Сергей Саканский - Гудвин, великий и ужасный

Гудвина проводили во дворец, напоили горячим чаем, уложили в постель. Приставили сиделку. Ночью оказалось, что это никакая не сиделка, а старшая жена в его гареме, который насчитывал двенадцать единиц. Самой младшей из его жен было десять, самой старшей — за шестьдесят.

Последующий месяцы, пока он не привык к своему новому положению, ему казалось, что все это происходит в каком-то затяжном сне, или же шар разбился в горах, и он сейчас находится в раю.

Все это могло быть также предсмертной галлюцинацией — Гудвин где-то читал об этом — умирая, человек может либо вспомнить всю свою жизнь, либо подставить на ее место какую-нибудь другую, более удачную жизнь… Гудвин внимательно присматривался к окружающим предметам: все сущее могло в любой момент треснуть и разлететься на куски, словно зеркало, и тогда он ощутит себя агонизирующим на раскаленной скале, да, ему даже приснился этот ужасный сон: он запутался в сетке лопнувшего шара, он сучит ногами и шарит руками, а над ним, в раскаленном безоблачном небе парит — внимательный черный стервятник…

Кроме всего прочего, оказалось, что шар упал как раз на голову предыдущего правителя города, который так держал свою политику, что все население города и страны его ненавидело, желая скорейшего избавления.

Таким образом, Гудвин как раз и явился тем самым громом небесным, который освободил страну от ненавистного диктатора. Любое желание Гудвина становилось беспрекословным законом. Понятия не имея, чем заняться, он стал издавать указы, один другого нелепее.

Несмотря на то, что страна эта была отделена от всего остального мира непроходимыми горами, и в принципе не могло бы случиться никакой войны, Гудвин приказал окружить столицу высоченными стенами, затем назначил и воспитал несколько сот стражников, представлявших собой непобедимую в местном масштабе армию, которой, впрочем, не с кем было сражаться. Затем, узурпировав власть (полностью заменив кабинет министров) он отдал совершенно сумасшедшее распоряжение о том, что все жители города должны теперь носить зеленые очки, после чего город сразу неимоверно разбогател, поскольку все его здания были украшены фальшивыми изумрудами.

Была ли это ложь во спасение? Вряд ли… Нечего там было спасать. Была ли это ложь во зло? Тоже нет. Это была ложь во имя лжи. Глупейшая и никчемная ложь. К тому же она была практически сразу разоблачена: один местный лавочник, напившись своего изумительного зеленого вина, свалился с веранды мордой о мостовую. Глаза остались целы, но сквозь разбитые очки он увидел, что в карниз соседнего здания вместо изумрудов вделано обыкновенное стекло.

Сплетня расползлась практически мгновенно. Один журналист, редактор городской газеты «Голубые новости», некто Вулф, решил ее проверить и с помощью канцелярской скрепки открыл замочек своих очков. Выяснилось, что не только украшения, но и местные деньги сделаны из стекла. Ничего плохого, в принципе, этом не было. Если деньги имели хождение и менялись на товары, то какая разница, из чего они сделаны? Ведь во всем мире, во всех штатах спокойно ходили никели или даже обыкновенные бумажки… Но журналист Вульф, устав от многолетнего прозябания на своем посту, придумал заработать на разоблачении политический капитал, организовал тайное общество с целью свалить тирана. Не прошло и месяца, как общество было обнаружено и разоблачено. Его адептов публично выпороли на городской площади, после чего, к ужасу и изумлению сограждан, с помощью заточенных рогатин ослепили.

После этой, прямо скажем, непопулярной меры, мало кому из граждан приходило в голову вскрывать замочки своих очков с помощью разогнутых канцелярских скрепок или каким-либо другим образом…

Все это, пожалуй, могло бы длиться и длиться, и Джеймс Гудвин оставался бы правителем Изумрудного города до конца своих дней, не подойди однажды к его воротам очень странные гости.

Они пришли с юга, по дороге из желтого кирпича. Телеграф, конечно, сообщил об их приближении заранее. Это был своеобразный телеграф, характерный для Волшебной страны, в которой вообще не знали электричества. В зоне прямой видимости были построены высокие башни наподобие обыкновенных человеческих маяков, а в фонарях располагались огромные масляные лампы. Манипулируя шторками, операторы передавали друг другу сообщения на примитивном бейсике. Если самый быстрый гонец, умеющий пробежать без остановки десять миль, мог донести телеграмму из конца в конец страны не более чем за три дня, то телеграф покрывал это расстояние за три часа. Итак, было сообщено:

ПО НАПРАВЛЕНИЮ К СТОЛИЦЕ — СЕВЕРО-ВОСТОК — ГЛАВНОЙ ДОРОГОЙ — ПЯТЬ НЕИЗВЕСТНЫХ СУЩЕСТВ

Одно из них было человеком, все остальные — нелюди. Верховодила всеми, как ни странно, девочка, малышка, чья национальность была совершенно не характерна для Волшебной страны, но Гудвин, хорошо насмотревшись в свое время на людей, понял, что, судя по черным курчавым волосам, это была мулатка, и завали ее Дороти. Все, что она хотела — это вернуться домой к маме. Желание второго члена кампании было гораздо значительнее: он хотел получить мозги. Это было чучело, и оно было и так умное, но его мозгов не хватало лишь на то, чтобы это понять. Умные люди, как правило, как раз и страдают комплексом неполноценности, в отличие от идиотов, которые изначально считают себя гениями. Третьим членом был какой-то странный человек из железа. Он-то уж точно был идиотом, так как почему-то считал, что как железняк не способен никого полюбить. Хотя вся его голова была забита женщинами и больше ничем. Он мечтал обратиться к Гудвину с ходатайством по поводу выдачи ему искусственного хуя. Гудвин, конечно мог это сделать, тем более для такого дурака, но было совершенно непонятно, как он будет любить женщину своим четырехсотфунтовым телом — ведь он просто убьет ее в первую же ночь… Дальше был лев. О, это было чудовище!

Надо сказать, что всё в этой противной компании было наоборот. Дороти мечтала вернуться в Канзас, понятия не имя о том, что для нее это было совершенно элементарно. Страшила, имеющий и так довольно умную голову, хотел устроить себе мозги. А дровосек, только и мечтавший о женщинах, страстно хотел влюбиться. Также и этот лев… Он считал себя ужасным трусом, хотя только при одном его виде все смельчаки в радиусе ближайших двухсот ярдов разбегались прочь.

Последним членом этой странной компании была собачка, маленькая черная болонка. Она как раз и явилась тем самым персонажем, который прекратил существование Гудвина в качестве правителя Изумрудного города. В тот самый момент, когда тот весело и искренно демонстрировал свои чудеса, собачка вбежала за ширму и укусила его за ногу. Так всем и открылось, что никакой он не волшебник, а просто жалкий трюкач, усвоивший лишь азы циркового мастерства.