Владимир Орлов - Земля имеет форму чемодана

— Ты оттуда?

Спросил по-русски. Без акцента.

— Откуда оттуда? — поинтересовался Куропёлкин.

— Ну, оттуда! — и Толстый Нос указал движением руки куда-то за автостраду и в небо.

— Да, оттуда, — согласился Куропёлкин.

— Мы вас ждали через две недели. — Толстый Нос вышел из воды.

— Так получилось, — уверенно сказал Куропёлкин. — Нанотехнологии…

Толстый Нос протянул Куропёлкину руку. Куропёлкин её пожал.

— Земля… — сказал Толстый Нос.

— Земля, — подтвердил Куропёлкин.

— Земля… — повторил Толстый Нос, но уже как бы с удивлением и ожиданием от Куропёлкина каких-то существенных слов.

— Земля… — пробормотал Куропёлкин.

— Земля! Земля! — вскричал Толстый Нос! — Вы что же, забыли? Или не знаете? Или вы — самозванец?

— Земля имеет форму чемодана! — выпалил Куропёлкин.

— Ну вот! Ну вот! Наконец-то! — обрадовался Толстый Нос и принялся обнимать Куропёлкина.

Присели на песок, Толстый Нос принял из рук Куропёлкина бутылку бельгийского пива. А уж очищенная корюшка вызвала его патриотические слёзы. И конечно, выброс патриотического же желудочного сока.

— Брат! — умилился Толстый Нос. — Ну, ты меня разволновал. Я аж взопрел от переживаний! Теперь же какое благоудовольствие!

— А у меня в пакете и флакон виски есть, — сказал Куропёлкин.

— Прекрасно! — обрадовался Толстый Нос. Но тут же и озаботился. — Нет, прежде надо заняться делами. И самое важное — разместить или спрятать тебя. Но прежде… Ты привёз?..

— Чего привёз? — спросил Куропёлкин.

— То, что должен был привезти.

— Я не получал указаний что-либо куда-то везти. Я личность мелкая. Птичка-невеличка, — сердито произнёс Куропёлкин.

— У тебя был чемодан? — спросил Толстый Нос.

— Не помню, — сказал Куропёлкин, — на пути сюда я терял сознание… Память частично потеряна… Опять же нанотехнологии… Возможно, мне и вручали чемодан, но размером со спичечный коробок… А то и с зажигалку…

Сам же задумался. А может, и впрямь в мусорный контейнер где-то рядом с ним, но не на виду, закладывали обыкновенный чемодан с чем-то необходимым для переправки в Калифорнию?

— Кстати, — сказал Куропёлкин, — несколько часов назад я видел здесь придорожный столб с упоминанием Голливуда. Теперь его нет.

— Был такой столб, — кивнул Толстый Нос. — Его ставили исключительно ради идентификации вашей милости. Теперь убрали, чтобы не путать добросовестных граждан. Никакого Голливуда здесь нет. Эта дорога ведёт в Майами.

— Так… — пробормотал Куропёлкин.

— Судя по твоей заросшей роже, — сказал Толстый Нос, — ты болтаешься в здешних водах не первый день.

— И я так думаю, — сказал Куропёлкин.

— Но мы-то ждали тебя через две недели, — чуть ли не с укором произнёс Толстый Нос.

— Стало быть, у вас ошибки в расчётах, — сказал Куропёлкин.

— Это ты — пловец-призрак? — спросил Толстый Нос. — Тогда, выходит, что тебе заменили легенду?

— Какую ещё легенду? — удивился Куропёлкин. — Какой ещё пловец-призрак?

— Пловец-призрак то и дело поднимался из глубин и выдавал песо неизвестно кому и тут же пропадал…

— Я никому ничего не раздавал, — насупился Куропёлкин.

— А ну встать! — приказал Толстый Нос. — Руки соединить над головой!

— Хенде хох! — согласился Куропёлкин.

Разведывательную работу пальцев Толстого Носа по телу Куропёлкина можно было признать профессиональной.

— Пусто, — поморщился Толстый Нос. — Если только внутри организма…

— Между прочим, — вспомнил Куропёлкин, — меня вот так же ощупывали на каком-то сторожевом катере и обобрали. Оставили без штанов. Изъяли валюту…

— Песо? — спросил Толстый Нос.

— Можно посчитать, что и песо. Всего лишили…

— А это что? — обрадовался Толстый Нос.

И был предъявлен Куропёлкину комок замятой плотной бумаги, спрессованной временем и невзгодами пребывания в океане и добытый пальцами Толстого Носа из тайника в тельняшке Куропёлкина. Доминиканос Подпалый изымать её не посчитал нужным, Это была бумажная обтяжка пробки «Великоустюжского рома».

— Чертёжики тут какие-то… — сообщил Толстый Нос. — Так что же это?

— А вот это уже не вашего чина дело! — сурово произнёс Куропёлкин.

— Понял, — сказал Толстый Нос.

— Ну вот и хорошо, — сказал Куропёлкин. — А потому верни документ. Он ещё кому-то необходим для исследования.

В возведении спрессованого комка бумаги («с чертёжиками») в «документ» происходило и как бы возведение самого Куропёлкина в личность значительную, наделённую важными полномочиями.

Сразу же он ощутил неловкость. Что он выпендривается-то перед вполне безобидным, надо надеяться, исполнителем мелких поручений Толстым Носом?

— Понял, понял! — заспешил Толстый Нос. — Вспомнил свой чин. Ради меня не стали бы снаряжать в плавание подводную лодку.

Помолчали.

— Об этом забудем, — великодушно заявил Куропёлкин.

— Значит, вот что, — сказал Толстый Нос. — Отправляюсь за средствами транспортировки. Веди себя так, будто тебя здесь и нет. На трассу не вылезай, людей не пугай, даже если знаешь языки, разговоров ни с кем не веди и вообще держись где-нибудь рядом со своей скамьёй «Нинон» и так, чтобы тебя было трудно заметить…

Вернулся Толстый Нос часа через три. Куропёлкин к тому времени был в раздражении, будто бы приставленный к нему порученец оказался нерасторопным и бестолковым, а может, и вовсе попивал теперь виски в каком-нибудь придорожном баре и попыхивал там же сигарой.

«Зарвался ты, Евгений Макарович! — вынужден был сказать себе Куропёлкин. — Зарвался!»

Понимал: раздражение его задержкой Толстого Носа вызвано тревогами. Он уже давно не думал о собственном будущем. Если не считать, конечно, полудремотных мечтаний о карьере в Голливуде. Рождённых, в частности, ложным указателем.

Сейчас же возможные варианты будущего стали пугать Куропёлкина.

Кстати, а надо ли было верить так называемому Толстому Носу (впрочем, называемому именно самим Куропёлкиным), не уподоблен ли тот был кем-то пропавшему столбу с ложным указателем?..

Тревоги Куропёлкина были на время примяты появлением Толстого Носа. Куропёлкин сидел на скамье «Нинон». Волны покачивали её. Толстый Нос спустился к воде и произнёс:

— Земля!

— Имеет форму чемодана! — немедленно ответил Куропёлкин.

— Ну вот и хорошо, — обрадовался Толстый Нос. — Очень хорошая форма для Земли. А вот у тебя внешний вид плох. Даже довести тебя до автомобиля выйдет делом затруднительным. Вот тебе халат для выхода на ринг. Вот тебе пляжные шлёпанцы. А со штанами разберёмся на месте.

Толстый нос разгрузил спортивную сумку. Уловил досаду или даже грусть в глазах Куропёлкина. Сказал: