Мейв Бинчи - Хрустальное озеро

Швейцар гостиницы радушно поздоровался с ним. Филип знал, что Джимми встретил бы так каждого: сына хозяина, завсегдатая или нового американского гостя. Главными приветствиями в гостинице «Центральная» были разведение рук в стороны, невнятное ворчание и слабые вздохи.

— Я оставлю вещи и пройдусь вдоль озера. — Внезапно Филипу расхотелось входить в родительский дом.

— Милости прошу, — ответил Джимми.

Филип спустился по тропинке и посмотрел на гостиницу снизу. Дом был, наверное, одним из самых красивых в Ирландии, только использовался плохо… Он вздохнул и побрел вдоль берега, следя за рябью на воде. Именно в такую ночь умерла мать Кит. Филип пытался говорить об этом с Кит, стремясь доказать, что он не такой бесчувственный чурбан, как остальные. Но она не хотела поддерживать разговор.

Ноги сами привели Филипа к домику сестры Мадлен. Конечно, он знал ее, как и все остальные, но никогда к ней не заходил. Юноша был готов повернуться и уйти, как вдруг заметил, что монахиня стоит на пороге, накинув шаль на худые плечи и обхватив себя руками. Почему-то Филип понял, что она расстроена.

Может быть, незаметно улизнуть? В конце концов, сестра Мадлен его не видела. Она сама выбрала такую странную жизнь. Наверное, ему это лишь показалось. Однако что-то заставило его спросить:

— Сестра Мадлен, у вас все в порядке?

Она прищурилась:

— Кто там? Слишком темно.

— Филип О’Брайен.

— Надо же, на ловца и зверь бежит, — сказала сестра Мадлен. У Филипа сжалось сердце: она наверняка даст ему какое-то поручение. — Хочешь чаю? Не имеет смысла ставить чайник только для себя.

Фраза прозвучала странно. Отшельница наверняка привыкла пить чай в одиночку. Ну что ж… Он замерз и устал после поездки. Юноша последовал за ней.

— Как поживает слепой котенок? — спросил он.

Филип помнил рассказ Кит о том, что отшельница ухаживает за ним.

— Он умер. Утонул в лоханке, стоявшей у двери. Там и воды-то было на донышке… — бесстрастно ответила она.

— Ох… Мне очень жаль.

— Его следовало утопить в первый же день. Ветеринар был прав.

— Может быть, он прожил хорошую жизнь.

— Нет, плохую. Колотился обо все своей маленькой глупой головой.

Филип, понятия не имевший, как поддерживать столь необычную беседу, решил промолчать. Он сел на трехногую табуретку и стал ждать, когда вскипит чайник.

Сестра Мадлен отрезала ему кусок хлеба и намазала маслом.

— Ты серьезный мальчик, Филип. Это очень пригодится тебе в будущем.

— Если будущее когда-нибудь наступит, — мрачно ответил он.

— Тебе плохо живется?

— Я хочу жениться на Кит Макмагон, — вдруг сказал Филип. — Не сейчас. Через пару лет. Я всегда знал это. С той ночи, когда умерла ее мать.

— Да, — кивнула сестра Мадлен, глядя на огонь.

— Но одного терпения недостаточно. Наверное, Кит нравится кто-то другой, но мне она не говорит.

— Почему ты так думаешь? — мягко спросила старая монахиня.

Он рассказал про танцы. Если бы у Кит никого не было, она не стала бы так решительно избегать Филипа.

— Только я не знаю, кто это, — уныло сказал он.

— Может быть, такого человека не существует в природе.

— Нет, она все время о ком-то думает.

— Я хочу тебе кое-что сказать… Я очень хорошо знаю Кит. Ей действительно есть о чем подумать, и это занимает все ее мысли. Но молодой человек тут ни при чем. У тебя нет соперника. Просто она еще не готова думать о мужчинах Поверь мне. — Ярко-голубые глаза монахини горели так, словно хотели просверлить его насквозь. Филип поверил, и у него сразу полегчало на душе. — Возвращайся в гостиницу, Филип. Иначе родители пойдут искать тебя.

— Они знают, что я вернусь. Я оставил вещи у Джимми. Смешной малый этот Джимми. У него на лбу написано: «Тысячу раз добро пожаловать в Лох-Гласс».

— Если бы ты прожил такую жизнь, как он, у тебя на лбу было бы написано то же самое, — ответила сестра Мадлен.

Филип так и не узнал, что ей было известно о жизни Джимми, но вдруг почувствовал к бедняге симпатию. Работа у О’Брайенов — не сахар. Таскать вещи, колоть дрова, заполнять ящики с углем в жару и в холод…

— Знаете, люди очень хорошо к вам относятся, — сказал он на прощание.

— Я привыкла так думать, Филип. А вот сейчас сомневаюсь. — Она дрожала, хотя в комнате было тепло.

— До свидания. Спасибо вам. Большое спасибо.

Сестра Мадлен не ответила. Она сидела и молча смотрела на огонь. Филип закрыл за собой дверь, застегнул воротник и быстро пошел вдоль берега. Кит никого не любит. Иначе она рассказала бы об этом отшельнице, с которой очень дружила. Новость была хорошая. Просто замечательная.

В ту ноябрьскую субботу Мартин Макмагон сказал Море, что они покупают новую машину. Он уже обсудил этот вопрос со Стиви Салливаном, но до сегодняшнего дня помалкивал, потому что хотел сделать ей сюрприз.

— Это та самая, над которой столько колдовали? — догадалась Мора. — Могу сказать: ни одну машину не драили так, как эту. Стиви лазил под капот, лежал под шасси и осмотрел каждый дюйм.

— Ты довольна? Теперь мы сможем выезжать из дому, не боясь, что мотор заглохнет и больше не заведется. — Мартин был счастлив как ребенок.

— Ты — лучший муж на свете, — сказала она.

— Я не всегда был хорошим мужем. — Лицо Мартина потемнело.

Море не понравилась его меланхолия.

— Мне ты всегда был хорошим мужем и остаешься им.

— Да, но… — Он изо всех сил пытался справиться с собой.

Мора, видевшая эту борьбу, положила ладонь на его руку.

— Мартин, где бы сейчас ни находилась душа Элен, она обрела покой. Мы часто говорили об этом друг с другом… и верим в это. В прошлое вернуться нельзя, и слава богу. Мы это пережили. Время, потраченное на сожаления, потеряно зря.

Мартин кивнул, и Мора увидела, что тень на его лице стала исчезать.

Лена Грей объяснила Джиму и Джесси Милларам, что хочет купить машину на имя агентства.

— Вы можете получить машину бесплатно, — сказал мистер Миллар. — Я десять раз предлагал вам принять что-нибудь от фирмы, в которую вы вложили столько сил.

— Это не для меня, Джим. Машиной будет пользоваться муж, поэтому я хочу заплатить за нее.

— Никакой разницы.

— Вы не пользуетесь имуществом фирмы в личных целях, и я тоже не буду.

Кит решила устроить маленькую вечеринку на квартире Фрэнки. Девушки должны были купить вино, печенье и сыр. Позже молодые люди заплатят за напитки в ресторане, так что все будут квиты.

— Но пить кофе они не вернутся, — решительно заявила Фрэнки. — Если парень придет к нам после десяти часов вечера, хозяйка тут же позвонит нашим родителям.

Остальные согласились. Приводить парней в квартиру после танцев означало напрашиваться на неприятности. Это был дурной тон.