Владимир Корчагин - Две жизни

— Да это прямо музейные образцы! — не переставал восторгаться Степан, поглаживая крутые, ребристые бока аммонитов и любуясь причудливым рисунком их структурных линий.

— Что и говорить! Никогда бы не подумал, что все это так вот может вывалиться в реку из одного обнажения! — поддержал его Петр.

— А может, это в самом деле что-то вроде муляжей, — подал голос один из коллекторов.

— Нет, друзья, в том, что это натуральные окаменелые раковины аммонитов, причем прекрасной сохранности, нет никаких сомнений, — возразила Софья. — Но то, что все они из какого-то одного здешнего обнажения, надо, конечно, проверить. Слишком невероятно такое сказочное везение.

— Так поехали проверим! — раздалось со всех сторон. Всем, естественно, не терпелось сейчас же отправиться на место, где было якобы обнаружено такое богатство, чтобы удостовериться, что именно из ставших всем известными готерив-барремских глин были извлечены такие прекрасные окаменелости. Но Сергей сразу остудил их пыл:

— Нет, сегодня каждый отправится по своему маршруту, как было условлено вчера. Незачем пока менять график работы. Тем более что доля сомнения в достоверности рассказа моего вчерашнего гостя остается и у меня. Съездим туда сначала лишь мы с Софьей Васильевной, и если все окажется так, как мне рассказывали, то с завтрашнего дня мы, возможно, даже несколько изменим стратегию съемки: будем двигаться не с севера на юг, а с юга на север, взяв за опорное обнажение именно это кладбище аммоноидей, которое, если верить нашему визитеру, располагается почти у самой южной границы на карте. А сейчас так: доставляем на точку твой отряд, Степан, затем — отряд Петра, по пути забрасываем на тригопункт топографов и завозим на опорный разрез рабочих, а сами едем дальше на юг — попробуем отыскать это уникальное обнажение с аммонитовой фауной, если оно действительно существует. Коллекторов моих и Софьи Васильевны высадим на обнажении с рабочими, чтобы они сразу же задокументировали произведенную расчистку и, таким образом, покончили с этим разрезом, который теперь будет не столь уж важным. Всем все понятно?

— Все понятно, — ответил за всех Степан.

— Тогда грузимся и — в путь!

Все направились к выходу из камералки. Но в это время дверь раскрылась, и в комнату ввалились два подвыпивших мужика.

— Слышь, начальник, нам бы деньжонки получить, — заговорил один из них, едва переступив порог.

— Да, рассчитались бы с нами, пока не уехали, — подхватил второй. — Деньги — во-о как нужны.

— Какие деньги? За что? — не понял Сергей.

— А вот тут написано, — протянул ему смятый лист бумаги тот, что вошел первым. — за расчистку обнажения, значит.

— Какого обнажения? Софья Васильевна, Степан, Петр, вам знакомы эти люди?

— Нет, в первый раз их видим, — ответили геологи.

— Да кто вас нанимал, кто писал эту бумагу? — Сергей не знал, что и подумать.

— Дык этот… как его… завхоз ваш, Ярин.

— Ничего не понимаю! Степа, пригласи сюда Ярина. Тот не заставил себя ждать.

— Ну, что еще? — состроил он недовольную гримасу.

— Вадим Федорович, скажите, пожалуйста, что это значит? — протянул ему Сергей злополучную бумагу.

— Что, вы не видите? Акт о приеме работы.

— Какой работы? О каком обнажении идет речь?

— А вам что, сотни целковых казенных денег жалко?

— Я хочу знать, о какой расчистке здесь написано?

— Ну, слова «расчистка обнажения» — это просто так, для бухгалтерии. Ребята помогли мне кое в чем: бочки с бензином перекатили, ящики с образцами перенесли, еще кое-что… Но это же не напишешь в акте. Вот я и…

— Вот вы и расплачивайтесь за такую «работу». Я плачу только за то, что связано с геологической съемкой. Кстати, бочки с бензином как лежали под навесом, так и лежат. Все ящики с образцами коллекторы еще вчера перенесли в кернохранилище.

— Ну, может, не бочки и не ящики. Это я так, к слову сказал. Мало ли всяких дел по хозяйству! Всего не упомнишь… В общем, помогли мне ребята, и я, как человек…

— Понятно!

— Что вам понятно?

— Понятно, что вы за работник. Да и… что за человек.

— Вот оно что! — пьяно осклабился Ярин. — Я, стало быть, по-вашему и не человек. А вы… вы… Да я уж с десяток, если не больше, всяких начальников повидал. Но таких крохоборов и жмотов… — перешел он на крик.

— Перестаньте, Ярин, — попытался сохранить спокойный тон Сергей.

— Нет, не перестану! — продолжал кричать тот. — Вы вон своей крале за ее бесстыжие глаза отдельную боковушку выделили, а у меня, как у бездомного пса, даже своей конуры нет. Или вам с ней так удобнее всякие шуры-муры…

— Ну хватит! — оборвал его Сергей. — У нас — работа. Вечером поговорим.

— Нет, не вечером! — вмешалась в разговор Софья. — Сергей Петрович, всему должен быть предел. Или вы сегодня же, сию минуту, уволите этого негодяя, или мы, вся партия, пишем коллективное письмо руководству геологического управления. Больше так работать нельзя! Верно, ребята?

Все одобрительно загудели.

— Вы слышали? — обернулся Сергей к Ярину. — Мне просто нечего больше добавить. Пора нам действительно расстаться. Сегодня же я подпишу приказ. Подготовьте дела к сдаче.

— Вот, значит, как! — взорвался Ярин. — Одно слово этой вертихвостки, и вы уже — приказ? Но я вам покажу! Вы еще узнаете, кто такой Ярин! Вы еще…

— Ну всё, всё! — отмахнулся от него Сергей. — Поехали, товарищи!

Ехали, как всегда, с шутками, с задорным смехом, и уже через час с небольшим подкатили к знакомому дубу у бревенчатого мостика, где предстояло высадить группу коллекторов и рабочих.

Сергей еще раз уточнил все, что следовало сделать им на обнажении, и, развернув планшет, готов был уже забраться в машину, как его окликнул один из коллекторов:

— Сергей Петрович, можно вас на минутку.

— Да.

— Только отойдем немного в сторону.

Сергей удивленно пожал плечами, но, не раздумывая, последовал за давно приглянувшимся ему пареньком. Тот был студентом-практикантом из института, где учился он сам, и это не могло не сказаться на его отношении к молодому, к тому же весьма незаурядному, коллеге по альма-матер.

— Так что у тебя, Володя? — спросил он, когда они отошли от машины.

— Ничего хорошего, Сергей Петрович. Я, как, может быть, вы заметили, вышел последним из камералки. А Ярин и эти двое остались еще там. Они не заметили меня за полуприкрытой дверью. А я все видел и слышал. Так вот, я увидел, как один из этих мужиков передал Ярину оружие. Огромный такой кинжалище! А Ярин сказал: «Сегодня же прирежу ее, сучку». Это он, видно, о Софье Васильевне сказал. А те двое, похоже, готовы помочь ему. От них что угодно можно ждать. Я их знаю. Один, говорят, только что из тюрьмы вышел, а второй до сих пор под следствием по какому-то уголовному делу. Бандюги, одним словом. Так что надо как-то обезопасить Софью Васильевну.