Николай Плахотный - Вид с больничной койки

Доведенный до отчаянья и приняв двойную дозу пирацетама в комплекте с престариумом, взял я под мышку свою папку и поплелся на Краснопресненскую набережную с тайной мыслью: записаться на прием к первому вице-премьеру Д. А. Медведеву. Придал решительности и рвения показанный по ТВ сюжет душещипательный… Дело было на Ставрополье. Одинокая и старенькая хуторянка, натерпевшись лиха от власти и намыкавшись от неустроенного быта, бывшая ударница коммунистического труда, написала в Белый дом: как худо живется пенсионерам.

Топливо нынче безумно дорогое. Да и газ не проведен, хотя район их газоносный. А не на чем иной раз яичницу пожарить.

Премьер Фрадков был возмущен до глубины души. Письмо Анны Семеновны с резолюцией: «К сведению и для принятия мер» в тот же день принесли господину Медведеву. Через 21 день в хутор Н. протянули нитку от магистральной трассы газопровода. На его освящение спецрейсом прибыл из Белокаменной… будущий президент страны. И собственными ножницами перерезал красную ленточку возле неказистой будочки компрессора. После чего высокий гость поспешил не на банкет, а в дом вдовы. Анна Семеновна стояла у порога. В ее сопровождении Д. А. Медведев с целой бригадой телеоператоров Первого канала решительно направился в тесную кухоньку. Как факир, спокойно подошел к новенькой плитке. Вынул из кармана спичечный коробок. Левой рукой повернул красивый рычажок, правой зажег спичку, поднес к горелке. Моментально возникла голубая корона. Согласно сценарию, откуда-то взялась чугунная сковородочка. Дмитрий Анатольевич уверенно разбил два яйца… Через две минуты перед изумленной Анной Семеновной скворчала натуральная яишня с салом. Это вам не хухры-мухры!

…Из СМИ и по слухам известно: согласно поручению бывшего Президента РФ, Медведев курировал национальный проект «Здоровье». У кого же должен был я искать защиты, поддержки, сочувствия, как не у правофлангового.

К телу высокого начальника, как и следовало ожидать, охрана меня не подпустила. В приемной передал бумагу из рук в руки референту Стольникову В. В. Чиновник безотрывно прочел текст, не пропустив ни единой страницы. По завершении процедуры плеснул бальзам на душу: «Каждая строка криком кричит». Следом заверил, что жалоба непременно дойдет до адресата.

По дороге в метро я подумал: не слишком ли будет много чести! Впрочем, почему бы и нет, коль державная власть всерьез взялась за преобразование отечественного здравоохранения, ею же доведенного до положения риз. Я где-то вычитал, будто бы Вседержавный монарх Александр Второй имел обыкновение собственноручно выбирать для ознакомления каждое седьмое письмо, поступавшее от подданных в канцелярию Его Величества. Не знаю правил и нравов нашего правительства, но «лотерейный метод» не худо бы перенять нынешним хозяевам Кремля, а также подручным из смежных структур. Но это уже из сферы фантазии.

Копию письма куратору национальной программы «Здоровье», на всякий случай, оставил я у себя, чтобы вещественно отчитаться перед потомками.

Однако ближе к делу. Вот он, этот рукописный документ:

«Первому вице-премьеру РФ Медведеву Д. А.

Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич! Взяться за перо вынудили меня обстоятельства грустные, печальные. Судите сами.

Президент В. В. Путин при вступлении в должность, помнится, констатировал трагический факт теперешней жизни: России угрожает геноцид нации. Русский народ реально вымирает! Тезис сей Владимир Владимирович повторил позже трижды. Последний раз озвучил в своем послании Законодательному собранию в июне 2006 года.

Вознамерился я проиллюстрировать напряженную мысль главы государства конкретной фактурой. За одно ж дать и Вам, его единомышленнику и соратнику, живой материал, который вы не найдете ни в одном казенном докладе, ни в одном отчете высокородной комиссии. Так вот, правда такова. Россиян изводит наша родная медицина. По коварной схеме стратегов перестройки она оказалась в плену противоречивого, по сути бандитского бизнеса.

Не стану растекаться мыслью по древу. Поведаю о личных мытарствах и страданиях «хроника», инвалида II группы, законодательно обреченного на лекарственные льготы и обслуживание по бармалейской программе ОМС «Солидарность для жизни». Само название звучит как издевательство и как насмешка.

Диагноз мой кочует из одного больничного эпикриза в другой: ХОБЛ, гнойно-обструктивный бронхит, глубокая бронхиальная астма (гормоно-зависимое тяжелое течение), ИБС, постинфарктный кардиосклероз. Состояние в результате затянувшегося церебрального сосудистого криза. Извините, за такие подробности.

С неких пор держусь исключительно благодаря гормональным препаратам типа: бородуал, фликсотид, спирива, серетид… Нахожусь в их полной зависимости, как диабетчик связан с инсулином. Сбой, задержки, неточная дозировка порождают тяжкие последствия. В любой момент возможен летальный исход. Так вот, это — желанный вариант для администрации нашей местечковой поликлиники под номером 158. Льготные больные для нее экономически невыгодны. Будучи в крайнем раздражении, врачи не раз бросали мне это в лицо.

В прошлом, 2006 году в очередной раз попал я на больничную койку 9 июня (диагноз см. выше). На излечении находился три недели, израсходовав весь запас взятых из дому ингаляторов. (Для сведения: лекарства такого типа выдают исключительно по рецептам поликлиник, с печатью зам. главного врача.) На следующий день чуть ли не на карачках поплелся к своему участковому доктору Т. Н. Медвежниковой. Та не разрешила бедолаге переступить порог кабинета. Через свою медсестру передала: «Только в порядке общей очереди!». В регистратуре мне достался талон аж на 24 августа.

Заплетающимся языком упросил я сотрудниц регистратуры, чтобы они на свой риск забросили карту пациента на стол Тамары Ильиничны. Но жрица Гиппократа была неумолима.

Кое-как держался я на купленных в коммерческой аптеке разрозненных препаратах, без главного — спиривы. Это вызвало нарушение дыхательной системы, отразилось на сердечной деятельности. Возникли жуткие головные боли, они сопровождались обмороками на фоне сильной одышки, кашля.

Попытался по телефону связаться с главврачом. Как только я назвал свою фамилию, секретарь М. О. бросила трубку, больше ее не брала.

В паническом состоянии позвонил в управление здравоохранения ЗАО, дежурному на «горячей линии». Реакция была незамедлительная. Через полчаса в квартиру явилась зав. терапевтическим отделением нашей поликлиники Е. Б. Родина в сопровождении невропатолога. Они констатировали мое запредельное давление: 195/100, но главное — дали рецепт на спасительные ингаляторы в комплекте с другими лекарствами. По правде же говоря, своим спасением я обязан начальнику управления ЗАО, а также дежурному врачу на «горячей линии» Людмиле Петровне Кожич.