Антон Соловьев - Lubvi.NET

Слышаться торопливые крики персидских воинов в остроконечных колпаках. Воины голодны и нервничают. В этой проклятой степи они застряли надолго, гоняясь за трусливыми скифами, которые точно зайцы рассыпаются при угрозе серьезного столкновения, а затем выжидают, когда благородных воинов Дария сморит сон, и тогда они вырастают словно бы из-под земли, разят в спину и снова растворяются в бескрайней степи.

Персы воровато оглядываются, в любое момент ожидая нападения коварных степняков. Баранов всего двадцать голов, а войско не ело уже третьи сутки.

Скифская стрела со свистом рассекает воздух и пробивает кожаный доспех перса аккурат между двумя металлическими бляхами. Еще одна стрела сражает стоящего рядом воина в спину.

Они появляются словно бы из ниоткуда. Демоны степи, так похожие на каменных божков, которые сторожат их землю. Землю скифов. Сюда можно свободно прийти, только выхода обратно уже не будет. Персы начинают группироваться, пытаются заслониться от стрел большими круглыми щитами. Только все напрасно. Скифы везде. В своих зловещих шлемах-масках, бородатые, с густыми гривами нечесаных волос. Они кричат, смеются, дразнят врага, но близко пока не подъезжают, осыпая врагов градом стрел и потешаясь над его беспомощностью.

Когда воинов Дария становится слишком мало, чтобы они могли оказать серьезное сопротивление в рукопашной, степняки наваливаются на них все сразу, с четырех сторон. Пленных не берут. Тем персам, кто бросает оружие и на коленях молит о пощаде, скифы перерезают горло короткими мечами с широкими лезвиями.

Я видел все это. Видел из седла скифской лошади. И я смеялся вместе со своими соплеменниками и дразнил персов, а затем без жалости перерезал глотки просящим пощады воинам Дария.

Первое, что я почувствовал, когда проснулся в квартире Светы — я не дома. Впоследствии мне частенько случалось ночевать не на родном диване у себя в комнате. Однако до сих пор первое, что мне приходит в голову, когда я открываю глаза в подобной ситуации: это не мой дом. Я смотрел в потолок и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Свету.

Света… Вчера была особенная ночь. Первая ночь, которую я провел с женщиной. С женщиной красивой, обворожительной, ласковой как кошка в хорошем расположении духа. С женщиной вожделенной, но при этом нелюбимой.

Я повернул голову и посмотрел на Свету. Она тоже не спала. Лежала и так же, как и я, смотрела в потолок.

— Доброе утро! — поздоровался я.

— Если оно действительно доброе, — отозвалась Света и стала подниматься с постели.

Встав босыми ногами на линолеум, она сладко потянулась, демонстрируя мне все свои соблазнительные прелести. Но я видимо еще не до конца проснулся и поэтому не смог в полной мере насладиться этим зрелищем. Я сел на кровати и стал осматриваться по сторонам. Мой взгляд натолкнулся на огромный, девятнадцатидюймовый монитор.

— Забыл у тебя вчера спросить: зачем тебе такой большой монитор?

— Как зачем? — Свет попыталась изобразить крайнее удивление, но получилось у нее довольно грубо. — Я ж дизайнер, мне положено.

— Дома работаешь?

— Ну да!

— Халтурка?

— Почему халтурка? Я фрилэнсер! — гордо ответила она.

— Кто? — удивленно переспросил я.

Здесь стоит сделать маленькое уточнение и сказать, что в конце девяностых слово «фрилэнсер» еще не так сильно было распространено в творческих кругах. Это сейчас, если человек сотрудничает с несколькими изданиями и при этом ни в одном из них официально не числится, он гордо именует себя этим словом. Впрочем, об этом я расскажу отдельно и чуть позже.

Света, кажется, довольная тем, что мне это слово было в новинку, начала долго и сбивчиво рассказывать о философии и мировоззрении вольных художников, и мне вдруг почему-то стало скучно. Я слушал ее вполуха, а сам вспомнил сон про степь и безжалостных скифов.

— Мне опять война снилась. Знаешь, мне теперь постоянно снится война, — сказал я, перебив ее на полуслове.

Света, не обращая абсолютно никакого внимания на мою реплику, продолжала рассказывать о своей работе, заказах и о том, какие жадные и ушлые нынче заказчики. Затем мы переместились на кухню, выпили чаю с бутербродами и покурили.

— Наверное, тебе очень скучно сидеть дома и работать в гордом одиночестве? — Пожалуй, это единственное, что меня в тот момент заинтересовало из рассказов Светы о братстве вольных творческих людей.

— Скучно? — на этот раз удивление Светы было абсолютно искренним.

— Ну да, — ответил я. — Ты сидишь дома одна-одинешенька у своего огромного монитора. Ты замкнута на себя. Изредка твою комнату наполняет музыка, а еще реже приходят люди, впрочем, не задерживаясь надолго. Что в этом хорошего?

— Скажи, Андрюш, ты веришь в свободу?

— В свободу? — переспросил я.

— Да, именно в свободу, что это не миф, что она действительно существует.

— Ты знаешь, это трудный вопрос. Как ни странно, я часто над ним задумывался. По-моему, абсолютной свободы не существует: каким бы ты ни был, тебя постоянно что-то ограничивает, сдерживает. Так?

— Да. Или говоря другими словами, мы сами вольны выбирать свою неволю, длину и толщину цепи, на которой нас держат. Так вот, я свою цепь уже выбрала. Меня вполне устраивает как ее длина, так и толщина. И знаешь, ошейник не особо жмет. Что касается одиночества. Знаешь, есть великолепная американская писательница Урсула Ле Гуин, я тебе дам обязательно почитать, тебе понравится. Так вот у нее есть такое высказывание: «Ты один, но ты не одинок!» Я живу по такому же принципу.

— Уже лучше быть одному, чем просто с кем-то.

— А это уже Хайям. — Света подошла ко мне и поцеловала в щеку. — Знаешь, я бы хотела иметь такого братика как ты, но и любовник тоже сойдет. Ты как думаешь?

Я лишь рассмеялся.

Мы еще с полчаса просидели на кухне, философствуя и попивая чай. Затем Света намекнула мне, что ей уже давно пора сесть за работу, поскольку пропал вчерашний вечер, да и вообще после такой прекрасной ночи она очень долго будет настраиваться на нужный лад. В принципе мне тоже было пора, за сегодняшний день мне надо закончить статью про «гениального бизнесмена» и отослать в редакцию.

— Слушай, Андрюш, а вечером ты что делаешь? — спросила она меня, когда я уже стоял в дверях.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Скорее всего как обычно: сяду на лоджии, открою пошире окно и буду читать книжки по программе. А что? Хочешь меня в гости зазвать?

— Не совсем. — Она нахмурила лоб. — В общем, я хочу тебя познакомить с другими магами.

— Думаешь, это действительно необходимо? Вообще, зачем это все, мы же не «Братство Кольца» какое-нибудь. Я всегда не понимал клубы рыжебородых или что-нибудь в этом роде. Я только вчера фактически стал магом и прекрасно понимаю, что если человек пишет левой рукой, то это не повод, чтобы дружить со всеми левшами.