Гийом Мюссо - Потому что я тебя люблю

Так Эви стала матерью своей матери.

— Подъезжаем, — предупредила Кармина, встряхивая Эви. — Возьми свои вещи.

Эви открывает глаза и хватает с заднего сиденья свой рюкзак.

Машина направляется на бульвар Лас-Вегас. Сейчас глубокая ночь.

В обилии неоновых огней сверкающие фасады отелей состязаются друг с другом в грандиозности. Огромный силуэт «Оазиса», освещенный морем огней, затягивает допотопный «Понтиак» — на подземную стоянку, отведенную для служащих.

«Оазис» — это три тысячи комнат, четыре бассейна, торговый пассаж — поистине фараоновский размах! Здесь все чрезмерно: сад из тысячи пальм, который пересекает речка; мелкопесчаный пляж; зоопарк, где резвятся львы и белые тигры; ледовое царство, где томятся ожиревшие пингвины; а в аквариуме на сто тысяч литров можно даже содержать дельфинов.

В комнатах — мрамор от пола до потолка, художественное оформление и внутреннее устройство по фэн-шуй, а плазменные экраны — даже в туалетах.

Для безупречного функционирования этой махины требуются тысячи «невидимок»: горничные, мойщики окон и полов, всякого рода обслуживающий персонал.

Эви — одна из этих «невидимок». Каждый раз у нее разные задания. Сегодня она с бригадой Кармины моет служебные лестницы. Тяжелейший труд: тридцать этажей, согнувшись, с неразлучной щеткой в руке. И так в течение долгих часов…

Два часа ночи

Эви делает десятиминутную паузу на крыше отеля. Там, почти на стометровой высоте, девочка возвышается над Лас-Вегасом и рекой его огней, текущей вдоль Стрип. Она родилась в этом городе и ненавидит его. Ненавидит и всю эту свору туристов, приезжающих сюда заключать жалкое подобие брака или позвенеть долларами в казино. Она никогда не понимала, что хорошего находят люди в этом гигантском парке аттракционов, где все дешевка, стекляшка и подделка.

В Лас-Вегасе шагу не сделаешь, чтобы не наткнуться на игральный автомат. Они повсюду — на автозаправках, в супермаркетах, ресторанах, барах и прачечных. Но зато найти место, где можно купить книги, сложно.

А Эви больше всего на свете любит книги, особенно романы и стихи. Литература стала для нее открытием — благодаря одному школьному учителю. И с тех пор чтение — ее тайный сад, ее калитка в другую жизнь, ее неожиданно открывшаяся возможность убежать от обыденности, в которую Эви засосала жизнь.

В одной из многочисленных лавчонок города, где под залог выдают кредиты, она нашла комплект подержанных романов со скидкой — всего за два доллара: «Сто лет одиночества», «Шум и ярость», «Преступление и наказание», «О мышах и людях», «Над пропастью во ржи», «Грозовой перевал», «Костер тщеславия».

Гарсиа Маркес, Фолкнер, Достоевский, Стейнбек, Сэлинджер, Бронте, Вульф — все по цене пакета чипсов…

Четыре часа утра

Тереть, тереть и тереть…

Эви кажется, что одежда пахнет гниющим болотом. У нее болит спина, она спит на ходу, и, чтобы не упасть, думает о будущем… и о матери. Тереза занесена в список ожидания на пересадку донорской печени. Но органов мало, и Эви боится только одного — что ее мать не доживет до операции.

«Нужно, чтобы она протянула, — беспокоится она, — чтобы протянула еще несколько месяцев».

В то же время она чувствует себя виноватой — ведь она с надеждой ждет смерти того, кто отдаст свой орган.

Шесть часов утра

Эви получает наличными у бригадира и покидает «Оазис». Там, внизу, на бульваре, обслуживают первых утренних клиентов. Ей нравится садиться в глубине зала, немного в сторонке, за одним из столиков с видом на улицу. В ее распоряжении один час, а потом она сядет в автобус, который отвезет ее в школу. Целый час — по-настоящему ее, единственный кусочек времени за весь день, когда она может позволить себе делать то, что она действительно любит: читать и писать.

Этим утром она заказывает горячий шоколад и достает из рюкзака книгу в переплете, которая ее завораживает. Она подобрала ее прошлой ночью на ночном столике в одном из апартаментов отеля. Несомненно, ее забыл клиент. Это не роман и не сборник стихов, а исследование, написанное одним психоневропатологом из Нью-Йорка.

Неким Коннором Мак-Коем.

Его книга называется «Выжить».

И она как будто написана для нее.

Он рассказывает как раз о том, что пережила она сама, о необходимости закалять себя, чтобы не терять мужества перед лицом наихудшего, о той защитной твердой оболочке, которую она терпеливо создавала год за годом и которая теперь помогает ей выжить. Но между строк Эви прочитала также и предостережение — одну вещь, которую она почувствовала интуитивно, хотя и не могла ясно сформулировать для себя: слишком твердым становиться нельзя, иначе перестанешь чувствовать. Если сердце становится куском льда, тогда ты становишься живым мертвецом и жизнь навсегда теряет свою прелесть.

Вот почему она старается возделывать свой внутренний сад, свое прибежище надежды и избавления от страданий. Она тайно хранит его глубоко внутри. Эви прекрасно знает, что она никогда не будет учиться. Университет — не для дочери наркоманки, которая живет в автофургоне и вынуждена работать по ночам, для того чтобы было что поесть.

Эви глотает горячий шоколад и торопливо пишет в блокноте на пружинке.

Часто она чувствует себя одинокой.

Такой одинокой…

Ей хотелось бы поделиться своими мыслями с кем-нибудь, кто смог бы понять ее.

Но так как у нее никого нет, она поверяет свои сомнения и секреты дневнику. В конце, на последней странице, она составила список. Это десять ее тайных желаний, осуществления которых она бы очень хотела. Она хорошо знает: мало надежды на то, что они когда-нибудь станут реальностью, но нужно и помечтать иногда, иначе…

№ 1: чтобы моя мама получила новую печень и выздоровела.

№ 2: чтобы мы нашли новое жилье, и не слишком дорогое.

№ 3: чтобы моя мама никогда больше не притрагивалась ни к наркотикам, ни к алкоголю.

№ 4: чтобы мне никогда в жизни не захотелось попробовать наркотики или алкоголь.

№ 5: чтобы мы на несколько дней на каникулы уехали из Лас-Вегаса.

№ 6: чтобы я поехала учиться в Нью-Йорк.

№ 7: чтобы я узнала однажды, кто мой отец.

№ 8: чтобы я всегда осознавала, что в жизни есть и хорошее.

№ 9: чтобы я однажды встретила кого-нибудь, кто меня понимает.

С десятым пунктом оказалось сложнее. Она что-то написала, потом застыдилась и тотчас зачеркнула.

Но, если хорошо поразмыслить, почему бы и нет:

№ 10: пусть однажды кто-нибудь влюбится в меня.