Борис Мишарин - Ангел возмездия

Ознакомиться с заключением судмедэкспертов и достать кусочек тканей с обезглавленной шеи Худому не составило труда. Он исследовал принесенный образец под мощнейшим микроскопом и пришел к выводу, что никаких сабель, топоров и других режущих предметов не было вообще. Срез головы, идеально ровный и, по заключению экспертов, сделанный поэтому необычно острым предметом, выглядел под микроскопом совсем по-другому: не ровно и угловато. На одном молекулярном уровне разрушены все клетки, голова просто скатилась с плеч. Пораженный увиденным, Худой долго не мог прийти в себя, а потом поделился своими выводами с Корнеем.

Корней уточнил, что железо и бетон тоже состоит из атомов и молекул, и вывод для себя сделал правильный. Нет для него теперь преград в виде бетонных стен и сейфов, надо только привлечь Михася к себе, заставить работать в нужном направлении и под постоянным контролем.

Корней заворочался в шезлонге, солнышко без ветра припекало по-летнему, и он решил искупаться в бассейне — можно и отдохнуть: все необходимые распоряжения отданы.

Лена и Михась проснулись одновременно и рано, сказывалась эйфория, вызванная необычным мероприятием. Что может быть лучше прекрасных медовых дней, проведенных с любимым человеком, дней отдыха на Байкале в одной из красивых и безлюдных бухт?

Первым делом они глянули в окно. На небе ни облачка, легкий ветерок едва шевелил на ветках листочки, обещая ясную и теплую погоду. Температура днем повышалась до 25 градусов, падая ночью до пяти, а то и нуля.

Сборы пролетели в суматохе и суете, Михась все сверил по списку — ничего не забыто. Теперь можно сесть и расслабиться, выкурить спокойно сигарету, до приезда такси оставалось десять минут. Довольная Лена поглядывала на своего избранника с обожанием — никто из мужчин раньше не помогал ей укладывать сумки, считая это делом слабого пола. Он же не только умело упаковал все, но и посоветовал ей, какую одежду взять с собой на случай дождя, утреннего тумана и вечерней прохлады. Ничего лишнего и ненужного, сказывался богатый опыт прежних поездок, когда он жил еще со своей прежней семьей.

Михась встал, поцеловал Лену в щечку и ласково подтолкнул ее в коридор.

— Пора выносить вещи вниз, за две ходки управимся, — пояснил он ей. — Ты останешься у подъезда, а я поднимусь еще раз.

На пристани Николай просто обомлел — красавец катер уже ждал их. Капитан-механик показал корабль: шикарную каюту, камбуз с газовой плитой, на судне имелась даже душевая кабина и горячая вода. Михась запоминал все. Как отдать и поднять якорь, завести двигатель, поддерживать в каюте температуру воздуха, руководствоваться картой озера и много других премудростей, включая сигналы SOS и работу рации.

Наконец, они отошли от причала. Михась стоял у штурвала радостный и возбужденный, обнимая и прижимая к себе светящуюся Лену. Катер летел по Ангаре, но счастливые Лена и Николай, казалось, неслись впереди него, оглядывая и вбирая в себя изумительную красоту природы. Мимо проплывали сопки и заливы, солнце искрилось бликами на водной глади, иногда ослепляя ликующих путешественников.

Не отрываясь друг от друга, они в едином торжественном порыве дошли до Листвянки, помахали руками легендарному Шаман-камню и вышли в открытый Байкал. Лена теснее прижалась к Николаю, почувствовав сразу же дыхание могучего исполина. Стало прохладнее и свежее. Михась впервые вспомнил о сигаретах, и они с Леной с наслаждением закурили.

Через четыре часа катер бросил якорь в одной красивейшей бухте, ее посоветовал и указал на карте капитан-механик. Девственно чистый песчаный берег огибал их дугой, уходя далеко за корму катера, создавая штиль, когда рядом в открытом озере свирепствовал шторм. Холмы закрывали от коварных ветров и непрошеных глаз.

Михась достал бинокль и огляделся. На берегу он не заметил никаких следов, даже старых кострищ. Метров через пятьдесят от берега песок заканчивался и начиналось подножие холма с травой и деревьями. Первая, одиноко стоящая лиственница засохла, видимо, пораженная когда-то молнией. Она загорелась, но дождь потушил пламя, оставляя возможность залетным горожанам использовать ее на дрова. Искореженное дерево причудливой формы серо-коричневым одиночеством возвышалось над песком, склоняясь к зелени подножия холма, словно наказанный солдат за выход из строя. За ближним холмом находился другой, более высокий, с голой вершиной и вечными снегами в глубоких продольных расщелинах.

Он отдал бинокль Лене и спустился в каюту, достал спиннинг и блесны, вышел на корму. Прицепив к карабину тросика блесну средних размеров, изогнутую слегка по продольной оси, что заставляло ее крутиться в воде, Николай сделал первый заброс. Потом второй, третий, и наконец почувствовал рывок. Есть, щука попалась! Леска натянулась и понеслась в сторону, разрезая воду и натужно звеня. «Не маленькая заглотила», — подумал Михась, стравливая в натяг леску и выбирая ее, когда рыба останавливалась. Десять минут он изматывал щуку, боясь дернуть резко или выбирать, когда она круто уходила под воду. Наконец, около борта он подцепил ее сачком и вытащил. Гроза мелких рыбешек лежала не шевелясь, но Николай понимал — возьми ее неосторожно в руки — и поминай, как звали. Взбрыкнет силушкой, вильнет хвостом — и не удержать ее, кроме как за жабры.

Лена не заметила, как он поймал рыбу, красота озера, его берега и холмов захватила ее всю и она, не отрываясь, все это время смотрела в бинокль. Насмотревшись, поспешила к нему поделиться эмоциями.

— Ой! — вскрикнула она, чуть не наступив на лежащую щуку. — Откуда это?

— Оттуда, — засмеялся Михась, показывая рукой на водную гладь. — Только что поймал, осторожно, живая еще.

Он поднял сачок, щука резко дернулась, пытаясь вырваться, и снова притихла. Ленины глаза округлились от впечатлений — красотища кругом, и сразу же рыба… Михась прикинул ее на вес.

— Килограмма на три потянет, — пояснил он довольный. — Так иногда бывает — закинешь пару раз и поймаешь, как новичкам в карты везет. Буду коптить ее, в коптилку половина войдет, вторая на завтра: уху сварить, закоптить… что пожелаешь. Накрывай столик на палубе, отведаешь копченой щучки — пальцы не проглоти. — Николай засмеялся, потом спросил: — Здорово здесь, тебе нравится?

Лена прижалась к нему чувственно, заглядывая в глаза, прошептала:

— Нравится — не то слово, здесь прелестно! Никогда так не отдыхала в жизни, это же чудо — Байкал и любимый мужчина рядом!

Михась заулыбался, слегка отстраняя ее от себя.

— Ленка! — протяжно пропел он, целуя в щеку. — Не искушай раньше времени!..

Она довольно зарделась, кокетливо подвигала бедрами и упорхнула в каюту распаковывать вещи и готовить обед.