Владимир Гончаров - Апокриф

Но это также — самая ненадежная и опасная форма власти. Такая зверушка, если позволить ей основательно разгуляться, может разнести любое хозяйство. Она же с удовольствием отрывает башку своему прежнему вожатому, если найдется другой, более ловкий.

После выборов прошло уже более двух месяцев, а вернуть молодежь в классы и аудитории, восстановить учебный процесс никак не удавалось. И немудрено! Авторитет профессуры, учителей и администрации образовательных учреждений за месяцы борьбы с «противленцами» и во время бурной избирательной компании обратились в ничто, а учебные заведения превратились в клубы по интересам, куда молодые люди ходили с восторгом, но только не для того чтобы учиться. Часть преподавателей, в надежде на то, что буза когда-то должна прекратиться, а молодежь — образумиться и вернуться к учебе, пыталась проводить уроки и читать лекции. «Советы студентов-патриотов» вкупе с ячейками «Патримола» объявили, что посещение занятий в свободной стране может быть только свободным, а зачеты и экзамены — «есть замаскированная форма расправы космополитичной и реакционной профессуры с представителями патриотичного и прогрессивного студенчества».

Молодежь бузила не только в стенах альма-матер. Она никак не желала уходить с улиц, полной хозяйкой которых ощутила себя за осенние месяцы. Общественный порядок, разумеется, злостно нарушался, и это не могло нравиться обывателю, который начинал возмущаться безвластием. Полиция с подачи муниципалитетов попыталась наконец-то взяться за дело, но не тут-то было: поднаторевшие в коллективных действиях молодые люди решительно отбивали у стражей порядка своих задержанных за хулиганство товарищей, и никакие аргументы о необходимости соблюдения хотя бы элементарных приличий на них не действовали. Один из законов толпы: стадо сильно солидарностью. Дошло дело до открытых и массовых столкновений. Несколько десятков полицейских участков по всей стране было разгромлено. Это еще более подстегнуло молодежный энтузиазм и окончательно убедило лидеров движения в своей силе и безнаказанности.

Стиллер остро почувствовал угрозу, исходящую от недавних союзников. Быть во главе бардака он не хотел. Прежде всего потому, что обстановка хаоса естественным образом лишает власть вообще и в том числе власть личную организованной опоры, переводя ее в категорию мгновенной лотереи. Сегодня ты, а завтра — я. Стиллера это не утраивало: он хотел, чтобы и завтра тоже — он.

Вначале президент решил использовать мягкий вариант и настрополил местные организации «Объединенного Отечества» урезонить подрастающую смену. Очень быстро оказалось, что никакого эффекта это не приносит. В некоторых случаях молодежные лидеры достаточно агрессивно и высокомерно заявляли, что именно возглавляемое ими движение стоит на острие защиты национальных интересов и что они гораздо лучше понимают самую суть патриотизма, чем обюрократившиеся партийные ретрограды. В других случаях было ясно, что вожаки просто не могут справиться с несущей их толпой, что они — вожаки только до тех пор, пока не пойдут против анархического инстинкта возглавляемой ими массы.

Стиллер попробовал повторить старый трюк и пропустить десяток другой студенческих главарей через КРАДы, но получил прямо противоположный результат, так как это были уже совсем другие танцы. Это вам не разобщенные индивидуалисты-обыватели, которых было замечательно просто давить по одиночке и, деморализованных, скармливать толпе. Здесь пришлось иметь дело с членами плотно сбившейся стаи, которая сама дружно бросилась на растерявшихся охотников. Вслед за полицейскими участками несколько десятков КРАДов были разгромлены и разогнаны как «гнезда оборотней, ведущих под прикрытием святых слов подлую войну с вожаками патриотической молодежи» (из редакционной статьи в газете «Патримольская правда», г. Виллад, административный кантон Рудный Пояс). В некоторых кантонах бурная деятельность по выявлению «противленцев» перешла под полный контроль молодых мятежников, и Стиллер с изумлением узнал, что несколько его верных соратников в регионах объявлены «лицами, противопоставившими себя родине и народу».

Президент выступил во всех СМИ с прямым, личным обращением «К патриотической молодежи» со строгим отеческим внушением, дескать: сынки и дочки вы хорошо потрудились, помогая папе и маме, а теперь пора не только честь знать, но и место свое: надо вовремя ложиться спать, чистить зубки два раза в день, хорошо учиться, наклонять головку и шаркать ножкой, когда с вами говорят большие дяди, а плохих бяк, которые не будут слушаться старших — по попе и в угол!

Тон обращения был явно ошибочным и вызвал в стане вышедших из-под опеки молодых дикарей яростные вопли, улюлюканье и новые спонтанно агрессивные действия.

Старых руководителей Патримола, лояльных Президенту и еще недавно легко направлявших энергию молодежи в нужное власти русло, теперь уже никто не слушал, несмотря ни на какое количество нашитых на их форме шнуров и шевронов. Толпа теперь упивалась только увлекательными анархическими призывами выдвинувшихся в последние месяцы лидеров «Советов студентов-патриотов».

Студенческие беспорядки начались под самым носом Стиллера — в столице. В университетских городках и кварталах все управление (если установление анархии можно считать управлением) перешло к молодежным ватагам и их атаманам. По улицам города прошла безобразная демонстрация, в ходе которой молодые люди отрывались по полной программе: били витрины, переворачивали и поджигали автомашины, забрасывали камнями и бутылками растерявшихся полицейских, размалевывали хулиганскими лозунгами стены домов… Апогеем явился захват редакции «Столичного патримольца», где главным редактором Президент предусмотрительно держал свою креатуру, и подобострастные выступления которого в последние дни сильно раздражали молодежь.

Бузотеры захватили выпускающую смену редакции и заставили ее сотрудников по быстрому состряпать «номер», а фактически — листовку, содержавшую кроме очевидно деструктивных лозунгов еще и отвратительную карикатуру на президента [1] В наше время этот номер «Столичного патримольца» представляет из себя настоящую коллекционную ценность. Несколько экземпляров его имеется в спецхране, несколько — в соответствующих уголовных делах в качестве вещественных доказательств, и, по-видимому, очень незначительное число — в частных собраниях исторических раритетов. .

Президент рассвирепел. Он ввел в стране чрезвычайное положение и пустил в дело военных.

Никакой, даже очень сильный анархический энтузиазм не может противостоять организованным действиям даже не очень могучей армии.