Тони Дювер - Околоток

И вот принц совокупился сначала с тремястами шестьюдесятью мальчишками, а затем сказал:

- О ребенок, похожий на арбуз, который писает, пока его порывисто буравят!

Затем принц совокупился с тремястами шестьюдесятью подростками и сказал:

- О бабушка-овца в солнечных лучах, о тысячи овец, о старушки, о перечницы!

Затем он совокупился с тремястами шестьюдесятью молодыми людьми с большими членами и сказал:

- О осел, на тебе ли восседает принц? О принц, на тебе ли восседает осел?

И снова впал принц в уныние, а король заохал:

- Еще не успев как следует расцвести, сын мой, ты занимался любовью наравне с нами. Почему же теперь ты испытываешь муки желания?

- Просто мне больше ничего не хочется, - объяснил Лунный Свет.

Король предлагал ему мартышек, кроликов, фиги, рыб, легкие, слойки, ящерицу, лягушку, газель, королеву, короля, собаку, горшок с нечистотами, сахарную голову, шербет, тарелку риса со сливками и корицей, саблю, клизму, череп, горькую тыкву, зеркало, кол.

Но Лунный Свет с грустью отказывался и лишь качал головой: его любовь к невесть чему была безутешна.

Принц чахнул на глазах. Изысканные кушанья, рифмованные стихи, даже танцы оставляли его равнодушным. Он ненавидел день и ночь, рассвет и сумерки, пустыню и озерную зыбь, полдень и затмения. Он перестал мыться и расчесываться, ходил в рваной одежде.

Видя все это, народ роптал:

- Лунный Свет больше не похож на луну в четырнадцатый день! Он не похож даже на луну в двадцать девятый день! Его лицо высохло, будто куриные лапки ведьмы Чирейщицы - будь она проклята!

Отчаявшийся король приказал разгласить по всему королевству, что всякий, кто найдет лекарство от уныния принца, получит драхму, а всякий, кто не найдет его, будет посажен на кол!

Это известие привело обитателей седьмого острова в растерянность.

Но у юного Лунного Света была добрая душа, и он подумал, что если король казнит всех своих подданных, королевство потеряет всякую цену, когда он сам его унаследует. Поэтому принц сделал вид, что развеселился и даже выздоровел, пока все подданные являлись ко дворцу и предлагали забавы или грубые шутки собственного сочинения. Так было роздано множество драхм, а кол остался сухим.

Но по ночам принц заливал свою шелковую постель слезами, а лицо его становилось желтым, точно влагалище отвергнутой верблюдицы!

Король только диву давался:

- Как так! Все мои подданные сумели тебя развлечь, а лицо у тебя желтое, точно влагалище отвергнутой верблюдицы!

- Это так, - ловко возражал Лунный Свет, - но уверяю тебя, государь мой отец, без них я давно бы умер!

- Ну что ж, - сказал наконец король, - сходи прогуляйся на рынок!

Когда ни мудрость, ни деньги, ни кол не помогали разрешить проблему, монарх прибегал к этому последнему средству.

Итак, принц Лунный Свет пошел на рынок. Его отовсюду окликали наглые торговцы, которые не узнавали в этом несчастном Велоликого. Принц вежливо отклонял домогательства бесстыдных] бурильщиков, которые тоже его не узнавали. Затем, устав от криков, телодвижений и пестроты, он добрался до нищенского квартала, рядом с раздельщиками туш, дубильщиками и охряными глинобитными стенами и, пожелав отдохнуть, попросил о гостеприимстве владельца небольшой лавки.

В глубине лавки сидел старик, который тихо поздоровался с ним, дал шаткий табурет, но не предложил ничего - ни товаров, ни секса.

Эта скромность поразила принца и разожгла его любопытство.

- О старик, отец Стариков, почему ты не предлагаешь мне ничего - ни товаров, ни секса?

- Можешь поздравить себя с тем, что назвал меня отцом Стариков, - ответил тот, - иначе я бы с тобой расправился!

Ибо этот старик на самом деле был джинном, точнее, предводителем джиннов, который принимал облик старика, дабы спокойно посидеть в жаркие часы под тростниково-пальмовой крышей - в чудесной прохладе, царившей в квартале раздельщиков туш, где ему составляли компанию лишь бесчисленные мухи.

- Как мне заниматься торговлей и деньгами, -сказал мнимый старик, - если мой желудок скукожился, точно сухой инжир? И как мне заниматься сексом, если «сын моего отца» грустно колотит меня по коленям?

- О достопочтенный аскет! - прошептал принц и подошел, чтобы поцеловать край его обтрепанного рубища.

- Тем не менее, принц Лунный Свет (ибо я знаю, кто ты), по городу бродит слух о некоем юноше, который не любит ни мальчиков, ни подростков, ни мужчин... Но я-то знаю, что ему нужно, и мог бы помочь найти.

- Так, значит, ты узнал меня, хотя мое лицо пожелтело? - удивленно воскликнул принц. - Тогда я должен признаться, что никого не ищу: меня мучит одно желание! Но говори же, достопочтенный!

- Принц Лунный Свет, ты не стал бы утверждать, что никого не ищешь, если бы знал об одном маленьком ребенке.

- Гм, - хмыкнул Лунный Свет.

- Он прекрасен, как лилия, весел, как ручей, и нежен, как шоколадный мусс...

- Гм, - хмыкнул Лунный Свет.

- Он храбр, как мужчина, но у него белый и гладкий член. Он горяч, как подросток, но благоухает, точно сады Господни. Он чувственный, словно младенец с жемчужными зубками, но различные его отверстия не страдают недержанием...

- Гм, - хмыкнул Лунный Свет.

- Маленький мальчик, наделенный вечным детством и душой, расцвеченной мечтами и стихотворениями. Его голос журчит, будто родники на Острове кувырков, будто фонтаны в Саду качелей и будто крики хмельных птиц на Дереве дудочек!

- Замолчи! - внезапно перебил юноша. - Теперь я узнал ребенка, которого ты описываешь: это чудесный Тупоголовый Мальчик! О старик, отец всех Стариков, зачем ты заставляешь меня страдать? Ведь всем известно, что Тупоголового Мальчика не существует.

И на впалые щеки Велоликого брызнули слезы из самых глубин его души. Но джинн, предводитель джиннов, достал из своих шаровар крошечный футляр и, раскрыв его, сказал принцу:

- Вот Золотая игла. Воткни ее в кресло у себя в комнате. Да убедись в том, что она повернута ушком вниз! А потом сделай то, что сделаешь, и встретишься с Тупоголовым Мальчиком.

Потрясенный Лунный Свет взял Золотую иглу, приколол ее к воротнику, попрощался со стариком и со всех ног бросился к королевскому дворцу.

В самом деле, кто не знает легенду о Тупоголовом Мальчике? Кто не слышал, как восхваляют его сверхъестественную красоту и крепкие ручки? Кто не грезил о его невероятных стихах, обворожительном голосе и божественных песнопениях, от которых все падают на задницу, ерзают, писаются и проливают от счастья слезы, что слаще шербета из ююбы?

Когда король увидел, как к нему мчится Лунный Свет (лицо румяное, глаза горят, губы изогнуты в улыбке, лодыжки тонкие, как у газели!), он встал, обнял сына и сказал:

- Лунный Свет, мальчик мой! Неужели ты исцелился?