Илья Кузьминов - Статик

Твой путь гибельный: создавать все новые искусственные противовесы, противовесы противовесов, балансиры и балансиры балансиров и противовесы балансиров и балансиры противовесов противовесов.

Сначала тебя обижают в детстве, и ты замыкаешься в себе, когда не смог дать в ответ по морде. В противовес получает сверхразвитие аналитический аппарат. Тебя, в результате, перестают понимать, ты ведь излишне умный. В противовес формируется любовь к одиночеству. Однако нужно с кем-то поделиться, и чтобы сбалансировать любовь к одиночеству, появляется графомания. Это еще больше развивает аналитический аппарат, одновременно подавляя телесную составляющую. А кто плохо владеет телом, не может сделать тело сексуально привлекательным, а раз чего-то не можешь получить, надо от этого отказаться. И в противовес своей сексуальной непривлекательности надо подавить в себе сексуальное желание, чтобы оно не отравляло жизнь в башне из слоновой кости. Ведь если не будет хотеться девочек, то бесконечно читать и учиться, сидя взаперти, очень даже приятно. Подавить сексуальность получается очень даже неплохо, но — неожиданный побочный эффект — тяжелейшая депрессия. В противовес формируется переключатель, который швыряет из депрессивного состояния в радостное. Но энергетический потенциал ограничен, и через два месяца активности и кипучей жизни мы получаем жестокую апатию ко всему. Вот и сформировался маниакально-депрессивный психоз. Когда понятно, что путь отказа от секса безнадежен, и одновременно понятно, что получить все блага на Земле всего легче, если ты общительный и жизнерадостный, начинается возведение новых противовесов на фундаменте мощного нервного расстройства. Нужно быть приветливым, дружелюбным, нужно красиво одеваться, слушать других внимательно и всячески подтверждать их значимость. Девочкам нравятся горячие парни, но в тебе нет сильного желания: секс весьма сильно подавлен за прошлые годы. Что ж, будем намеренно изображать, будто мы страстные, горячие и безбашенные. Девочкам нравятся тупые парни — что ж, будем говорить о мелочах, о шмотках, тусовках, о том, кто сколько выпил и что с ним потом было, и никогда не говорить о том, что по-настоящему интересно — а то не дай бог девочка решит "он грузит" и в следующий раз, когда позвонишь, скажет мило "давай поболтаем как-нибудь в другой раз". Но даром такое насилие над собой пройти не может, и в противовес защелкам, которые поднимают кончики губ к ушам, появятся другие — от которых по всему лицу ползет судорога, нижняя челюсть отъезжает назад, а глаза закатываются под брови. В противовес им надо создать еще более мощный центр контроля, который не будет давать ходу этим судорогам на людях. Но у центра контроля есть побочный эффект — слишком внимательно отслеживаются даже самые мелкие действия людей вокруг. Мощный аналитик сразу берется их интерпретировать, а поскольку он вырос из боли, то и выводы делает подобающие. "Что-то не так, видимо, попытка манипуляции". "Меня намеренно не замечают". "Она проверяет, достаточно ли я силен духом, чтобы с ней поспорить, и поэтому поджала губы". "Она сделала вывод, что я не подхожу ей, и поэтому теперь смотрит в пол". Это очевидный паранойяльный бред, поэтому в противовес нужно создать центр, который на каждое такое "что-то не так" будет говорить "все так, ты просто морочишь себя, расслабься". Но аналитик знает одну истину — "я не могу не думать", и поэтому начинает атаковать вновь созданный центр под названием "не парься". В результате посреди веселья на вечеринке на тебя вдруг нападает размышление, и ты не можешь даже адекватно отвечать, когда к тебе обращаются, уходишь в угол, сидишь там, схватившись за голову, и судороги бьют уже не только по лицу: теперь у тебя дергается к тому же левое плечо. Естественно, требуются еще два противовеса — один из них это предохранитель от перепадов настроения во время общения, а второй — центр по контролю за левым плечом. Предохранитель от перепадов делает тебя неестественным, и нужно для баланса создать в разуме устройство, которое будет подкрашивать неестественное машинно-жизнерадостное поведение в более естественное, и так далее, и так далее, и так далее ты обрастаешь новыми штучками, все больше приближаясь к дикобразу… Ты плохо кончишь. Вот так.

В кофейне на втором этаже было душно…..Нам принесли еще кофе. Мой друг раскурил трубку и, наморщив лоб, смотрел на дымок. Потом он перевел взгляд на меня и серьезно сказал: — Ты, конечно, знаешь, что в этой кофейне один столик необычный. — Да, — кивнул я. — Иногда за этим столиком появляется человек в белом галстуке. К нему подходит сутулый официант. Пролистав меню, человек смотрит на часы и делает свой обычный заказ. Кто-нибудь расслышит слова "кофе", "сэндвич" или "пирог". И не обратит внимания. Но ты знаешь, разумеется, — у человека в белом галстуке и сутулого официанта язык особый. И человек ждет, когда на его столике, приготовленные в тайном подвале кофейни, появятся: сладкий пирог с начинкой из человеческой печени, и фаршированный человеческий желудок, и жаренные детские потроха… — И еще жульен с грибами, — добавил я.

— И кровавая Мэри, — помолчав, сказал мой друг, любивший курить, и выпустил колечко вкусного дыма. — Но человек в белом галстуке не подозревает, что никакого подвала нет, — сказал я. — Сутулый официант, приняв заказ, покидает кофейню через пожарный выход и направляется в соседнюю закусочную. Там он покупает готовые блюда из простой баранины, телятины и свинины, возвращается и, разогрев их, подает на стол человеку в белом галстуке. — Да, — весомо покивал мой друг, снова набивая трубку. — Все так и есть. Но сутулый официант никогда не узнает, что закусочная покупает свое мясо не у фермеров, а у китайских дилеров, торгующих людьми: так дешевле. — Да-да, — подтвердил я. — Но хозяин закусочной не догадывается, что китайцы его обманывают. Своих людей они производят из обыкновенной сои… — Да, но дилеры не знают, что соя….. было душно, мигали свечки на столиках, и терпкий дым висел под потолком.

В 6:35 гражданка Никифорова И.Г., между прочим, толстая дряблая старушка с крашеными в рыжее седыми волосами, позвонила в милицию и сообщила, что у четвертого подъезда дома № 96 по Алтуфьевскому шоссе лежит изуродованный труп. Приехавшая скорая помощь и наряд милиции установили, что причиной