Антон Соловьев - Lubvi.NET

Интервью прошло гладко, мужик, как я и предполагал, разливался даже не соловьем, а целым разноголосым хором певчих птиц, а затем снабдил меня кучей всяких проспектов и брошюр о своем сверхприбыльном и, что самое главное, общественно полезном бизнесе. На этом мы с ним и распрощались. Выйдя из бетонных стен, пропахших кофе и офисной техникой, я направился к метро. Мне вдруг захотелось присесть где-нибудь на парапете и выпить пивка. Но места подходящего не было. Тогда я прикинул, что могу прокатиться еще три остановки до метро «Пролетарская», а оттуда до моего дома ходит автобус N 299. А там я как раз и куплю пива и, уютно устроившись у окошка автобуса, буду любоваться проносящимся за окном пейзажем. Подобная перспектива меня более чем устроила, и я немедленно решил претворить свой план в жизнь.

Едва я вышел на Пролетарской, как увидел хвост уходящего от остановки автобуса N 299. Уже тогда, в 1998-ом году, автобусы стали ходить более ил именее стабильно и я точно знал, что следующий пойдет минут через 10–12. Я направился к маленькому магазинчику, взял себе бутылку холодного пива и, примостившись на перилах возле входа в метро, закурил сигарету.

Было около шести. Весь стоявший на остановке народ уехал на показавшем мне хвост автобусе, и я какое-то время пребывал в гордом одиночестве, наслаждаясь тенью и пивом.

И тут я увидел ее. До сих пор могу отчетливо и ясно вспомнить, какие мысли посетили меня, когда я впервые на нее посмотрел. Она подошла к автобусной остановке, огляделась по сторонам, затем достала из сумочки длинную дамскую сигарету и закурила. На вид ей было 26–27 лет. Она была высока, стройна, я бы даже сказал — излишне худощава. На ней были обтягивающие брюки темно-коричневого цвета и рубашка, концы которой были завязаны на пупке узлом. Длинные черные волосы скрепляла темно-синяя бандана. А еще я помню, что в тот день на ней были огромные солнцезащитные очки.

Она приняла позу полнейшего удовлетворения жизнью, и мне тогда показалось, что даже ожидание автобуса было для нее каким-то приятным занятием. Я сразу увидел в ней натуру, полную жизни, отчаянно желавшую просто радоваться жизни вопреки всему на свете. Но я также почувствовал, что за этим внешним спокойствием, вальяжными манерами скрывается какое-то внутреннее нетерпение, ожидание чего-то нового: людей, событий, эмоций. На мгновение мне даже показалось, что я когда-то где-то ее видел, но вот когда и где — не помню. Я знаю, что такое нередко случается с едва знакомыми людьми, которые сразу же чувствуют взаимную духовную близость и искренне удивляются, как это им раньше не доводилось встречаться, ведь мир на самом деле так тесен.

Честно признаюсь, мне сразу же захотелось подойти и познакомиться с этой женщиной, узнать кто она такая, чем живет. Я чувствовал в ней внутренний огонь, силу и опыт, которыми она со мной охотно поделилась бы, если бы я ей пришелся по душе. Если бы…

В том-то и дело, что я абсолютно не знал, о чем может говорить с такой уверенной в себе женщиной восемнадцатилетний парень, который только вчера распрощался со своей невинностью. Но я так же отчетливо понял: или сейчас, или никогда. Мне тогда показалось, что другого такого шанса у меня больше не будет. Между тем я увидел, что на противоположной стороне остановился автобус. Там была конечная остановка. Сейчас он выгрузит пассажиров, совершит разворот и подъедет сюда. И тогда будет уже поздно, тогда уже будет не то время и не то место. И я, сделав большой глоток из бутылки, отправился клеить женщину, которая была старше меня в лучшем случае лет на восемь.

Взяв в кулак остатки самообладания, я подошел к ней и, стараясь говорить четко и следя за тем, чтобы мой голос не дрожал, произнес:

— Извините, пожалуйста! — При этих словах она обернулась, делая вид, что внимательно слушает. — Вообще-то я слышал о множестве способов знакомства с противоположным полом, но мне они кажутся настолько избитыми, что воспользоваться ими было бы равносильно самоуничижению… — начал я, при этом наблюдая за реакцией женщины.

На ее лице появилась чуть заметная улыбка, будто бы подбадривающая, подталкивающая говорить дальше.

— Так вот, — продолжил я. — Исходя из этого, мне показалось, что самым оптимальным решением будет просто подойти к вам, представиться и в случае вашего интереса к моей особе осуществить знакомство. Меня зовут Андрей.

— Складно излагаешь, — ее улыбка стала более приветливой, но выражение лица трудно было разобрать из-за массивных солнцезащитных очков. — Что ж, удача сопутствует дерзким. Меня зовут Светланой.

И она протянула мне тоненькую изящную ладошку. Причем рука была протянута таким образом, чтобы я не пожал ее, а поцеловал. Я бережно взял кисть ее правой руки в свою, наклонился и чуть заметно дотронулся до нее губами.

— Автобус! — сказала Света, — Ты едешь? Тебе куда?

— Мне до остановки «Школа».

— Чудесно! Мне туда же. Можешь говорить мне «ты», я вроде как еще не совсем старуха.

— Хорошо, — ответил я и пропустил ее вперед в открывшиеся двери автобуса.

Мы сели на двойное сиденье перед самой кабиной водителя. Автобус был полупустым. Дорога в связи с почти вымершим на лето городом была свободной. Автобус быстро несся по Москве, издавая привычный для завсегдатаев общественного транспорта скрип.

Какое-то время мы со Светой просто сидели и тупо смотрели в окно. Я пил пиво, а Света сняла свои огромные солнцезащитные очки, достала из сумочки белый носовой платок и стала их полировать. Я скосил взгляд, чтобы получше рассмотреть ее лицо. Она была красивой, очень красивой женщиной. Правильные черты лица, снежно-белая кожа, тонкие ниточки бровей и необыкновенные, янтарного цвета глаза. Все это говорило о том, что мне необыкновенно повезло.

Заметив, что я рассматриваю ее, она повернулась ко мне, улыбнулась, обнажив ряд ровных белоснежных зубов, шутливо нахмурила брови, а потом звонко рассмеялась. Это был очень мелодичный смех, словно звон десятка колокольчиков. Такой и у юных девиц не встретишь. Затем она абсолютно бесцеремонно забрала у меня початую бутылку пива и, сделав маленький глоток, тут же вернула ее обратно.

— Ну что ж, молодой человек, — сказала она, внимательно изучая меня. — Все не так сильно запущено, как мне показалось сначала. На лицо умеренная наглость, мужественность, приятные черты лица и зачатки собственного достоинства.

Да, она именно так и сказала, «зачатки собственного достоинства».

— Это мне нравится, — продолжила она. — Мне нравится твоя отчаянная молодость, а также некоторое словесное изящество, которым ты, безусловно, обладаешь, хоть оно внешне и похоже на словоблудие. Будем дружить? — Она положила тонкую ладонь мне на плечо.