что бы говорило о каких-то нехороших моментах его бытия, он не нашел. Возможно, что бандиты его приняли за другого — так бывает. Но от этого ему не стало легче.

— Чего задумался? — спросил Афанасий, видя сосредоточенное лицо попутчика.

— Да так.

— Переживаешь случившуюся передрягу?

— Ага.

Афанасий был прав. Километров через пять они выехали из леса на довольно сносную дорогу, старую, но широкую, с асфальтовым покрытием, кое-где подпорченным, но подсыпанным щебёнкой, через которую пробивалась трава. Этой дорогой давно не ездили, была она заброшенной, кое-где обочины были разрыты и из ям торчали обрубки толстого кабеля.

— Это бывшая военная дорога, — пояснил Афанасий. — В шестидесятых годах на озере был военный объект. С началом горбачёвской перестройки, когда оголтело сокращали военные разработки, его ликвидировали, видишь, даже кабель связи выдрали, а дорога осталась — не взрывать же её. Под асфальтом — бетонные плиты, поэтому она не разрушается.

Однако скоро асфальтированная дорога кончилась, вернее, она уходила вглубь леса, к озеру, а нашим путникам надо было ехать в другую сторону, и опять под колёса ложился глинистый просёлок. Афанасий то и дело сверялся с картой, чтобы не проехать развилки или перекрёстка и не сбиться с выбранного курса.

В высоком еловом лесу, свернув на полянку, решили передохнуть. Выбрались из машины, Сергей расстелил дорожный коврик, достал термос и бутерброды. Они допили остатки кофе и съели бутерброды. Афанасий в отличие от Сергея поглощал бутерброды с аппетитом.

— С хорошим попутчиком и еда кажется вкуснее, — шутил он, — особенно если она преподнесена от чистого сердца.

— Брось иронизировать, — зарделся Сергей. — Я вот от чистого сердца могу сказать, что очень обязан тебе. Если бы вовремя не подтолкнул меня свернуть с шоссе, они бы в два счёта машину изрешетили.

— Вообще-то ни одна пуля не попала, — бросив взгляд на машину, сказал Афанасий. — То ли они стрелки плохие, то ли палили в сторону.