Антон Соловьев - Lubvi.NET

Однако подростки взрослели и уходили из тусовок во взрослую жизнь, а тетечки и дядечки, внешне непривлекательные и чудаковато одетые, оставались здесь, питаясь не принадлежащей им молодостью и беспечной радостью жизни. Им даже нередко удавалось затаскивать малолеток в свои убогие квартирки и делать с ними все то, что они обычно делали сами с собой под хентай или немецкую порнуху. И, как ни странно, подростки охотно шли с ними на контакт, потому что такие тети и дяди были специалистами высокого класса по запудриванию молодых неокрепших душ.

Я уже собирался уходить из этого сборища, когда мне на глаза попалась довольно симпатичная девица. Первое, что мне бросилось в глаза — она была трезвой, как и я. Она лишь ошарашенно смотрела на чудачества некоторых чатланцев и, по всей видимости, тоже собиралась уходить.

На вид ей было не более двадцати лет. Она была чуть полноватой и, на мой взгляд, очень сексуальной. В принципе, все, что я хотел узнать о встречах чатланцев в реале, я узнал. Что ж, для выполнения программы максимум мне не хватало только снять симпатичную девушку. Впрочем, если она меня пошлет куда подальше, я не сильно расстроюсь. Я устал, и мне не особо хотелось сегодня напрягаться. Поэтому я просто подошел к ней и сказал: «Что, скучно? Пошли из этой помойки, выпьем где-нибудь кофе». Сказав это, я бережно положил ей на плечо руку. Девушка смерила меня изучающим взглядом, не упустив из виду тот факт, что я был абсолютно трезв, и согласно кивнула головой. И мы тут же пошли прочь от «Ямы» и этой неприятной для нас обоих компании.

Мы шли по направлению к метро «Охотный ряд», и я соображал, где здесь можно посидеть. Девушка без умолку щебетала, пользуясь моментом выговориться. Это был поистине поток сознания. Все, что ей приходило в голову, тут же оказывалось у нее на языке.

Из всего этого я старался выудить только важную для меня информацию. Ее звали Галей, она училась в Социальном, жила с мамой и отчимом где-то в районе Царицыно. У нее не было братьев и сестер. Галя была очень любознательной, и ее интересовало буквально все, с чем она сталкивалась в этой жизни. Она любила ходить на всякие тусовки по приглашению и без, посещала рок-концерты и дискотеки, жутко комплексовала из-за своей полноты и часто маялась скукой.

— Счастливая ты, — улыбнувшись, сказал я. — Мне вот некогда скучать. Дела, заботы всякие.

— А что тогда потащился к этом дуракам?

— Статью про них надо написать, про дураков этих.

— А! — восторженно воскликнула Галя. — Ты типа журналист. Круто! У меня еще не было знакомых журналистов.

«Не было в твоей постели», — почему-то вдруг подумал я и еще раз оценивающе посмотрел на нее. На девственницу она явно не походила, впрочем, и большой коллекцией соблазненных мужчин она тоже похвастать не могла.

— Ну, мы пойдем куда-нибудь кофе пить? — спросила она.

— Я вот как раз думаю, где тут есть приличная кофейня.

— А я обратила на тебя внимание сразу: стоишь, не пьешь, только куришь, молчишь и слушаешь. Странно, подумала я. Очень странно, а ты, оказывается, журналист. Давай, ищи кофейню. Честно тебе скажу, домой мне неохота.

— Тебя там что, никто не ждет? — спросил я.

— Не-а. — Она смешно помотала головой. — Я, бывает, по нескольку дней дома не появляюсь, только матери звоню, чтобы не психовала. А отчиму вообще пофиг, он работает целыми днями. А когда дома сидит, то пьет. Он мне учебу оплачивает, и на том спасибо.

— А мать что? Разрешает тебе где попало ошиваться?

— Я же говорю, пофиг им всем. Кто у меня нормальный, так это бабка, у нее всегда можно вписаться. Особенно, если отчим сильно пьян, а мать уехала опять куда-нибудь к своим подругам.

