Джон Уэйн - Зима в горах

— Неважно. Надеюсь, эти две дамы не будут возражать, если я запишу их имена — ведь могут понадобиться свидетели. Страховая компания обязана…

— Да, — сказал почтмейстер. — Дверь теперь уже никуда не годится. Разве что на растопку. — Он наклонился, чтобы получше рассмотреть дверь. Его лысина слабо блеснула в тусклом свете осеннего дня. — Замок, думаю, еще послужит. По-моему, он не поврежден. Я велю вынуть замок и…

— Неважно. Поставьте новую дверь, я заплачу.

Спокойствие было наконец восстановлено. Обе женщины выразили готовность рассказать во всех подробностях о случившемся, тем более что за это время они успели несколько раз пересказать происшествие. (Аудитория уже пополнилась женщиной с младенцем и молодым человеком в забрызганном кровью фартуке — по всей вероятности, помощником мясника.) Роджер попросил женщин назвать свои имена. Одну звали миссис Арвел Джонс, другую миссис Йоло Джонс. Обе жили на этой же улице.

Роджер вернулся к тому месту, где, скособочившись, одиноко стояла машина, — голая ось ее лежала на асфальте, точно кость переломанной ноги. Он прихватил с собой колесо. Хотя крыло и смято, это не помешает колесу вращаться, если поставить его на место. Он принялся искать домкрат и наконец обнаружил его под задним сиденьем. Там же лежала сумка с инструментами. Медленно, дрожащими руками Роджер поставил домкрат под раму — в том месте, где, по его мнению, требовалось, — и принялся работать рычагом, пока машина почти не выровнялась. Затем он попытался поставить колесо. По счастью, нарезка на болтах оказалась в порядке. И тем не менее, сколько Роджер ни старался, сколько ни мучился, колесо не вставало на место. Что-то было не так. Наверное, он недостаточно высоко поднял машину. Он лег на спину и принялся изучать механизм. До чего же он оказался никчемным. Но интересно, какой филолог справился бы лучше него? Скажем, Брайант оказался бы больше на высоте?

Долгий, протяжный рев оповестил его о том, что на гору взбирается машина. Резко качнувшись, она остановилась, но продолжала трястись. Роджер выглянул из-под своего автомобиля. Что еще угрожало ему? Оказывается, ничто не угрожало. Айво и Гито с сочувственными, озабоченными физиономиями вылезли из кабины грузовика, на котором они возили металлолом.

— Попали в беду? — спросил Айво, и шерстяной шарик на его шапочке, подпрыгнув, склонился к Роджеру. — Прокол?

— Нет. Колесо отскочило.

— Колесо… — Айво и Гито обменялись взглядом. — Это ваша машина?

— Взял напрокат, — сказал Роджер. Он вылез из-под машины и сел, вдруг почувствовав страшную усталость.

— Машина, которую дают напрокат, должна быть в лучшем состоянии, — сказал Айво.

— Домкрат неверно поставлен, — заметил Гито, заглянув поверх его плеча.

— В самом деле. Домкрат не так поставлен, малый. Вот как надо. — Умные руки Айво, с ногтями, обведенными трауром, нырнули куда-то в гущу этих непонятных деталей, упорно хранивших свои тайны, чуть приспустили домкрат, передвинули его на несколько дюймов вбок и снова поставили. На этот раз ось поднялась намного выше. — Ну вот, а теперь давайте ваше колесо. — Айво несколько раз ловко покачал рычаг и в мгновение ока сделал то, на что Роджеру потребовалось бы, наверное, больше часа.

— Спасибо, — сказал он от души.

Тем временем Гито окинул взглядом машину.

— Да, повреждений тут хватает, — хрипло прогудел он. — Компания, которая дала вам его напрокат, поинтересуется, как было дело.

— Я расскажу им со всеми подробностями, — коротко сказал Роджер.

— Все эти современные машины одинаковы. Не надо было им отказываться от рыбьего клея, который применяли в старину, — заметил Айво.

— Так вот взяло и отлетело, да? — продолжал допрашивать Гито.

— Если бы я почувствовал, что тут что-то не так, я бы остановился, — сказал Роджер. Он вдруг понял, что должен выпить, прежде чем ехать объясняться с компанией, выдавшей ему машину.

— А где вы ее оставляли на ночь? — внезапно спросил его Айво.

— Там, где я живу. У дома миссис Пайлон-Джонс.

— М-м, — изрек Айво и посмотрел на Гито.

— Вполне возможно, — сказал Гито.

— Что возможно? — сердито спросил Роджер. Он продрог и был очень зол.

Айво снял свою шерстяную шапочку. Волосы у него — Роджер не помнил, чтобы видел их прежде, — были желтоватые и коротко подстриженные. Он задумчиво приглаживал их.

— Есть какие-нибудь предположения насчет того, кто облил вам краской дверь? — спросил он Роджера.

— Нет. Наверно, какой-нибудь хулиган, которому…

— Ну, тот, кто мог облить краской дверь, — медленно произнес Гито, — мог открутить и несколько гаек на колесе.

Роджер обомлел.

— Уму не постижимо. Не хотите же вы сказать, что кто-то пытался убить меня?

— Конечно, нет, — сказал Айво. — Вас же не убили, не так ли? Но вам это будет стоить немалых хлопот. Вам же надо возвращать машину и, значит, придется объяснять, почему…

— Да, да, я знаю. Но меня вот что интересует: так вы считаете, что кто-то пытался… — Роджер умолк. Он никак не мог сформулировать, что же кто-то пытался ему сделать.

— Сделать так, чтобы вам захотелось бежать из Лланкрвиса? — подсказал Айво. Голос его был спокоен, но в глазах читалась тревога.

— Но это же нелепо, — сказал Роджер. Он сел в машину и включил зажигание. Мотор заработал легко и ровно. По этой части все было в порядке.

Видя, что Айво в упор смотрит на него сквозь стекло, Роджер опустил его и спросил:

— Вы считаете, что я тут кому-то не нравлюсь? — Он постарался произнести это небрежно, но в голосе его прозвучало смятение.

— Вполне возможно, — сказал Айво. Он натянул на голову свою шерстяную шапочку и полез в кабину грузовика.

Гито уже сидел за рулем. И тяжелая машина, выпустив облачко дыма, затряслась вверх по горе.

Роджер тоже двинулся в путь. Уже набирая скорость, он подумал, что не проверил остальные колеса. Нет, чем скорее он избавится от этой машины, тем лучше. Только сначала надо выпить.

Остаток дня оказался сплошным кошмаром. Разговор в компании по прокату автомобилей, как и предвидел Роджер, был сущей пыткой: управляющий, подобие злого маленького терьера, снова и снова задавал ему одни и те же вопросы, а потом заточил у себя в конторе и заставил заполнять бесконечные бланки. Пока Роджер сидел там, старательно выписывая ответы на вопросы, перечисленные на неряшливо отпечатанном листе, нервы его вдруг стали сдавать, и у него задрожали колени. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, он несколько раз останавливался, а когда снова брался за перо, рука у него так тряслась, что получались лишь непонятные каракули. Он с радостью сбегал бы сейчас к Марио и проглотил чего-нибудь покрепче, чтобы взбодриться, но маленький терьер-управляющий сидел в соседней комнате на карауле и то и дело заглядывал к нему, словно проверяя, не удрал ли он, спустившись по водосточной трубе. Наконец весь мокрый, на ватных ногах, Роджер добрался до Марио; времени до закрытия пивной оставалось в обрез, и он успел лишь выпить и наскоро проглотить ленч.