Сергей Арзуманов - Винодел

Макс сел за руль и тут же включил радио. Все радиостанции молчали.

— Ласаль, покрути радио, вдруг что-нибудь поймаем.

— Давай попробую.

Минут десять радио молчало и вдруг:

«Аэропорт Сантьяго сильно пострадал, все самолеты, находящиеся в полете, перенаправляются в аэропорты Аргентины. Взлетные полосы повреждены. Также пострадало здание аэропорта, одна из опор коридора выхода к самолетам рухнула. В Сантьяго хаос, жители пытаются покинуть город».

— Это Аргентина передает.

— Скорее всего.

— Все, связь пропала.

— Звони отцу.

Макс снова набирал номер отца, потом, отчаявшись, номер Роббера.

— Ничего.

— Макс дай я сяду за руль, ты не контролируешь машину.

— Нет, не надо.

— Макс, волноваться еще рано, ведь нет никаких…

— Я не могу потерять отца сейчас, только когда нашел его.

— Но с чего ты решил?

— У меня плохие предчувствия.

В столице стоял полный хаос. Узнать хоть что-нибудь об отце не удалось. Офис, в котором он работал, был пуст. Сантьяго жил в состоянии страха, люди боялись заходить в дома и предпочитали спать на улице. Джипы ООН везде развозили макароны и воду.

— Интересно, что там с виноградниками? — зачем-то сам у себя спрашивал Макс.

— Кого сейчас волнуют наши виноградники, Макси?

— Давай искать связь.

Макс нашел связь в одном из уцелевших кафе. Новости были неутешительными. В эпицентре землетрясения оказались два миллиона людей, число погибших около 800, но это только погибших, а пропавших без вести три или четыре тысячи. Около полумиллиона зданий повреждено. Сильно пострадали порты Икика и Вальпараисо, пострадал провинциальный город Курико.

Макс подскочил от неожиданности.

— Что такое?

— Курико сильно разрушен, а вдруг он там?

— А Роббер?

— Он должен быть в столице.

— Ну и как мы его будем искать?

— Не знаю, поехали к нему домой.

Ласаль и Макс через час добрались до дома Роббера. Дом был частично разрушен. Макс несколько часов разгребал обломки.

— Его там нет, это точно.

— И что нам делать?

— Не знаю.

Прошли сутки, Макс не вылезал из Интернета, который работал с перебоями. Других каналов связи не было. Макса больше всего волновало, что мать ничего о нем не знает. Сотовая связь не работала, а Интернет ничем не мог ему помочь.

— Да, вот это мы влипли.

— У нас это часто бывает.

— Часто?

— Да, последний раз ровно 50 лет назад в 60-ом году, мне дед рассказывал.

— Он выжил?

— Да, он и его сестра, больше никого.

— Где мы будем ночевать?

— Не знаю, поехали к Робберу.

— Давай.

Макс и Ласаль вернулись в дом Роббера. Страх перед новыми толчками не остановил их. Сил больше не было, ни физических, ни духовных.

— Давай спать на первом этаже.

— Хорошо.

Ночью послышались какие-то крики и звук бьющегося стекла. Человеческие голоса приближались к дому, но потом резко стихли. Макс увидел в окне проблески синих огней.

— Что это?

— Полиция, спи.

Утром они проснулись от новых толчков. Толчки были слабее первых, но все же было очевидно, что землетрясение продолжается.

— Пойдем за свежей порцией новостей.

На удивление всего квартала в маленьком «Макдональдсе» полностью восстановили связь, и десятки людей сидели с ноутбуками, пытаясь выудить новости о землетрясении.

— Смотри.

— Что?

— «Гугл» запустил новый сетевой инструмент, ориентированный на помощь людям, пострадавшим во время землетрясения в Чили.

— Дальше читай.

— Новая система «Гугл Персон Фикшн» позволяет искать данные об их родных и близких по имени или ранее оставленной информации. Система работает на английском и испанском языках. На сегодняшний день в системе более 44 тысяч сообщений. За их достоверность Гугл ответственности не несет.

— Ясно.

— Да, смотри дальше: на «Гуглс Мэп» запущены карта сейсмической активности и карта разрушений.

— Что еще?

— Смотри, НАСА пишет, что из-за землетрясения в Чили ось Земли сдвинулась на восемь сантиметров, однако это обычное явление при землетрясениях. Вот еще о помощи заявили Япония, Австралия и Россия.

— Макс, мы не можем больше сидеть здесь, надо искать твоих и что-то делать.

— Хорошо, завтра будем выбираться из города.

Макс с Ласаль снова заночевали в доме Роббера.

Ночью Макс услышал страшный грохот, и тут же что-то тяжелое с неимоверной силой ударило его в грудь, и он потерял сознание.

— Макс, Макс.

Макс очнулся и увидел перед собой лицо Роббера.

— Макси, ты слышишь меня?

— Да.

— Вот и хорошо, твоя девушка в порядке, все хорошо.

— Ты нашел нас?

— Не я, русские спасатели вытащили вас.

— А ты где был, мы думали, ты погиб.

— Нет, я спал на улице два дня.

— А где отец?

— Не знаю, — хмуро ответил Роббер, — он был в Курико.

— Что там?

— Полная катастрофа, сведений о нем нет.

— Роббер, а что с виноградниками?

— Пока сведения очень скудные, многие пострадали — это точно, но не это главное.

— А что?

— Через пару недель начинается сбор урожая, вот это серьезнее. Кто его будет собирать и где делать вино — это вопрос.

Макс попытался подняться, но у него ничего не получилось.

— Лежи, Макс, тебе нужны силы. Сейчас придут врачи, и мы тебя отвезем в госпиталь.

— Откуда у нас взялись русские?

— Они прислали два самолета с врачами.

— Где Ласаль?

— Она в порядке.

— А что мной?

— Нога кровоточит сильно, врачи сказали, нужна операция.

— Операция?

— Да, ничего страшного, не переживай.

— А кто ее будет делать?

— Русские, у них тут полевой госпиталь.

— Роббер, а что с отцом?

Больше Макс ничего не помнил. Его перевезли в операционную.

— Ну что будем делать? — спросила Ласаль.

— Я еду домой. Как Макс придет в себя, позвони мне, — сказал Роббер.

— Как домой?

— Мы ничего с тобой сделать не можем, а лоза не ждет, нужно собирать урожай.

— Как ты можешь сейчас думать об этом?

— Я винодел, Ласаль, мой брат меня бы понял.

— А я не понимаю?

— Лоза, как ребенок, она не может ждать, не соберем урожай сейчас, она перестанет рожать виноград.

— Да разве это сейчас важно?

— Да, важно, это будет урожай столетия, поверь мне, Чили потрясет весь мир своим 2010 годом.

— Почему? Только потому, что все запомнят, что это год землетрясения?

— Именно, из-за землетрясения, это то, о чем мечтал Грегуар.

— Мечтал?

— Да, Макс объяснит тебе, он поймет, о чем я говорю. Оставайся с ним и звони мне каждый день.

Макс очнулся через три дня. Рядом сидела Ласаль и держала его за руку.

— Какой ты красивый.

— Что ты говоришь?

— Ты такой благородный, с сединой, царапинами, исхудалый.

— Ты цела?

— Да.

— А что со мной?

— Теперь все в порядке.

Макс от страха попытался встать и не смог.