— Пристает к тебе?

— Не, — она помотала головой. — Ему мать сразу сказала: пристанешь к Гале, уснешь, я тебя ножом пырну. Такая у меня мать. Крутая тетка, в общем. Она крупье в казино работает. Круто, правда?

— Не знаю. Не все спокойно в твоем королевстве, — я пожал плечами, — вот ты и маешься, неприкаянная.

— Ну, типа того.

— Не хочешь ко мне вписаться на эту ночь?

— Типа потрахаться и все такое? — бесцеремонно уточнила Галя.

— Да, можно и потрахаться, почему нет? А можно просто поужинать и поговорить.

— А лучше и то и другое. И еще, может, у тебя и-нет быстрый есть?

— И это тоже.

— Круто! А обитаешь ты где?

— На Домодедовской. Пятнадцать минут пешком.

— Ну, поехали тогда. Ты один живешь или с предками?

— Один.

— Круто! Везет тебе. Вот я тоже хочу одна жить. Готовить умею, ща с зимы работать пойду. Мать обещала устроить на полставки в одну контору и по специальности, кстати. Так что и вместо практики будет. Конечно, не хорошо так говорить, бабушка и все дела, тока она все равно на меня хату отписала. Так что вот помрет, я там буду обитать. Но вообще пусть живет. Мировая у меня бабка. Не было такого, чтобы я к ней приехала, и она меня не покормила.

— А что, дома не всегда?

— Да отчим, того. Ленивый, матери если нет, она там посменно и потом любит тоже куда-нибудь затусоваться. Он пельменей наварит, пива наберет. Я почему не люблю с ним оставаться. Он напьется и храпит как кабан. Ненавижу храпунов. А ты храпишь?

— Никто не жаловался пока.

— А у тебя девушка есть?

— Это как посмотреть. Если ты имеешь в виду человека, с которым бы я постоянно встречался или жил, то нет, — сказав это, я тут же почему-то подумал о Свете.

— Ясно. У меня тоже нет парня, да и нафиг он мне сдался!

Эти слова следовало понимать так: никому я такая не нужна. Что ж, стоит с ней провести беседу о прелестях пышных женских форм. Был у меня где-то альбом Рубенса. Надо ей показать.

— А так, чисто потрахаться всегда найдется с кем. Вот! — закончила она свою мысль.

— Это да, — согласился я. — Сейчас стало все просто, без церемоний: «Пошли? Пошли!»

— Ну да… — Девушка усмехнулась. — А зачем эти финтеля нужны? Типа, объяснения в любви и все такое. Нафиг! Есть где трахаться, друг другу по приколу, ну и пошли. Почему нет? Все, что меня не убивает, — делает меня сильнее.

— Ты Ницше читала? — изумился я.

— Кого?

— Философ такой немецкий был.

— С чего ты взял? — Она подозрительно покосилась на меня.

— Ты только что процитировала его.

— Не, какой это Ницше, это один парень с Арбата так любил говорить. При чем тут какой-то философ?

— Ну да, ну да. — Я хмыкнул и решил не спорить.

В метро мы продолжили болтать о всякой ерунде. При этом девица абсолютно бесцеремонно полезла ко мне целоваться. Впрочем, я настолько устал за сегодняшний день, что был весьма рад хоть как-то снять стресс. Гладя ее по шее и чуть ниже, я обнаружил для себя весьма привлекательные формы, и мне уже не терпелось поскорее добраться до дома.

Вы, конечно же, можете меня спросить, что двигало мною в тот момент, когда я решил потащить эту девицу к себе домой? Не боялся ли я, что Галя, девочка из, как это принято говорить, неблагополучной семьи, украдет у меня что-нибудь? Но мой дар мага слова, имеющий власть над женщинами, помогал мне не только затаскивать их в кровать, но и почти безошибочно определять больных венерическими заболеваниями и тех, кого я называл неблагонадежными субъектами.