Али аль-Мисурати - Барабаны пустыни

Вздохнул. Мать стоит рядом. Пытается прочесть его мысли. Ждет ответа. Ждет ответа и отец, растянувшийся на циновке в другой комнате.

— Выбрать жену? Пусть выберет аллах, мы же должны принять от него…

Мать улыбнулась.

— И все-таки, кого из девушек ты хотел бы видеть своей женой?

Он назвал имя. У матери округлились глаза.

— Да она же из семьи богачей! У нее аттестат зрелости и свидетельство об окончании дополнительного [16] В арабских школах после окончания средней школы идет дополнительный (направительный) класс, дающий право на поступление в высшие учебные заведения. класса в этом году. Это значит, сынок, что за нее попросят калым не менее 1000 динаров. А если прибавить подарки и одежду невесте, то все это обойдется в 2000 динаров… Это в том случае, если ее родня согласится. Но откуда у нас такие деньги?!

Сын понимал, что мать права. Не желая более огорчать ее, попытался перевести все в шутку:

— В общем-то, все женщины одинаковы. Какая разница… Это я просто так. Я ведь уже говорил, что лучший выбор от аллаха.

Но мать решила, что ее сын должен сам выбрать. Не откладывая вопрос в долгий ящик, она начала:

— Вот Самха, дочь дядюшки Махмуда. Клянусь аллахом, если ты ее увидишь, то подумаешь, что она из семьи христиан: зеленые глаза, золотой волос. А рост, сложение, свежесть! На улицу уже десять лет не выходит… С семи лет — только дома! Правда, отец у нее смотритель. Семья бедная… И неграмотна она. Не беда! Я тоже неграмотна, а тебя все же воспитала настоящим мужчиной. И калым за нее будет не более 100 динаров. Думаю, она может тебе подойти. Или, например, дочь хаджи Али: три класса начальной школы, воспитанная, благочестивая девушка. Пуглива как лань. Одевается как европейка. Совсем не плоха. И из хорошей семьи. Хаджи Али — прекрасный человек. Калым за нее будет не более 150 динаров. Думаю, она могла бы стать твоей избранницей. Ты, по-моему, ее не раз видел…

— А если… Захра? — спросил сын.

— Упаси нас аллах! Сынок! О ком ты говоришь?! Да эта Захра — бесстыжая девка… Целыми днями только и шастает в коротком платье по рынку да по улице Омара Мухтара. Толкается среди мужиков без всякого стыда. Ты разве не слышал, что про нее рассказывают?!

Сын улыбнулся, попытался что-то сказать, но мать разошлась не на шутку:

— Ох, эта Захра! Да попадись она мне в руки! А ее родители?! Совсем без денег, но как задирают нос! Поверь, сынок… Несмотря на то что говорят об их дочери, они убеждены, что получат за нее калым, как за благородную девушку с университетским образованием. А эта развратница уже дважды проваливалась на экзаменах за начальную школу!

— Слушай, иди-ка сюда, — раздался требовательный голос отца. Мать вышла. Через некоторое время вернулась. Продолжила:

— Зейнаб, дочь дядюшки Сулеймана. Ты ее не раз встречал. Что ты о ней скажешь? Согласись: красива, воспитанна, из хорошей семьи. К ним уже многие приходили свататься, но получали отказ. Потому что ее отец хочет найти мужчину, а не мешок с деньгами. Думаю, что если мы сделаем им предложение, то не откажут. Любой здравомыслящий отец хотел бы заполучить такого зятя, как ты, и…

Сын прервал ее:

— И сколько за это?

— Ты о чем?

— Спрашиваю, какой калым за нее?

Мать закатила глаза, посчитала.

— Зейнаб окончила начальную школу. За нее попросят… Думаю, динаров двести. Может, и больше. Но мы более двухсот дать не можем.

Отец опять позвал мать, и та выбежала из комнаты. Когда она вернулась, сын спросил:

— А Нурия, дочь дяди Османа? Что ты скажешь о ней?

Мать вздохнула.

— Она окончила первую ступень средней школы [17] Обучение в арабских школах начинается с 6 лет и имеет следующий порядок: начальная школа — 6 лет, I ступень средней школы — 3 года, II ступень средней школы — 3 года. . Ее отец хочет, чтобы она стала учительницей. За нее попросят не менее 500 динаров. И не забывай о подарках невесте. Мы столько не вытянем. Сам знаешь… Но мы ищем девушку, которая бы устроила тебя. Даже если это ударит по нашему карману… Мы…

Внезапно она замолчала, не найдя нужных слов. Но все же решила довести разговор до конца. Спросила:

— Ну что, решил что-нибудь?

Сын ничего не ответил, уставившись себе в ноги. Мать повторила вопрос. Не получив ответа, решила сделать еще одно, последнее предложение:

— А дочка наших новых соседей? Свеженькая, кровь с молоком… Пальчики оближешь! Воспитанная, благочестивая, из хорошей семьи. Перешла во второй класс первой ступени средней школы. Правда, я слышала, что старший брат запретил ей продолжать учебу. Как ты посмотришь, если мы попросим ее руки?

Сын хмуро спросил:

— И почем она?

— Ты имеешь в виду калым? Я попытаюсь убедить отца уплатить им 250 динаров. Конечно, надо будет договориться, чтобы они снизили стоимость подарков и одежды. Знаешь, сынок…

Сын прервал ее:

— Слушай, мать! Никого из них покупать не буду! Останусь холостым, пока не смогу сам выбрать то, что мне нужно.

Расстроенная мать ушла к отцу. На этот раз выбор не состоялся.

Перевод А. Макаренко.

Летний день. Невыносимо палит солнце. Улица наполнена гомоном людей, возвращающихся с работы. Какой-то старик посылает проклятия водителю автомобиля, едва не сбившего его. Группа парней шумно играет на тротуаре.

По другой стороне улицы устало бредет девушка. На высоких каблуках, распущенные черные волосы с челкой, набегающей на глаза. По тому, как устало она передвигает ноги, можно представить, что путь у нее не ближний.

— Масуда!

Имя утонуло в шуме улицы. Масуд, окликнув девушку по имени, засомневался. Повторить ли попытку? А если на улице кто-нибудь из знакомых? Позора не оберешься… Оглянулся. Всмотрелся в лица прохожих. Пошел в нескольких шагах позади. Собравшись с духом, снова негромко позвал:

— Масуда, послушай…

Масуда не слышит. Или просто не хочет слышать. Не обращает на него внимания. Конечно, он ее не интересует. Надо бы уйти… Но уйти — это признать свое поражение. Необходимо мужество и терпение. Изменить тактику…

Откашлялся. С издевкой в голосе произнес:

— Тоже мне, красавица! Возомнила о себе…

Проглотил слюну. Обрадовался, что его насмешка утонула в шуме улицы.

Но Масуда внезапно остановилась. Обернулась. Пристально на него посмотрела:

— Что привязался? Нечего делать? Оставь меня в покое.

— Я только хотел сказать… Я люблю тебя, Масуда. Я тебя люблю. Можешь спросить мою сестру. Я правда…

Что-то промелькнуло в глазах Масуды. Ухватился как за соломинку: значит, есть надежда!

Она пошла быстрым шагом. Масуд сзади, в нескольких шагах от нее. До ее дома уже совсем недалеко. Торопясь, он произнес:

— Масуда, а я тебе нравлюсь? Может, мы встретимся…