Хаим Поток - Избранник

А теперь подумай, Рувим, — если тебя повсюду окружают силы, желающие тебя погубить, как ты можешь спастись? Конечно, ты должен попытаться разрушить эти силы. Но простые евреи не верили в собственные силы. Только у очень сведущих людей достанет на то умения, чувствовали они. Так на сцену вышли евреи, считающиеся способными отгонять духов и демонов. На таких людей смотрели как на святых, и они приобрели огромную известность в Польше. Считалось, что их сила проистекает от их умения комбинировать буквы, из которых складываются тайные имена Бога. Вот почему их звали „бааль-шемы“ — „Владыки Имени“. Чтобы изгнать злых духов, они писали слова на магических амулетах, прописывали снадобья, исполняли дикие танцы, надевали талит и тфилин поверх белых одеяний; жгли черные свечи, трубили в шофар, декламировали псалмы, кричали, умоляли, хрипели — проделывали все, чтобы изгнать злого духа из человека, который, скажем, мог быть болен, или отогнать его от роженицы, которая готова была разрешиться. Так низко пал наш народ в Польше в восемнадцатом столетии, Рувим. И здесь-то и начинается на самом деле мой ответ на твой вопрос о сыне рабби Сендерса».

Отец прервался и допил свой чай. Затем с улыбкой посмотрел на меня:

— Ты еще не устал, Рувим?

— Нет, аба.

— Я не слишком похож на учителя?

— Так ты и есть учитель.

— Но у нас не урок. Я не вызову тебя потом к доске.

— Продолжай же.

Он кивнул и снова улыбнулся:

— Выпью-ка я еще чайку. Но потом. А сейчас я расскажу тебе о человеке, который родился в том самом столетии. И, я думаю, ты начнешь понимать, что к чему.

«О рождении этого человека существует множество легенд, но я не намерен пересказывать тебе легенды. Родился он около тысяча семисотого года. Звали его Исраэль. Родители его были очень бедны и необразованны и умерли, пока он был еще ребенком. Односельчане заботились о нем и отправили в школу. Но ему не нравилась школа. При первой возможности он ускользал из нее и убегал в лес, чтобы гулять меж деревьев, любоваться цветами, сидеть у ручья, слушать птичьи песни и шум ветра в кронах. Учителя приводили его обратно, но он убегал снова и снова, пока наконец его не оставили в покое. В тринадцать лет он стал помощником учителя [27] У автора именно «школа», «учитель», а не «хедер», «меламед». , но вместо того, чтобы помогать учить малышей, он тоже начал частенько уводить их в лес. Там они пели или молчали, слушая пение птиц в ветвях. Когда он подрос, то стал синагогальным служкой. Весь день он сидел и слушал ученые споры, которые велись в ее стенах, а по ночам, пока все спали, брал священные книги и прилежно изучал их. Но интересовал его не Талмуд, а Каббала — книги еврейского мистицизма. Раввины запрещали изучение Каббалы, так что Исраэль делал это тайком. Наконец он женился, но о его жене почти ничего не известно. Вскоре она умерла, и Исраэль, теперь уже взрослый мужчина, сам стал учителем. Как учителю, ему удавалось находить особый подход к детям, и это принесло ему всеобщее уважение. Он был мягким и деликатным человеком, честным и прямодушным, так что люди начали приходить к нему с просьбами разобрать их ссоры. К нему стали относиться как к мудрому и святому человеку, и однажды отец раввина Авраама-Гершона из города Броды прибыл к нему и попросил разрешить его деловой спор с каким-то человеком. И при этом Исраэль произвел на него такое впечатление, что он предложил ему свою дочь Ханну в жены. Исраэль согласился, но попросил, чтобы помолвка до времени держалась в тайне. А дальше начали происходить интересные вещи. Отец Ханны умер, и Исраэль отправился в Броды, в дом знаменитого раввина Авраама-Гершона, чтобы потребовать свою невесту — его сестру. Но при этом вырядился земледельцем, в потрепанную обувь и грубую одежду — так что можешь себе представить ужас раввина, когда Исраэль показал ему брачное соглашение. Его сестра должна выйти за деревенщину? Какой стыд, какой позор для всей семьи! Он пытался убедить свою сестру отказать жениху, выбранному их отцом, но Ханна разглядела в Исраэле что-то, чего не смог разглядеть добрый раввин, и отказалась это делать. После свадьбы Авраам-Гершон решил заняться образованием своего зятя. Он начал учить его Талмуду, но Исраэль, похоже, совершенно этим не интересовался. Тогда раввин сделал его своим кучером. Но у Исраэля и здесь ничего не получилось. Наконец раввин сдался и велел своей сестре с зятем покинуть Броды, чтобы не позорить его доброе имя. Они уехали».

