Николай Нароков - Могу!
- Название:Могу!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Дружба народов
- Год:1991
- Город:Москва
- ISBN:5-285-00120-Х
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Нароков - Могу! краткое содержание
Советскому читателю пока знаком лишь один роман Николая Владимировича Нарокова (1887–1969), известного писателя русского зарубежья, — «Мнимые величины». Без сомнений, и роман «Могу!» будет воспринят у нас с не меньшим успехом. Порукой тому служит мастерская зарисовка автором ситуаций, характеров и переживаний персонажей, которые захватывают и держат читателя буквально с первой до последней страницы.
Могу! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ну, и стой здесь! — жестоко, почти с ненавистью бросила Софья Андреевна и, даже не взглянув на него, пошла.
Миша стоял и смотрел, как она уходит, боясь каждого ее движения, боясь, что она вот-вот совсем уйдет. Но стоял неподвижно, не останавливая ее и растерянно не зная, можно ли ее остановить и как можно ее остановить. И когда она была почти у самой двери, когда она уже протянула руку, чтобы открыть ее и уйти, он неожиданно для себя бессмысленно выкрикнул, сорвавшись на этом выкрике:
— Я… Подожди! Я…
Она приостановилась, повернулась, глянула и сразу же поняла все, что было в нем. Быстро, чуть ли не бегом, подскочила к нему, охватила его руками, горячечно прижалась к нему и вцепилась губами в его губы. И тотчас же беспамятство овладело им.
Все, что было после этого, он потом помнил смутно. Неужели он согласился? Как он согласился и какие слова сказал? Он не помнил, как он вышел из дома, куда пошел и почему в его руках очутилась Пагу. Неужели он сам вынул ее из клетки и понес? Он не помнил всего этого так, как не помнил бы, если бы всего этого не было.
Но зато с особой силой и с особой мукой он помнил другое: Пагу была теплая, мягкая и, как казалось ему тяжелая. «Почему она такая тяжелая?» — быстро подумал он и сейчас же забыл, о чем спросил себя. Пагу сначала испуганно и нервно дергалась в его руке, резко вырывалась, но потом, видимо, устала, притихла и только слегка ворочалась.
Софья Андреевна шла в глубь участка за дом, где росли какие-то кусты. Она шла впереди: торопливо и суетливо. Быть может, она знала, куда идет, а может быть, и не знала, а шла наудачу, куда придется. И через каждые пять-шесть шагов оглядывалась: идет ли Миша? Миша шел за нею, держа Пагу обеими руками и зачем-то все время пощупывая ее пальцами. И если бы Софья Андреевна вгляделась в его лицо, она, может быть, не захотела, чтобы он шел за нею и даже остановила его сама.
С запада небо светило красноватым отблеском заходящего солнца, воздух был спокоен, и листья на деревьях не шевелились. Это был предвечерний час: безмятежный и умиротворенный.
За кустами, около сарайчика, Софья Андреевна остановилась.
— Вот тут? Да? Впрочем, все равно!
Ни она, ни Миша не знали: зачем, чтобы зарезать Пагу, надо идти в укромное место и там словно бы прятаться? Почему ни один из них ни за что не хотел, чтобы их видели?
Когда Софья Андреевна остановилась, Миша тоже остановился. Но если бы она шла дальше, он шел бы за нею. Сам он не мог ни идти, ни остановиться.
— Что ж ты? Ну! — почему-то шепотом подтолкнула она и отрывисто сунула ему в руку нож.
Миша, вряд ли понимая, что он делает, взял нож и бессмысленно посмотрел на Пагу. Он молчал, и лицо его, казалось, было спокойно. Софья Андреевна неотрывно смотрела на него, с обостренной жадностью старалась поймать каждое вздрагивание губ, каждое движение глаз. Его лицо было по-прежнему спокойно, но она не понимала этого спокойствия, и оно обмануло ее. И, торопясь увидеть, как Миша зарежет Пагу, она подтолкнула его:
— Ну! — нетерпеливо шепнула она.
