Мейв Бинчи - Хрустальное озеро

Рассеянно слушая соображения жены по этому поводу, он думал о беременности Элен и в глубине души понимал: тут что-то не так.

Собственно говоря, почему бы Мартину с Элен не завести позднего ребенка? Сколько Элен, тридцать семь? Тридцать восемь? В таком возрасте здешние женщины рожают, и это никому не кажется странным. Но Питера терзали сомнения. В его мозгу роились обрывки бесед: слова Клио о том, что родители Кит Макмагон спят в разных комнатах; фраза, которую Мартин как-то обронил у Лапчатого — мол, секс остался в прошлом; давняя обмолвка Элен о том, что у маленького Эммета не будет младших братьев и сестер… Все это складывалось в чудовищную головоломку: кто мог быть отцом ребенка Элен Макмагон, кроме ее собственного мужа?

Услышав шаги на лестнице, Мартин встал и пошел к двери гостиной.

— Элен, это ты?

— Да, милый.

— Я искал тебя. Ты слышала про беднягу Билли Салливана?

— Да. Дэн сказал мне. Думаю, это настоящее благословение. Он никогда бы не вылечился.

— Может быть, сходить к ним? — Мартин всегда был хорошим соседом.

— Нет. Кэтлин ушла, так что дома только мальчики. Я зашла к ним на обратном пути.

— Ты вышла поздно…

— Просто захотелось прогуляться. Чудесный вечер. Мальчики сказали, что Кэтлин пошла к сестре Мадден. Та всегда знает, что нужно сказать.

— Значит, ты заходила в гостиницу?

Элен удивилась:

— Нет, конечно. С какой стати?

— Разве не Дэн сообщил тебе о смерти Билли?

— Он, как всегда, стоит у дверей и беседует с уличными псами… Нет, я гуляла. Ходила к озеру.

— Почему ты всегда гуляешь одна, без меня?

— Ты знаешь почему. Мне хочется о многом подумать.

— О чем? — Мартин был сбит с толку.

— На свете столько всего, что в голове не помещается…

— Например? — Мартин тут же пожалел о своих словах — он боялся ответа.

— Нам нужно поговорить… мы должны поговорить… Элен посмотрела на дверь, словно хотела убедиться, что их не подслушивают.

Мартин встревожился:

— О чем? Я просто хочу знать, что ты счастлива, вот и все.

Элен тяжело вздохнула:

— Ох, Мартин, сколько раз тебе повторять? Я не счастлива и не несчастна. С этим ничего нельзя поделать. Как с погодой.

Макмагон помрачнел, поняв, что напрасно затеял этот разговор.

— Мы всегда были честны друг с другом. — Она говорила так, словно пыталась его успокоить. — Я никогда не лгала тебе о своих чувствах и обещала сказать, если произойдет что-то важное.

Мартин поднял руки, не желая слышать никаких объяснений. Это было выше его сил. Его лицо исказилось от боли.

— Ладно, беру свои слова назад. Ты имеешь полное право гулять одна. У озера и где угодно. Зачем я допрашиваю тебя? Ведь я же не мать Бернард.

— Я хочу рассказать тебе все… — словно не слыша, промолвила Элен.

— Бедняга, живший напротив, готовится к встрече со своим Создателем. Разве этой новости недостаточно для одного вечера?

— Мартин…

Но муж не хотел ничего знать. Он взял Элен за руки, привлек к себе, крепко обнял, прижался губами к волосам и прошептал:

— Я люблю тебя, Элен.

— Знаю, — пробормотала она в ответ. — Знаю. Знаю.

Они не слышали шагов Кит. Девочка на мгновение задержалась у двери, а потом пошла к себе.

В ту ночь она долго не могла уснуть, не в силах решить, к добру ли то, что она видела. Во всяком случае, мать не выглядела одинокой и неприкаянной, как говорила о ней Клио.

В этом году Хеллоуин приходился на пятницу. Кит спросила, можно ли ей устроить праздник.

Мать была против.

— Мы еще сами не знаем, что будем делать в пятницу, — нервно ответила она.

— Конечно, знаем. — По мнению Кит, это было нечестно. — Мы будем варить яйца и картошку, как всегда бывает по пятницам, а я хотела пригласить нескольких подружек..

Мать заговорила таким тоном, словно диктовала сообщение или читала записку, а не разговаривала с дочерью:

— Поверь мне, мы не знаем, что будем делать на Хеллоуин. Сейчас не то время, чтобы думать о гостях. Гости у нас еще будут, но не в этот раз.

Эти слова прозвучали как похоронный звон, и Кит стало очень страшно.

— Это правда, что в Хеллоуин людям являются призраки? — спросила Клио сестру Мадлен.

— Ты прекрасно знаешь, что призраков не существует, — ответила она.

— Ну тогда духи.

— О, духи окружают нас на каждом шагу, — живо проговорила сестра Мадлен. Казалось, она не одобряла желание девочки все драматизировать.

— А вы боитесь духов? — продолжала Клио. Ей очень хотелось поговорить об этом.

— Нет, детка, не боюсь. Зачем их бояться? Дух — вещь хорошая. Это память живого существа, оставшаяся в его краях.

Разговор становился интересным.

— Значит, на озере есть духи?

— Конечно. Это духи людей, когда-то живших в этих местах и любивших их.

— И умерших здесь?

— Конечно, и умерших.

— Значит, дух Бриди Дейли тоже здесь? — спросила Кит.

— Бриди Дейли?

— Ну, женщины, которая говорила: «Ищите в камышах». У которой должен был родиться внебрачный ребенок.

Сестра Мадлен задумчиво посмотрела на подружек:

— А вы будете праздновать Хеллоуин?

Кит промолчала.

— Кит хотела позвать нас в гости, а потом передумала, — проворчала Клио.

— Я только сказала, что могу это сделать! — ощетинилась Кит.

— Глупо говорить о вечеринке, а потом отменять ее без всяких объяснений, — сказала Клио.

Сестра Мадлен бросила на Кит сочувственный взгляд. Девочка была чем-то расстроена. Попытка отвлечь внимание подружек от духов оказалась неудачной.

— Вы когда-нибудь видели ручную лису? — спросила она с видом заговорщицы.

— Но ведь у вас нет ручной лисы, правда? — Клио считала, что знает все.

— Ну, конечно, лиса плохо сочетается с утятами и цыплятами, — согласилась сестра Мадлен. — Но я могу показать вам одного симпатичного малыша. Он живет в коробке, которая стоит у меня в спальне. Я его не выпускаю, но посмотреть можно.

В спальне! Девочки очень обрадовались. Никто не знал, что скрывается за закрытой дверью. Духи умерших и празднование Хеллоуина были тут же забыты.

Они вошли в комнату. Там стояла простая кровать с маленьким железным изголовьем и чуть меньшим изножьем, накрытая белоснежным покрывалом. На стене висел крест — не распятие, а самый простой. На маленьком комоде без зеркала лежали расческа и пара четок. Кроме того, в комнате были стул и молитвенная скамеечка, стоявшая под крестом. Здесь сестра Мадлен читала свои молитвы.

— У вас очень чисто, — сказала Клио, не сумев придумать ничего лучшего. Что еще можно было сказать о помещении, обладавшем удобствами тюремной камеры?

— Вот он! — воскликнула сестра Мадлен, достав картонную коробку, набитую соломой. В середине коробки сидел маленький лисенок, склонивший голову набок.