Николай Нароков - Могу!

— Ах, вы опять об этом! — глухо через силу отозвалась Софья Андреевна. — Вам во что бы то ни стало надо, чтобы я сказала вам то, чего вы не знаете?.. Я… Я ничего не скажу! — сквозь зубы закончила она.

— Напрасно. Но я не настаиваю. Очень может быть, что вы правы, и будет лучше, если я ничего не буду знать. Но по старой дружбе считаю нужным предупредить вас: возьмите себя в руки и не позволяйте нервам своевольничать. Вы стоите на опасной дороге, и по ней вы можете прийти туда, куда вам приходить не следует.

— К чему же я могу прийти?

— М-м-м… К неожиданности!

— А разве вы не видите, что к неожиданности пришли вы, а не я!..

— К какой же?

— Вы пришли к «нет» Юлии Сергеевны! В Юлии Сергеевне нашлась неожиданная сила, которой ни вы, ни я не знали!.. Вы не боитесь, что в каждом человеке есть сила, которой вы не знаете?

— И в вас тоже?

Глаза Софьи Андреевны стали строгими и грустными.

— Во мне тоже есть сила, — не глядя на Ива, ответила она, — которой я никогда раньше в себе не знала. Но я заранее боюсь ее.

— Не прикажете ли и мне ее бояться? — насмешливо буркнул Ив.

— Вам? — очень значительно посмотрела на него и переспросила Софья Андреевна. — Да, и вам тоже надо бояться ее.

Она устало закрыла глаза, и ее тело, как мягкий мешок, опустилось в кресле. Несколько минут оба молчали. Ив с прежним напряжением следил за нею и хватал быстрые мысли, которые налетали на него. «Опасна она или не опасна?»

— Вы знаете, — шевельнулась Софья Андреевна, не поднимая головы и не открывая глаз, — я вчера была у нотариуса.

— Что вам было нужно у него?

— Я составляла завещание.

— Вот как!

— Вы, конечно, этого не ожидали? Да, я составляла завещание. В пользу Миши.

Ив нехорошо ухмыльнулся.

— Ах, в пользу Миши!..

Софья Андреевна вспылила.

— Вы подлец! Я знаю, что вы сейчас подумали, но… но… Да, в пользу Миши!

— Что это значит? Можно узнать?

— Это значит, что я составила завещание в пользу своего племянника. А больше это ничего не значит!

— Вы находите, что визит к нотариусу уже своевременен? Пора?

— Не ваше дело! — грубо отрезала Софья Андреевна.

— Конечно! — не стал спорить Ив.

И, отведя от нее глаза, он опять спросил себя: «Опасна она или не опасна?»

— А что же будет дальше? — подняв голову, вздрогнула Софья Андреевна. — Наше дело мы проиграли, но… Что же дальше?

— А вы хотите, чтобы было какое-то «дальше»?

— Я очень не хочу, чтобы оно было, но оно будет. Будет! «Дальше» будет! Кончиться ничем наше дело не может.

— Что же может быть еще?

— Расплата, мой дорогой Федор Петрович! Расплата! Мы проиграли, и теперь нам надо платить. А есть у нас, чем платить?

— Я вас не понимаю! — попробовал притвориться Ив. — За что же я должен платить? В денежном смысле я был должен только вам, но с вами я расплатился честно. А во всяком другом смысле я никому ничего не должен. Понимаете? — твердо, не допуская возражений, продиктовал он. — Никому и ничего!

— Даже мне? — возмутилась Софья Андреевна.

Ив зло хлопнул кулаком по подлокотнику кресла.

— Довольно! — властно приказал он. — Если у вас есть, что сказать, говорите! Меня вы не испугаете даже тем, о чем вы молчите, и даже тем, что молчите. Почему я могу быть должен «даже» вам? Что значит ваше «даже»? Я никому и ничего не должен, а тем более — вам. Слышите? «Тем более», а не «даже»!..