Миша неловко взял Пагу левой рукой, обхватил ее пальцами и чересчур сильно сжал их. Пагу испуганно затрепыхалась, и Миша, чтоб не дать ей вырваться, крепко сдавил ее. Она забилась еще сильнее. Полуосвобожденными пальцами он приподнял ей голову, сжал в правой руке нож и стал неуверенно водить им нелепым движением по горлу Пагу, не нажимая и боясь нажать. Перья закрывали шею и не пускали острие ножа врезаться в кожу.
— Ты не так! — кинулась было к нему Софья Андреевна.
В это время Пагу крутнула головой и повела глазом. И этот глаз жуткой полосой проплыл перед Мишей. В глазе не было никакого выражения, даже страха и боли в нем не было: он был круглый и бессмысленный. И вот это-то и было до холода страшно.
Круглый глаз словно толкнул Мишу, и он покачнулся. Софья Андреевна подхватила его под локоть и удержала. Кажется, она хотела что-то крикнуть, но не крикнула, а только вздрогнула.
Миша водил ножом по перьям на горле, боясь надавить сильнее. Но когда Софья Андреевна схватила его под локоть, он надавил на нож и полоснул им. Пагу дернулась, рванулась и негромко закричала неожиданным, совсем не своим криком. И Мише стало до ужаса явственно: она живая! Он, словно испугавшись того, что она живая, словно спасаясь от нее, живой, быстро и сильно полоснул еще раз. Пагу дернулась так сильно, что он чуть не выронил ее. Теплое, даже горячее закапало ему на пальцы. Он поднял голову и увидел Софью Андреевну. Остановившимися глазами она смотрела на Пагу, на кровь и на запачканные кровью пальцы Миши. Потом перевела глаза и посмотрела прямо на него. Ее губы дрожали, и эта дрожь была уродливо похожа на улыбку. Быть может, наоборот: ее улыбка была похожа на дрожь? Она дернулась и нетерпеливо вырвала из рук Миши Пагу, оттянула ее почти отрезанную голову и коротко бросила сдавленным голосом:
— Отрежь! Совсем!
Миша дернул рукой. Вероятно, нож споткнулся о кость позвонка и не смог перерезать. Софья Андреевна еще сильнее оттянула едва держащуюся голову птицы и тем же сдавленным голосом приказала:
— Руби! Сильно!
Потом она сунула Мише в руки трепещущее в судорогах окровавленное тело Пагу и отбросила в кусты отрубленную голову.
И Миша сразу ослабел: ноги стали мягкими, а тело осунулось. Зачем-то держа в одной руке нож, а в другой зарезанную Пагу, он, не говоря ни слова, пошел по дорожке. Вероятно, силы совсем оставили его, потому что он шел шатаясь, а в одном месте так покачнулся, что выронил нож и Пагу, а сам инстинктивно вытянул руку вперед и оперся ею о ствол дерева, боясь упасть. Софья Андреевна побежала какой-то трясущейся побежкой, догоняя его. Догнала, сильно схватила под руку и потащила за собой.
А когда вошла в комнату, то остановилась перед Мишей и чуть ли не целую минуту смотрела на него, вглядываясь острым взглядом.
— Хорошо? — странным голосом спросила она.
— Что… хорошо? — не понял Миша, глядя на нее мутными глазами.
— Хорошо! — ничего не объясняя, сказала Софья Андреевна и опять пристально посмотрела. — А теперь иди к себе! — грубо приказала она. — Сегодня больше ничего не будет!
Глава 23
После того прошло 2–3 дня, которые Миша никак не мог вспомнить так ясно и последовательно, как ясно и последовательно вспоминаются все незабытые дни. Он, конечно, помнил все, но в памяти были провалы, пустые места, темные пятна, мутные и тяжелые. Он, например, никак не мог вспомнить, как он встретился на другое утро с Софьей Андреевной? Что она ему сказала и что он ей ответил? Кажется, какой-то пустяк, что-то очень незначительное и совсем ненужное. Но как она сказала? И каким голосом он ей ответил? Этого он не помнил.
Не помнил он и того, куда и как исчезла клетка Пагу. Ему смутно казалось, будто это он сам вынес ее и выбросил, и ему очень хотелось, чтобы именно так и было, чтобы он сам это сделал. Но отчетливо вспомнить не мог и Софью Андреевну не спрашивал: что-то непонятное мешало и не позволяло спросить.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: