Марсель Эме - Красавчик

— Господи, — шептал он, — да будет благословенно имя Твое! Ты сделал меня бедным, словно Иов. Машина моя убога, холодильник стар и в жалком моем жилище всего одна ванная комната. Ты сделал меня таким же бедняком, как мои земляки с озера Эри. Я принял испытание с благодарностью, уповая на то, что сие зачтется мне на небесах или даже в юдоли земной. Неисповедимы пути Твои, но я готов на любую жертву. И если бы Ты пожелал призвать к себе жену мою Дороти, я и тут не стал бы противиться.

Однажды вечером, как две капли воды похожим на другие вечера, Дороти читала трогательную повесть о юной сиделке — благовоспитанной барышне, ухаживавшей за респектабельным инженером с годовым жалованьем в шестнадцать тысяч долларов. Свет лампы падал только на журнал, а вся комната была погружена в полумрак. Теобальд завершил размышления над стихом из Библии, вознес молитву Господу и, повернувшись на левый бок, задремал было, как вдруг кто-то коснулся его лица. Открыв глаза, нищий увидел в дальнем, темном углу комнаты ангела, сильного, осиянного мягким светом, который говорил громким, однако приятным голосом: «Теобальд Брэдли, встаньте, облачитесь в одежды свои и спускайтесь в гараж». Дороти ничего не слышала и не замечала. Из-под сиделкиной шапочки выбился белокурый локон и порхнул к щеке шестнадцатитысячедолларового инженера: поцелуются влюбленные или нет? Дороти мучилась неизвестностью. Но скрипнули дверные петли — увидев мужа одетым и готовым выйти из комнаты, она очень удивилась.

— Бальд, вы что, с ума сошли?

— Я в гараж, — лаконично ответил муж, прикрывая за собой дверь.

В доме было темно; ангел шел впереди, предупредительно светясь. Теобальд, желая удостовериться в реальности вестника, дотронулся до него пальцем и ощутил крепкую плоть небесного создания. И перья его широких крыльев тоже были вполне осязаемы. У распахнутых дверей гаража ангел повелел: — Теобальд Брэдли, садитесь за руль. А я — рядом с вами.

— Простите, далеко ли мы направляемся? В баке почти нет бензина.

— Это совершенно неважно, — сказал ангел.

Проезжая по негритянскому кварталу, они остановились на красный свет, и Теобальд заметил (впрочем, не придав этому особого значения), что из кегельбана вышел высокий, атлетического сложения негр с лейкой в руке. Вид у него был растерянный, он поглядывал то на небо, то на свою лейку. Наконец черный квартал кончился. Следуя указаниям ангела, Брэдли свернул в пригород. Они уже проехали больше двенадцати миль, бензина наверняка не хватит.

— Долго ли еще? — спросил Теобальд. — Похоже, мы не дотянем.

— Ничего не бойтесь, — услыхал он в ответ. — С вами я.

И вдруг шум мотора смолк, хотя механизм работал нормально. Теобальд тревожно поглядел на ангела.

— Вперед, вперед!

Детройт остался далеко позади, за окном мелькали поля. Брэдли вел машину с такой легкостью, будто бак был полон до краев, и ничего не страшился. Его обуял мучительный восторг — весьма типичный симптом при созерцании откровенных чудес. Он пытался вообразить невообразимую и вместе с тем реальную картину: цилиндры, где не сгорали газы, куда не попадал бензин и где поршни, движимые лишь ангельской волей, ритмично двигались туда-сюда.

— Но как же вам это удается?..

— Я тут ни при чем, — отвечал ангел. — Это все Великий Мотор.

— Великий Мотор?

— Теперь налево. Вот мы и добрались.

Луна освещала голую, без единого деревца равнину. Машина свернула на узкую каменистую дорогу, которая вела к четырем большим прямоугольным строениям. Деревянные, на железных каркасах ангары больше напоминали заводские подсобные помещения, чем фермерские сараи. Фары выхватили из темноты домик слева от дороги и нечто вроде гаража — справа (видно, в этой пристройке когда-то был хлев).

— Приехали, — промолвил ангел. — Выходите.

Теобальд взглянул на часы. Без пяти полночь. Посреди бывшего хлева, переоборудованного под автомастерскую, стоял новый автомобиль с поднятым капотом. Через приоткрытую дверь Брэдли увидел молодых мужчину и женщину, склонившихся над мотором. В сложенных чашечкой ладонях женщина держала болты и гайки, а мужчина, время от времени выуживая нужную ему деталь, ковырялся в моторе английским ключом.

— Они начали работу ровно девять месяцев назад, — поведал ангел.

Как Теобальд потом рассказывал и как писал в своей «Книге Откровений», в этот миг вместил Господь небо и землю разом в груди его, и понял он, что избран меж людей свидетельствовать радость великую. Вдруг ноги сами понесли его к хлеву. Рядом шествовал ангел. Часы показывали полночь. Мужчина положил английский ключ и, хлопнув женщину по спине, сказал:

— Ну вот, готово!

— Он родился! — возопил ангел, рухнув на колени. — Родился вам плод трудов Мужчины и Женщины! Слава Великому Мотору на земли и на небеси, слава Великому Мотору, наделяющему энергией всех и вся. Пришел в мир долгожданный Мессия, воплотившись в мотор простого автомобильчика, сделанного парой невинных юных механиков!

Мужчина, женщина и Теобальд также преклонили колена. В углу мастерской сам собой завелся патефон, полилась небесная музыка. Тут к двери подрулили три машины и вошли один за другим три человека.

— Я прибыл из Чикаго, — сказал первый, державший канистру с бензином. — Я король бекона.

— Я прибыл из Филадельфии, — сказал второй, державший бидон машинного масла. — Я король обоев.

Третий, высокий негр с лейкой в руках, скромно сообщил:

— Я прибыл из Детройта на такси. В своем квартале я — король кегельбана.

И, падши, поклонились автомобильчику, и, приблизившись, налили в мотор бензина, масла и воды. Молодой механик уселся за руль, включил зажигание. Присутствующие, затаив дыхание, ждали. Мотор работал плавно, бесперебойно и весело похрапывал. И вот ангел говорит женщине:

— Губернатор штата Мичиган реквизирует все автомобили, выпущенные на этой неделе. Не теряйте ни минуты! Садитесь рядом с супругом и бегите в Мемфис.

Женщина тотчас повиновалась, и новенькая машина, покинувши хлев, укатила во тьму ночи. Мотор работал плавно, бесперебойно и весело похрапывал.

— Бальд! — воскликнула Дороти. — Ради Бога, перестаньте храпеть! Бальд! Это просто невыносимо!

Наутро, когда муж встал, Дороти снова пожаловалась, что он мешал ей спать.

— Простите, дорогая, — смутился Теобальд. — Не знаю, отчего я так храпел. Наверное, устал после дальней поездки.

— Какой еще поездки?

— Ну, помните, этой ночью, когда я пошел в гараж, а вы еще крикнули мне: «Бальд, вы что, с ума сошли?»

— Ничего подобного я не говорила, — отрезала Дороти, — и даже не слышала, как вы вставали. Должно быть, вам все это приснилось или вы действительно сошли с ума, о чем я, кстати, давно уже твержу.