Юрий Поляков - Гипсовый трубач

«Господи, ушла! Обнаженная! Зачем? С кинжалом!» Обжигая пятки о ледяную плитку, Андрей Львович выскочил в ночной холод, однако вместо голой Обояровой обнаружил там зеленое существо величиной с первоклассника, похожее на гигантского богомола. Тварь сидела верхом на ограждении и, причмокивая, лакомилась рябиной.

— Женщину не видели? — спросил писодей, совершенно не удивившись странной встрече.

— Какую? — знакомым голосом уточнило разумное насекомое.

— Нагую.

— Нагую? Кто же в заморозки голышом бегает?

— Да, в самом деле… — пробормотал автор «Русалок в бикини», заметив иней, посеребривший перила. — А вам не холодно?

— Я в скафандре.

— А-а-а… — ничего не понял Кокотов и, чтобы завязать беседу, кивнул на рябину: — Вкусно?

— Не очень. Зато полезно. Авитаминоз — болезнь скитальцев.

Богомол повернул к писодею треугольную голову с большими, переливающимися как черный жемчуг глазами и шевельнул длинными подрагивающими усами, похожими на гибкие автомобильные антенны. Наблюдательный писатель заметил, что членораздельные звуки идут не из мощных челюстей, напоминающих каминные щипцы, а откуда-то из-под хитиновых надкрылий.

— Сами-то откуда будете? — поинтересовался он, чтобы поточней определить источник звука.

— Оттуда! — Гость расправил суставчатую лапку, раскладывающуюся, как перочинный ножик, и махнул длинным коготком в сторону прудов.

Кокотов окончательно убедился, что говорит пришелец, задевая шипастым бедром о край надкрылий, которые, помимо прочего, служат, наверное, еще и резонаторами. Только после этого Андрей Львович взглянул в указанном направлении и увидел, что над прудами зависла огромная летающая тарелка. Она, словно на треногу, опиралась на ослепительные лучи, пробивавшие черную воду до самого дна. Даже из лоджии были отчетливо видны медленные тени крупных карпов и бесчисленная рыбья мелочь, роившаяся в освещенной глубине. Сама же тарелка не вызвала у писодея особого удивления — именно так он и описал корабль инопланетян в «Космической плесени».

— Гагарина вы забрали? — светски полюбопытствовал писодей.

— Нет, мы по металлу, — ответил пришелец. — Цветнину собираем.

— С какой планеты к нам прибыли?

— Тебе-то какая разница? Все равно не запомнишь. Допустим, с планеты Джи.

— Это где же такая?

— Блин, я сюда что, астрономию прилетел преподавать? Ладно, смотри! — он разложил свою лапку, заканчивавшуюся коготком, и указал вверх.

Кокотов с готовностью запрокинул голову: звезды сплошь усыпали черное осеннее небо. Казалось, кто-то грабанул магазин «Якутские алмазы» и, спасаясь от погони, рассыпал по Млечному Пути всю добычу: попадались яркие «каратники», вроде Полярной звезды, но в основном это была алмазная крошка и даже пыль.

— Ищи Малую Медведицу!

— Нашел! — сразу ответил Андрей Львович, поневоле преподававший в школе еще и астрономию.

— Теперь чуть выше и левей: найди две звезды. Видишь? Малый Пес называется.

— И у вас тоже?

— Глупый вопрос! Имена созвездиям давала Працивилизация. Они у всех «разумников» одинаковые.

— Но ведь вроде…

— Вроде у Мавроди. Продолжаю: если посмотреть в мощный телескоп, видно несколько точек вокруг правой звезды. Это планеты. Самая яркая называется Джи. Это моя родина. Понял?

— Понял.

— А теперь объясни, куда я-то попал? Когда наши прилетали сюда в последний раз, никаких «разумников» не видели. Бродили какие-то гамадрилы. Была, правда, в Африке выездная генетическая лаборатория этих засранцев с Андуара. Но мы с ними не разговариваем…

— Видите ли, эволюция за время вашего отсутствия значительно продвинулась… — с внутренней гордостью сообщил писодей.

