Денис Куклин - Могилы героев. Книга первая

- Скоро они подрастут и разбредутся, куда глаза глядят,- качал головой Лосик.

- Это не важно. Суть в том, что сейчас у них появился шанс выжить…

А время шло своим чередом. Лето перевалило через зенит и резво покатилось навстречу осени. Грибов было насушено немерено. Лосик договорился с трактористом, перепахивавшим соседнее поле под пары. Он обещал за два ведра лесных ягод привозить мешок муки и полпачки дрожжей. По вечерам привозил обещанное на мотоцикле, но при обмене ухмылялся, то ли уже что-то задумал, то ли просто радовался выгоде. Саратовские пацаны плели из лыка лукошки, делали из бересты туеса. Сбывали их деревенской бабке-торговке, промышлявшей в выходные дни на городских рынках.

Так незаметно дожили до урожая картошки. Лосик ходил среди картофельных рядов как агроном. Он мечтал о грядущей зиме, которая пройдет в сытости и довольстве. Все идет к этому, думал он, вглядываясь в бездонные небеса напоенные грозами. Все в наших силах, вспоминал внезапно, милуясь с Лизаветой на рассвете. Все идет к одному, понимал холодным рассудком, выпивая с Матвеем.

В конце июля Матвей принес в ангар новенькую японскую магнитолу и горсть анаши.

- А это зачем?- Сурово спросил Лосик.

- Не заводись, брат,- с затаенной радостью в голосе ответил Матвей.- Не в обиду тебе. Праздник у меня сегодня. И провести его я хочу в кругу друзей. А конопля для легкости настроения. Если не будете курить, унесу обратно…

- Зачем же?- В голосе Лосика послышалась неуверенность.- Раз такое дело, пару "косяков" забить можно. У тебя день рождения, что ли?

- Вроде того,- Матвей лучезарно улыбнулся.- Рассказывать долго и история так себе. Но для меня это настоящий праздник. Это как в лотерею выиграть!

- Тогда празднуем!- Улыбнулся Лосик.

Из хвороста они сложили костер. В ангаре неподалеку от входа собрали из ящиков стол. Матвей вывалил из сумки несколько коробок папирос и высыпал на газету коноплю. Гаврики нерешительно смотрели на Лосика. В ватаге уже успели забыть о мешках с клеем и анаше.

Быстро стемнело. Матвей выглядел именинником, подбадривал собравшихся за столом. Гаврики кушали. Негромко мурлыкал магнитофон. Матвей умело набивал "косяки". Когда поели, Лосик дал команду разжигать костер. Потом отозвал Фараона в сторону:

- Ты же не куришь. Следи за Лизаветой, понимаешь меня? Если я отключусь, посматривай тут за всем. Договорились?

В автобусе было непереносимо душно, не помогали открытые форточки и люки на крыше. По салону струились плотные волны спертого воздуха. Автобус был битком набит садоводами и поселковыми жителями, и галдеж в нем стоял такой же непереносимый как и духота. Отнекавшись от оплаты за проезд, Гоцик лениво переговаривался с Костей-шибздиком – горьким пьяницей с "шанхая" - и по привычке прислушивался к чужим разговорам. Разговаривали две маленькие неказистые бабенки и его соседка – восемнадцатилетняя, дебелая, крашенная рыжим девка, время от времени закатывавшая дома истерики. Иногда Гоцик слышал отголоски соседских скандалов. Слышал, как Лидкина мать не очень красивая, спокойная женщина, что-то терпеливо объясняет дочке, уговаривает ее невнятным, мягким голосом. А упившийся отец семейства таким же невнятным, но только пьяным голосом вякает голимую отцовскую правду и грозит не ремнем уже, а дубьем. Нет, за два года что он прожил здесь, не поумнела деваха. Вот и сейчас жеманно рисовалась перед собеседницами, а в душе ее уже наверняка закипала очередная свара.

