Денис Куклин - Могилы героев. Книга первая

- Норка?..

Кирилл поддерживал Венеру за талию и за плечи. Он шагнул в прихожую, отодвигая Ольгу плечом в сторону, и буквально затащил Норку в гостиную.

- Ну-ка, Золотце, держи,- следом за Кириллом появился Кнок, сунул ей в руки автомобильную аптечку и прошел в ванную комнату.

Ольга ошарашено покрутила головой, пробормотала: "Да что здесь происходит?"- и зачем-то открыла аптечку.

- Кнок!- Проревел из гостиной Кирилл.

Кнок выглянул из ванной, лицо у него было мокрое, а рубаха в руках скручена жгутом и с нее ручейками стекала вода.

- Золотце, тебя чё Кондратий цапанул?! Иди к ним…

Ольга дико посмотрела на него. У нее мелькнула здравая мысль, что происходящее вокруг все же сон, и пошла в гостиную.

Норка лежала на диване. Лицо у нее было землисто-серого цвета, кофточка на груди расстегнута. Кирилл стоял возле сестры на коленях, держал пальцы на сонной артерии. Лицо у него было сосредоточенное, глаза плоские, черные, опрокинутые в себя. Он скользнул этими пустыми глазами по Ольге и протянул руку за аптечкой, а Ольге сказал:

- Массируй здесь,- и показал место под ключицей.

Ольга осторожно провела кончиками пальцев по прохладной, шелковистой коже сестры. Кирилл вдруг бешено выкатил на нее глаза и жутко прохрипел:

- Растирай сильнее!..

Он высыпал на пол содержимое аптечки и принялся что-то искать, разбрасывая медикаменты. Потом схватил одноразовый шприц и отбил горлышко у ампулы с адреналином. Ольга почувствовала, как по лицу у нее катятся крупные слезы:

- Что с ней, Кирилл?- От растирания кожа у Норки почему-то бледнела.

- Сердце…

- Нервы,- в своеобычной победоносной манере и совсем некстати заявил Кнок.- Золотце, дай какую-нибудь майку, что ли?- Он хотел ляпнуть в довесок еще какую-то глупость, но вовремя сдержался.

- Вы хотя бы "Скорую помощь" вызвали?!- Неожиданно пронзительно выкрикнула Ольга и откинулась всем телом назад.

- Вызвали, Золотце, вызвали,- Кнок подскочил к ней и посадил в кресло.- Нормально все будет. Не переживай.

Кирилл слепо смотрел на Норку, шприцем он целился в ее грудь. Но не вкалывал лекарство, то ли не мог решиться, то ли забыл, как это делается. В этой ситуации поразительно действовал Кнок, этот вечно хамящий браток. Он отобрал у Кирилла шприц, подержал в руках оба Норкиных запястья, внимательно прислушиваясь к чему-то. Сверил свои ощущения с часами и нашел среди разбросанных лекарств флакончик с нашатырным спиртом. И все это сделал, кажется, одновременно.

- Подождем еще,- кивнул он.- Ворон, ты покури. Не парься. Хозяйка – молодая, сильная…

Кирилл покачал головой, но сигареты из кармана вытащил.

В этот момент Ольга почувствовала, что больше не в силах все это вынести и закрыла лицо руками. В ее голове и сердце царил ужас. Ответов не было, а вопросов было столько, что не приведи господи.

- Хозяева!- В этот момент в прихожей затопотали и громко заговорили. И хором заговорили Кирилл с Кноком.

Ольга открыла глаза и увидела, что Кирилл уже бурно объясняется с немолодым врачом с "неотложки", а в дверях стоит угрюмый водитель в олимпийке и тренировочных штанах. Вид у него был такой, будто он попал в наркоманский притон. И лицо у него то ли на самом деле было знакомое, то ли просто показалось Ольге знакомым.

- Идем, Золотце,- Кнок потянул ее из гостиной.- Без нас разберутся.

Они прошли на кухню. Кнок оглядел обстановку, плотоядно ухмыльнулся и свалил со стола все в мусорное ведро. Налил в чистый стакан воды из-под крана и поставил его перед Ольгой. Открыл холодильник, недовольно побурчал под нос, разглядывая содержимое. Ольга закурила. Ее била мелкая, зябкая дрожь, и в глазах все еще было темно от страха. Случившееся только что было незнакомо и очень неприятно. И вкус табака она не чувствовала. Кнок поставил на стол запотевшую бутылку водки, вскрытую банку консервов и маринованные огурцы. Налил себе водки, пробормотал нелепую в такой ситуации здравицу и выпил.

- Что происходит?- На удивление ровным и бесцветным голосом спросила его Ольга.

Кнок коротко глянул на нее и запустил пальцы в банку с огурцами.

- Папаша ихний повешамшись,- невнятно проговорил он и снова взялся за бутылку.- А хозяйка возьми да и прими это на свой счет,- он по-ребячьи шмыгнул носом и теперь уже сочувственно посмотрел на Ольгу.

А она откинулась на спинку стула и прикрыла ладонью скривившийся рот.

- Так тоже бывает,- Кнок опрокинул вторую стопку.- Молодая, жить будет. Да и мы не пальцем деланы…

Ольга, не отрываясь, смотрела, как он хлещет водку и с аппетитом закусывает. По ее горлу равномерно пробегала быстрая острая боль. Кнок победоносно бубнил и размахивал руками, привычно бахвалился как у него бывало. А ей хотелось разрыдаться и усмирить слезами эту острую боль. Да только слез у нее в это хмурое утро уже не осталось.

Последние дни августа безостановочно шли дожди. Под сплошным и неподвижным свинцовым панцирем, скрывшим бездонные бледные небеса, беспорядочно носились белесые суматошные тучи. От одного взгляда на них начинала кружиться голова.

В первых числах сентября сквозь пелену поредевших туч, наконец, выглянуло солнце. Оно казалось оком гневного божества. Бешено вихрились в поднебесье серые сгустки и щупальца отступающего ненастья, порывистый ветер рвал пожелтевшую листву с берез. На Марьяновском пруду серая вода вскипала мелкой быстрой волной. И вдруг в одночасье все стихло. Наступило тихое прохладное утро. Ветер трепетал где-то очень высоко в предрассветных небесах. Вскоре медленно и торжественно взошло над лесом большое красноватое солнце.

С первых же распогодившихся дней не дав земле толком обсохнуть, люди бросились убирать картошку. К деду Фиме, Ефиму Петровичу Башлыкову, вскорости тоже понаехали дети и за выходные (не без будущего меркантильного интереса) помогли управиться с обильным урожаем. Осталась в земле только неприхотливая мелочь да барыня-капуста.

- Вот так вот, батя!- Накануне отъезда рвал за столом глотку Серега, средний и самый непутевый его сын.- Довели, бляха, страну до ручки! Буржуи, мать их перетак!

На него было зашикали, но Серега только свирепо и пьяно глянул по сторонам и вновь принялся стучать загрубевшей от тяжелой работы ладонью по столу, и вновь принялся доказывать очевидные вещи.

- Ты чего, батя, не пьешь?- Спрашивал отца Юра, младший из сыновей, подливая в рюмки закрашенный самогон.

Мать срывалась с места и спешила на кухню, несла горячие блюда. Невестки манерно переговаривались друг с другом. И Фима с неприязнью отметил, что годы родства их не сблизили. В дедовском доме свободно держались только внучата.

- Слав-те господи, управились!- Поднимаясь из-за стола, провозгласил Игорь, старший.- Спасибо за угощение. Пойду, пожалуй!