— Вы еще верите в эволюцию? Наивные!

— Откуда же тогда берутся новые формы? Человек, например… — удивился Кокотов.

— Выдумываются.

— Кем?

— Старыми формами.

— А старые формы?

— Восстанавливаются.

— Кем?

— Новыми формами.

— Да? Странно… А вот скажите, я слышал, что разум есть не что иное, как смертоносный вирус вроде СПИДа, которым одна галактика в момент астрального соития заражает другую.

— Возможно. Не знаю, — подумав, ответил «богомол». — Половая жизнь Вселенной еще плохо изучена. А тут у вас не бордель?

— Почему бордель?

— Ну, вопросы интересные задаете. Голых женщин ищете.

— Нет, тут «Ипокренино», — с достоинством объяснил Кокотов. — Дом ветеранов культуры.

— Даже так? В самом деле, продвинулись… И кто же здесь живет?

— Поэты, актеры, художники, архитекторы, композиторы, чекисты…

— Не может быть! Ты тоже ветеран?

— Нет. Я писатель и сюда приехал сочинять сценарий с режиссером Жарыниным.

— Надо же! — От восторга пришелец сложил лапки и молитвенно прижал к груди. — Знаешь, я тоже в юности мечтал стать режиссером. Но пробиться совершенно невозможно…

— Почему?

— По кочану! Страшная, чудовищная семейственность. Мафия!

— И у нас тоже! — обрадовался такому межгалактическому совпадению писодей. — Михалковы, Кончаловские, Германы, Тодоровские, Чухраи, Бондарчуки, Лунгины… Отцы, сыновья, внуки. Страшное дело!

— Как?! Всего-навсего три поколения?! И вы еще жалуетесь! — вскрикнул «богомол», от удивления затрепетав прозрачными узорчатыми крыльями. — Счастливцы! У вас какой витальный лимит?

— Простите?

— Живете сколько?

— Лет семьдесят, если повезет… — вздохнул Андрей Львович.

— А мы — тысячу лет! Вообрази, двадцать поколений одной семейки колготятся одновременно. И все — режиссеры! Не пробиться! Никаких шансов. Кто меня поддержит, я ведь не голубой. Я, как видишь, зеленый и предпочитаю самок. В результате пришлось в космосе челночить. У нас астронавтика — профессия неудачников. Семью-то надо кормить! Вот и летаю туда-сюда, мусор всякий собираю. А ты почему такой грустный? Сценарий не получается?

— Нет, вроде с третьего раза получился.

— Жарынин гнобит?

— В известной мере. Но не это главное…

— Ясно. С дамами проблемы?

— Нет, все в порядке. У меня в настоящее время две женщины, — печально похвастался автор «Беса наготы». — Даже три.

— Не может быть!

— Да: Нинка и Наталья Павловна. Была еще Валентина. Но это так… для разминки…

— Для разминки? С ума сойти! — заломил лапки «богомол». — У нас, понимаешь, на планете дамократия. Им все можно — нам ничего нельзя.

— Почему?

— Потому что мы, самцы, можем один раз в год, а самки — всегда. Поэтому они всем недовольны. Слова им поперек не скажи! Сразу начинается: «Трахнуть раз в год любой дурак может, а ты попробуй хоть одну оотеку отложить — узнаешь, что такое материнство!»

— Что отложить? — не уловил Кокотов.

— Оотека — это капсула с яйцами. А про то, чтобы для разминки, и не мечтай! Один раз налево посмотрел — строгое предупреждение. Если второй раз застукала, приставит яйцеклад вот сюда, — несчастный самец показал на свою тонкую шейку. — Это последнее предупреждение. Ну, а если попадешься в третий раз, просто откусит по закону голову…