- Нет, нет и нет,- говорила она.- Пока не поступлю, не скажу, на кого собралась учиться… Не хочу жить так, как живут отец с матерью. Даже подумать об этом страшно! Неужели нельзя жить по-другому? Нет, не хочу! Буду добиваться своего, хочу получить образование…

Гоцик хмельно качнулся в ее сторону, осклабился через плечо желтыми, давно не чищеными зубами, и вдруг увидел свою мутную тень в оконном стекле. За окном летела сумеречная стена хвойного леса, и он видел в смазанных трафаретах елей самого себя: тусклого, отощавшего от пьянок, больного. И сам себе показался раненым голубем, которого видел на автобусной остановке. Подранок сознательно шел на людей, садился на асфальт в самой гуще людской толчеи, неловко подбирая перебитую лапку. Подранок ждал смерти от искалечивших его людей. Он их больше не боялся. Память всколыхнула этот отчаянный образ, и вновь на сердце Гоцика стало беспросветно. Он уже знал свой последующий день и вечер.

На конечной остановке автобус тормознул так, словно в столб врезался. Зашипели двери, народ неторопливо двинулся на выход, и в этот момент неожиданно и дико взвизгнула и захохотала кондуктор, шалая, распутного вида баба. Гоцик обернулся и вяло, как рыба, выкатил на нее свои крохотные, ернические глазки. Но через мгновение уже отбросил мысль познакомиться поближе и выскочил из автобуса, пошел стремительно вымерять дорогу длинными и тощими ногами. Задержался только на мгновение, когда в тени поселкового клуба, сверкая смуглыми лодыжками, степенно проплыла Рита Храмцова – его неутоленное вожделение.

- Здравствуй, Лида,- он догнал соседку, ухватил ее за плотный, влажный бочок и накачнулся на круглое твердое плечо.- По гостям блудовала?

В девичьих глазах на мгновение мелькнул темный, глубоко спрятанный испуг. Она смотрела на него как на здоровенного, вымахавшего в версту коломенскую зеленого змия.

- Ко мне в гости заходи,- Гоцик не давал собеседнице слова сказать.- Батя твой на днях заходил. Путевый все-таки мужик! Сказал, что ты на работу устроилась. Говорит, скоро Лидка круто жить будет!..

Постепенно ее взгляд тоже стал беспросветным, налилась в глазах красноватая крысиная злоба, вот-вот пошлет куда подальше и вырвет из объятия крепкое молодое тело. Гоцик даже слюну сглотнул и еще крепче ухватил соседку за бок.

- Заходи ко мне, не стесняйся. Почаще заходи. Я – мужик вольный, серьезный, не шолупонь всякая. На работу вот ездил устраиваться к коммерсу одному. В неделю пол-"лепехи" 1мои будут! И легко, и не считая левых "бабок"! А, как тебе?! Я, блин, давно на тебя поглядываю. Да все решиться не мог. Больно уж ты девчонка строгая. Себе, блин, на уме.

- Ты, решиться не мог?- Она фыркнула.- Ты мне "лапшу" на уши не вешай! Дуру нашел… У тебя же Верка через день да каждый день ошивается!

- Верка – это так, по хозяйству. Скажешь тоже! Да, мне такая подружка на фиг, блин, не нужна! Вазелин трепался про нее… Я бы рассказал тебе по секрету, да ушей много. А ты вечерком заходи, тогда и потрещим о Верке!

Он видел, как бабье любопытство разгорается в этой щучке. Знал, сегодня не придет, завтра сама прибежит. Не клюнет на ерша, клюнет на хрен с маслом.

- Полинка забегала позавчера. Говорит, на Каменках двух "мусоров" продажных "завалили",- он продолжал говорить без умолку.- Так и нашли под кустиком с полными карманами "лавэ". Говорят "марафет" 2"толкали". Вот сучары, да?! За то и "вальнули"…