— А теперь, Рувим, мы приближаемся к ответу на твой вопрос. Прости, что я так долго говорю.

— Пожалуйста, продолжай, аба.

«Так вот. Исраэль и его жена покинули Броды и поселились в Карпатских горах, в деревушке недалеко от Бродов. Они жили очень бедно, но очень счастливо. Исраэль зарабатывал на жизнь тем, что продавал известь, которую он добывал в горах. Карпатские горы изумительны. Исраэль выстроил маленький домик и проводил в нем много дней в одиночестве — молился, мечтал и пел, обращаясь к горам. Порою он проводил там в одиночестве целую неделю и возвращался к жене Ханне только на субботу. Она очень страдала от их ужасной бедности, но верила в мужа и была ему предана всей душой.

Именно там, в горах, Исраэль создал хасидизм, Рувим. Он провел там много лет, размышляя, предаваясь созерцанию, распевая свои странные песни, слушая голоса птиц, учась у крестьянских женщин, как лечить травами, расписывать амулеты, отгонять злых духов. Деревенские жители любили его, и скоро его слава святого человека распространилась по всей Польше. О нем стали складывать легенды. Ему еще не было сорока, и он уже был окружен легендами. Можешь себе представить, что это был за человек.

Его зять, раввин Авраам-Гершон, раскаялся наконец в своей жестокости и предложил Исраэлю и Ханне вернуться в Броды. Он приобрел для них трактир, но в действительности все хозяйство вела одна Ханна, а Исраэль бродил по лесам и полям вокруг Бродов, предаваясь раздумьям. Наконец он начал путешествовать и стал бааль-шемом. Он был добр, праведен и благочестив, и видно было, что он хочет помочь людям не за те деньги, которые ему платили, а из любви к ним. Так его стали звать Бааль-Шем-Тов — Милосердный или Добрый Владыка Имени. Он шел к людям и говорил с ними о Боге и о Его Торе простым, доступным им языком. Он учил, что назначение человека — наполнить святостью все стороны своей жизни: еду, питье, молитву, сон. Бог повсюду, говорил он, и если порой нам кажется, что Он скрылся от нас, то это лишь потому, что мы не умеем еще разглядеть Его как следует. Зло — это твердая скорлупа. Под ней — искра Божия, добро. Что надо сделать, чтобы проникнуть под эту скорлупу? Искренне и горячо молиться, быть счастливым и любить всех людей. Бааль-Шем-Тов — его последователи стали сокращать его имя просто до Бешт — верил, что нет столь греховного человека, который не мог бы очиститься любовью и пониманием. Еще он верил — и это навлекло на него гнев ученых раввинов, — что изучение Талмуда не имеет такого значения, что нет нужды устанавливать определенное время для молитвы, что Бога можно славить искренними словами, идущими из сердца, через радость, пение и танцы. Иными словами, Рувим, он противостоял всем формам механистической религии. В том, чему он учил, не было ничего нового. Все это можно найти в Библии, Талмуде и Каббале. Но он особо подчеркнул это и учил в такой момент, когда люди остро нуждались в таком учении. И поэтому люди слушали его и любили его. Множество знаменитых раввинов приезжали, чтобы осмеять его, и уезжали обращенными в его учение. После его смерти последователи основали собственные общины. К концу столетия около половины восточноевропейских евреев стали хасидами, так стали их называть, буквально — „благочестивые“. Так велика была потребность простых людей в новом пути к Богу.