Беник Сейранян - Пути и судьбы

Доктору доставляло удовольствие «вытряхивать мешок ума» своей старой собеседницы. Ази, конечно, понимала это, но притворялась простодушной. Она глубоко почитала доктора и удивлялась, что этот всеми уважаемый и такой известный человек держится с ней запросто.

Вот к нему и можно повести больного. Но застанут ли они его дома? Не арестован ли он опять?

Дня, когда врача арестовали, Ази никогда не забудет. При одной вести об этом у нее оборвалось сердце, и первой ее мыслью было: «Как же город проживет без такого врача?»

И вправду, в те дни, как нарочно, Ази встречала в городе много похоронных процессий. Ну, конечно же, больные теперь будут умирать один за другим. Кто облегчит людям страдания, кто спасет их от смерти? Второго такого человека, как этот чудесный доктор, в городе нет.

Видимо, и власти поняли это, думала Ази, потому-то доктора так скоро и освободили. Говорят, что надо было сделать операцию одному важному человеку, а он сказал: «Оперировать меня должен только Овьян».

Ему не говорили, что Овьян в тюрьме, а о других врачах он и слышать не хотел. Когда же он узнал, что Овьян арестован, то страшно рассердился на своих подчиненных и приказал, чтобы доктора немедленно освободили.

Так и сделали.

Было это правдой или не было — Ази не знала. Так она слышала.

Лишь бы застать его дома.

Старуха одела Аби, накинула ему на плечи одеяло, закутала. Микаэл взял брата на руки и вынес на улицу. За ним шел Левон. Сона и Арменаку Ази не позволила идти с ними. Так они и остались стоять на пороге, глядя вслед уходящим полными тревоги глазами.

Пригород был погружен в сырую осеннюю мглу. Затянутое тучами небо мрачно насупилось. Темную скользкую землю словно полили черным мазутом.

Поселок спал мертвым сном. Немая тишина стояла вокруг. Улицу освещали всего два-три тусклых фонаря. Они мигали подслеповатыми глазами, изредка набрасывая светлые заплаты на темное покрывало ночи.

Ветхие, полуразвалившиеся, точно в страхе прижавшиеся друг' к другу домишки напоминали спичечные коробки.

Узкие улочки, запутанным лабиринтом вьющиеся среди домов, были покрыты лужами, и под ногами, как в русле не совсем обмелевшего ручья, хлюпала вода.

В темноте трудно было что-нибудь разглядеть, и первые несколько шагов Микаэл сделал с опаской. Осторожно продвигаясь вперед, он вдруг по самую щиколотку ступил в лужу. Холод пронизал его до костей, и он, будто разом сбросив с себя оцепенение, зашагал быстро и уверенно.

Аби здоровой рукой вцепился в плечо брата; больную, закутанную в тряпку, прижал к груди и затих.

По пятам за Микаэлом шел Левон, а в нескольких шагах позади плелась Ази, покряхтывая, как старая лошадь, обремененная тяжелой поклажей.

До железнодорожного полотна они шли, шлепая по грязи, холод пробирал до костей. В городе, с его мощеными улицами и высокими домами, стало как будто легче — ноги на тротуарах не так скользили, ветер чувствовался меньше.

Микаэл время от времени оборачивался к старухе. Она понимала его без слов.

— Сворачивай налево… — сказала она, перестав кряхтеть, и добавила ласково: — Близко уже… сейчас…

Действительно, доктор жил недалеко, но обессилевшему мальчику дорога казалась нескончаемой. Левон несколько раз пытался помочь брату, но Микаэл не соглашался:

— Не надо… Он только-только успокоился…

Наконец у одного каменного дома старуха остановилась. Здесь жил доктор Овьян.

Как же теперь разбудить его! Не дай бог, старик рассердится и прогонит неурочных посетителей. Тем более, что в городе каждую ночь ограбления и убийства. Откроют ли им дверь?

А если доктора нет дома?..

Ази приказала Микаэлу постучать. Он осторожно передал Аби на руки Левону и постучал. Никто не отозвался, Микаэл постучал еще раз, сильнее. Все то же…

Неожиданно на помощь брату пришел сам Аби. Он, видимо, был хорошо знаком с этим подъездом…

Дом стоял на улице, ведущей к рынку, и озорной мальчишка не раз забавлялся тем, что подбирался украдкой к звонку, нажимал кнопку и тут же стремглав удирал…

Тяжело переваливаясь, жена врача спешила к двери и осторожно, как черепаха из своей брони, высовывала голову. Никого… Обескураженная старушка посмотрит направо, налево и, разведя руками, возвращается в дом.

А Аби в это время выглядывает, как крысенок, из-за какого-нибудь угла…

Так вот, оказывается, кто живет в этом доме!

Видя, что на стук Микаэла никто не отзывается, Аби попросил спустить его на землю и сам поднялся по каменным ступенькам. Искать кнопку звонка ему не пришлось — мальчик хорошо знал, где она находится.

Где-то в глубине дома глухо- прозвенел звонок. В глубокой тишине, царившей вокруг, звук этот показался всем пугающим и резким, таким резким, что Аби даже позабыл о боли, о том, что все они пришли сюда из-за него.

Было мгновение, когда он готов был убежать и спрятаться, как делал это обычно.

«А вдруг меня узнают? — подумал он, но сразу же и успокоил себя: Кто может узнать? Ведь меня не видели!..»

Он нажал кнопку еще раз.

За дверью, в глубине прихожей, послышалось наконец какое-то движение, в щелке блеснула полоска света. Мягко зашлепали по полу ночные туфли. Чей-то хриплый, сонный голос спросил:

— Кто там?

Аби спустился с лестницы, уступая место старухе.

Ази назвала себя и сказала, зачем пришла. Мальчику очень плохо, и она умоляет помочь ему.

Врач узнал ее, но долго еще не решался впустить. Наконец слезные просьбы Ази подействовали. Доктор открыл дверь, но сначала, приподняв свечу, внимательно осмотрел своих поздних гостей, каждого в отдельности. Когда они вошли в прихожую, он сам запер дверь, накинул на ее створки тяжелую железную щеколду и повел их к себе.

Опустившись в просторное кресло за письменным столом, он зажег стоявшие в подсвечнике две свечи. Из полумрака смутно выступила старинная, потускневшая от времени мебель.

Старуха легонько подтолкнула Аби вперед.

— Окажи божескую милость, доктор, дорогой… — Горестный голос Ази дрогнул и прервался. — Спаси этого бедняжку — воет от боли, как зверюшка, плачет в голос…

Доктор поглядел на бледное, заплаканное лицо мальчика, на его замотанную в тряпки руку.

— Что случилось? — спросил он и подумал: «Должно быть, змея укусила или скорпион…» — Подойди-ка ко мне, милый, — сказал он ласково.

Аби боязливо приблизился.

— Ну, что случилось?

На вопрос врача ответила старуха.

— Не понимаем, доктор дорогой… Погляди сам, помоги, чем можешь. Твоей доброты без оплаты не оставим… — И она инстинктивно сжала платок, в одном из углов которого у нее было завязано несколько отложенных на черный день грошей.

Врач распустил тряпки на руке Аби, ощупал пальцы.