— Вы в этом уверены? — насмешливо и вызывающе прищурила глаза Софья Андреевна.

— Почему вы так смотрите на меня? — крикнул на нее Ив. — Не смейте так смотреть!

— Вы никому и ничего не должны? — непонятным тоном, словно подбираясь к чему-то, словно готовясь, с угрозой спросила она. — Даже мне? Даже… Юлии Сергеевне?

— К черту! — откровенно не выдержал Ив. — Что вы дразните меня? Раздразнить хотите? Не удастся! Разве вы не знаете, что от меня все отскочит! Что вам нужно?

— Не знаю!

— Вы говорите так, словно обвиняете меня в чем-то. В чем вы можете обвинить меня?

— Нет, я, кажется, вас не обвиняю. За все минувшие 20 лет мы с вами наделали много: подлостей, зла, преступлений и… и грехов! Но вас я не обвиняю. Во всем, что сделала я, виновата одна только я. Вы никогда и ни к чему меня не принуждали, ничего не заставляли, а только предлагали. Но вы всегда были около меня! — вздрогнула она. — И этого было достаточно, чтобы… чтобы я легко и просто шла на зло и совершала преступления. Если бы вы… О, как я вас ненавижу! — злобно выкрикнула она.

Ив нахмурился в насмешливой гримасе.

— Я всегда это знал: вы меня ненавидите. Не потому ли вы никогда не уходили, а целых 20 лет держались около меня?

— Потому что ненавидела? Да, может быть, от этого.

— А я, представьте себе, никогда вас не ненавидел и сейчас тоже не ненавижу!

— Да? Это меня не удивляет. Вы ведь ни на какое чувство не способны. Даже на ненависть!

— Может быть, я не умею чувствовать, но зато я умею понимать, рассуждать, видеть и предвидеть. С меня этого достаточно. И вот сейчас я вижу: вы у опасной черты. Возьмите себя в руки.

— Зачем?

— Чтобы спастись. Не меньше: чтобы спастись.

— А вы уверены в том, что я хочу спастись? — дико посмотрела Софья Андреевна.

— Что-о?

— Когда вы вчера вечером сказали мне, что Юлия Сергеевна ответила вам — «Нет!», я еще не знала… Я думала, что я буду цепляться и дальше, изо всех сил буду цепляться. Но я не спала ночь, и теперь… теперь… Не знаю! Ничего не знаю!

— Вы потеряли себя. Вы, кажется, надорвались. Но из-за этого не надо приходить в отчаянье. Посоветуйтесь с хорошим врачом, поезжайте на море или в горы и постарайтесь не пить. Уверяю вас, что через месяц вы станете прежней.

— Прежней я никогда уж не стану.

— Так что же? Гибнуть? Неужели вы дошли уже до того, что хотите погибнуть?

— Хочу? Да, хочу! Смогу? Не знаю!..

— Но вы с ума сошли! И не в иносказательном смысле, а в самом буквальном, в клиническом! Вам надо опомниться и поскорее начать лечиться!..

— В сумасшедшем доме? Нет, увольте!

— У вас всегда была очень нездоровая эротика. А это вещь опасная: это верный путь к паранойе.

— Тем лучше! Значит, если я еще что-нибудь сделаю, то не буду ответственна. Разве сумасшедшие отвечают за то, что они делают?

— А вы… Вы собираетесь еще «что-нибудь» сделать? — спросил Ив, изо всех сил вцепляясь в нее глазами. «Опасна она или не опасна?» — опять спросил он себя.

Софья Андреевна посмотрела презрительно и высокомерно. Она чувствовала, что сейчас она сильнее Ива и что он ее боится. Злая радость шевельнулась в ней.

— Сделаю ли я еще что-нибудь? — переспросила она. — Не знаю!.. Но за завтрашний день я не ручаюсь. А если вы хотите знать правду, то я скажу… Я не знаю, сделаю ли я еще «что-нибудь», но меня так и подмывает на одну… на одну неожиданность!