Мейв Бинчи - Хрустальное озеро

— Похоже, их дружба продолжается, несмотря на все взлеты и падения, — сказала Лилиан.

— Да, похоже, — откликнулась Мора, внимательно следя за обеими. Это была не обычная девичья болтовня о чем-то забавном, а нечто куда более серьезное.

Зарядили дожди, и в домике на дереве стало очень сыро. Требовалась более надежная крыша. Почтальон Томми Беннет никогда не отказывал сестре Мадлен в помощи.

— Томми, вы оказали бы мне большую услугу, если бы раздобыли пару кусков клеенки или брезента, чтобы защитить повозку от дождя.

— Сестра, я тысячу раз предупреждал вас, что эти цыгане купят и продадут нас не моргнув глазом.

— Я говорю не о таборе на другом берегу озера, в котором живут наши хорошие друзья, а о другом человеке, у которого есть повозка. Вы часто спрашивали, что можете для меня сделать. Этим вы заслужите мою вечную благодарность.

— Ни слова больше. — Томми Беннету не нравилось, что люди злоупотребляют добротой монахини. — Я все принесу вам через день-другой. — Он вышел на порог и надел фуражку. В дверь хлестали струи дождя. — Гляньте-ка… Этот несчастный котенок тонет в лоханке.

— Что? Где? — Сестра Мадлен выбежала на дождь, не боясь намокнуть.

Почтальон не ошибся. Котенок изо всех сил боролся за жизнь, но силы уже заканчивались.

— Позвольте мне прекратить его мучения. Бедняжка все равно не выживет. — У Томми было доброе сердце.

— Нет! — крикнула сестра Мадлен.

— Сестра, посмотрите сами, он уже еле дышит. Не следует возвращать его к жизни. Это было бы нечестно. Котенок слепой, на все натыкается… Наверное, следовало утопить его сразу.

На лице сестры Мадлен слезы смешивались с каплями дождя.

— Тогда утопите его, Томми, — сказала она и отвернулась.

Через несколько секунд мокрые маленькие лапки перестали двигаться.

— Все, сестра. Он отмучился, — сказал почтальон.

Монахиня взяла тельце и положила его в коробку из-под кукурузных хлопьев:

— Позже я похороню его.

У нее было собственное кладбище животных. Отшельница знала, где похоронены лисы, ручные зайцы и старые собаки, по особым приметам. Зачем так переживать из-за бедного слепого котенка, подбирать которого все равно не имело смысла? Но Томми не следовало знать, что для сестры Мадлен смерть котенка стала знамением. Знаком того, что она не всегда поступает правильно.

— Я давно перестал читать молитвы, но такая женщина, как вы, может заставить меня вернуться к ним, — сказал Фрэнсис Ксавьер Берн, обсасывая баранье ребрышко.

Сын мясника Хики был благодарен сестре Мадлен за письменную рекомендацию и горел желанием что-нибудь сделать для нее. «Если так, принеси мне кусочек мяса, который не пригодится твоим родителям. Я не хочу, чтобы ты лишал их заработка», — попросила она. Мальчик понял, что родителям об этом говорить не следует. «Это для цыган?» — спросил он. «Для того, кто нуждается в мясе, чтобы окрепнуть».

— Мы можем молиться вместе, Фрэнсис, — предложила сестра Мадлен.

— И о чем мы станем просить Господа?

— Сначала мы поблагодарим его за то, что Кэтлин Салливан выписалась из больницы и вернулась домой.

— Честно говоря, эта старуха не вызывает у меня сочувствия. Она набросилась на меня как дьявол.

— Нет, вы сами напали на нее и ограбили контору ее сына. Я позволила вам остаться здесь, но не думайте, что я одобряю ваши поступки.

— Вы же знаете, почему я это сделал.

— Серьезно?

— Я не собирался причинять ей вред. Просто мне хочется странствовать, а для этого нужны деньги. Я не могу жить как в клетке. Вы сами говорили, что ненавидите чувствовать себя взаперти.

— Но я не воровала, не грабила и не избивала людей до полусмерти.

— Сестра, вам этого и не требовалось, — ответил он.

И тут к отшельнице вернулась уверенность в том, что она поступила правильно.

— Похоже, ты умудрилась загореть даже в плохую погоду, — с восхищением сказал Стиви Анне.

— Говорят, некоторые загорают от ветра, — засмеялась она.

— Еще год, и ты станешь свободной женщиной. — Он смерил взглядом высокую светловолосую девушку с ровными зубами и лучезарной улыбкой.

Анне нравилось, что ею восхищаются.

— Свободной от школы, но не от того, что ты имеешь в виду, Стиви Салливан, — ответила она.

— А что я имею в виду?

— То, чего у меня нет.

Анна шла домой, довольная собой. На нее засматривались два самых симпатичных парня в Лох-Глассе. Впрочем, до Стиви ей не было никакого дела. Все знали, что он за тип.

Теперь они были достаточно взрослыми, чтобы снять в Дублине квартиру. Весь Лох-Гласс думал, что Кит и Клио будут жить вместе. Может быть, за исключением Моры.

— Тебе не будет одиноко в тесной однокомнатной квартирке? — спросил дочь Мартин.

— Нет, папа. Она рядом с колледжем и всем остальным…

— Если бы ты скооперировалась с Клио, вы сняли бы что-нибудь получше.

— Это повредит учебе. Все время будет уходить на болтовню и смех. Кроме того, у каждой из нас в Дублине своя компания.

Мора красноречиво посмотрела на Мартина, и он оставил эту тему.

Фрэнки помогала Кит переезжать.

— Мы могли бы жить вместе, — сказала она. — Но в нашей квартире нет лишней комнаты. А я въехала последней, поэтому не могу бросить остальных девочек.

— Ничего. Я люблю одиночество.

Чаще всего так оно и было. Никто не мешал Кит заниматься, а если она скучала по подругам, то могла прийти в квартиру Фрэнки или к Клио, которая тоже жила отдельно. Но там почти всегда торчал Майкл О’Коннор. Нежелание Клио жить с подругами вызывалось представлениями Майкла О’Коннора о том, что такое веселая жизнь. А Клио не могла позволить ему остаться наедине с кем-то другим.

— Красота! — восхитилась Фрэнки, повесив на стену яркое покрывало и накрыв клеенкой полку для разной кухонной утвари, заботливо собранной Морой.

При этом присутствовал и Падди, учившийся на юридическом.

— Я сделал вид, что пошел разносить повестки, — сказал он.

— В один прекрасный день тебя выгонят. — Кит удивляло, насколько несерьезно Падди относится к своей работе.

— Меня, племянника босса? Ни под каким видом! — весело ответил он.

— Да, ты у нас большой человек, — засмеялась Кит.

— Слушайте, девчонки, я забегу в контору, покажусь им, а потом заскочим куда-нибудь перекусить, идет?

Кит и Фрэнки ответили, что это самое лучшее предложение за неделю.

Через пятнадцать минут он бегом поднялся по лестнице, размахивая какой-то бумагой и заикаясь от волнения:

— Хотите — верьте, хотите — нет, но он заплатил!

— Кто заплатал?

— Фингерс О’Коннор. Прислал чек Он ответил… принял все наши условия…

Девушки смотрели на него во все глаза.

— Но это же незаконно… Я имею в виду, это было требование… не от настоящего адвоката, — пролепетала Кит.