Уинстон Черчилль - Саврола

Он пожал руки Бринцу и старшим офицерам. Тогда послышались громкие возгласы среди воинов. Некоторые из них вышли из строя, чтобы прильнуть к нему, в то время как другие подняли свои шлемы над мечами, демонстрируя военный энтузиазм. Но когда крики затихли, послышался раскатистый издевательский вой, который был приглушен шумом. Он исходил из толпы наблюдателей парада. Какое отвратительное отношение!

Тем временем на другом конце города мобилизация резервного отряда обнаружила невероятный контраст между дисциплинированностью и лояльностью гвардейцев и недружелюбием линейных полков.

Зловещее молчание воцарилось по всем казармам. Солдаты уныло и печально бродили вокруг, даже почти не пытаясь упаковать свои вещевые мешки и подготовиться к предстоящему маршу. Некоторые слонялись группами по плацу и под колоннадой, тянувшейся вокруг казарм. Другие угрюмо сидели на своих койках. Ведь трудно разрушить привычку соблюдать дисциплину. Но здесь были люди, которые заставляли себя разрушить ее.

— Не оказывайте на них давления, — внушал Сорренто полковникам, — обращайтесь с ними очень мягко.

И полковники, в свою очередь, отвечали, что они готовы отдать свою жизнь ради поддержания лояльности своих солдат. Тем не менее было решено попробовать поднять боевой дух сначала у одного подразделения, и одиннадцатый батальон первым получил команду маршировать.

Горнисты бодро и весело заиграли, и офицеры, вытащив мечи и натянув перчатки, поспешили к своим ротам. Будут ли солдаты выполнять приказы? Это было рискованное дело. Последовало тревожное ожидание. И тогда солдаты построились по двое и трое и двинулись, шаркая ногами. Они образовали шеренги. Наконец роты были укомплектованы, можно сказать, достаточно укомплектованы, ведь многие оказались отсутствующими. Офицеры произвели смотр своих подразделений. Это было жалкое зрелище. Снаряжение не было начищено до блеска, военные формы были небрежно накинуты, и в какой-то мере солдаты казались неряшливыми. Но никто не обратил внимания на эти вещи. И, шагая рядом с рядовым составом, младшие офицеры дружелюбно разговаривали и шутили с многими солдатами. Однако они были встречены зловещим молчанием. Молчанием, не совместимым с дисциплиной или с уважением. Вскоре послышались звуки трубы, и роты двинулись в направлении общего плаца. Тогда весь батальон был сосредоточен на середине площади, расположенной вблизи казарм.

Полковник, безупречно одетый, восседал на коне. Его сопровождал личный адъютант. Он безмятежно глядел на суровых рядовых солдат, стоявших перед ним. И ничто в его лице не выдавало ужасную тревогу ожидания, терзавшую его душу и сковавшую каждый его нерв. Адъютант ехал легким галопом, собирая отчеты. «Все на месте, сэр», — докладывали командиры рот, но голоса нескольких из них предательски дрожали. Тогда он вернулся к полковнику, доложил о готовности и занял место возле него. Полковник посмотрел на свой полк, а солдаты поглядели на него.

— Батальон, смирно! — громко скомандовал он, и солдаты вытянулись во фрунт с грохотом и щелканьем. — В колонну по четыре!..

Слова команды были громкими и ясными. Около дюжины солдат немного подвинулись по зову инстинкта, оглянулись и шаркающей походкой снова направились на свои места. Остальные не продвинулись ни на один дюйм. Последовало долгое и напряженное молчание. Лицо полковника помрачнело.

— Солдаты, — воззвал он, — я отдал вам приказ. Помните о чести полка. Постройтесь по четыре. — Но и на этот раз ни один человек не пошевелился. — Как вы и были прежде построены! — отчаянно закричал он, хотя это была уже совершенно лишняя команда. — Батальон будет двигаться колоннами по четыре человека. Быстрым шагом марш!

Батальон остался неподвижным.

— Капитан Лекомт, — обратился полковник к одному из офицеров, — как зовут человека из вашей роты, стоящего в строю крайним справа?

— Сержант Бэлф, сэр, — ответил офицер.

— Сержант Бэлф, я приказываю вам маршировать. Быстрым шагом!

Сержант задрожал от волнения, но продолжал упорно стоять на месте. Полковник расстегнул кобуру и с крайней осторожностью вытащил револьвер. Он тщательно осмотрел его, словно хотел убедиться, что он был отлично вычищен. Тогда он взвел курок и поехал верхом навстречу мятежнику. Ярдов через десять он остановился и прицелился.

— Быстрым шагом — марш! — повторил он низким угрожающим тоном.

Было очевидно, что ситуация достигла кульминации. Но в тот момент Сорренто, который спрятавшись в проходе под аркой у ворот казармы, наблюдал за происходящим, въехал верхом на площадь и рысью направился к солдатам. Полковник опустил свой револьвер.

— Здравия желаю, — произнес министр обороны.

Офицер убрал оружие и отдал честь.

— Полк готов к выступлению? — и еще даже не получив ответа, он добавил: — Парад был великолепный, но, в конце концов, сегодня нет необходимости маршировать. Президент желает, чтобы солдаты хорошо отдохнули ночью перед началом парада и, — он повысил голос, — чтобы они выпили по бокалу вина за победу республики и разгром наших врагов. Вы можете распустить их, полковник.

— Разойдись! — скомандовал полковник, даже не рискуя осуществить роспуск солдат, как положено.

Парад был сорван. Получив приказ, рядовые растворились в толпе, и солдаты устремились к своим казармам. Остались лишь одни офицеры.

— Вы вовремя появились: еще мгновенье — и я бы выстрелил, — сказал полковник.

— Не имело никакого смысла расстреливать одного человека, — ответил Сорренто, — это только вызвало бы их негодование. И уж тем более из револьвера. Завтра утром я доставлю сюда парочку пулеметов, и тогда мы посмотрим, что произойдет.

Внезапно он обернулся, поскольку речь его была прервана громкими неразборчивыми возгласами. Солдаты почти достигли казарм. Один человек был поднят на плечи других и окружен остальными воинами полка, которые размахивали шлемами, угрожающе подняли винтовки и громко кричали.

— Это тот самый сержант, — пояснил полковник.

— Мне все понятно, — с горечью заметил Сорренто. — Думаю, что он пользуется популярностью. И много у вас таких офицеров, не находящихся в строю?

Полковник ничего не ответил.

— Джентльмены, — обратился к офицерам министр обороны. — Я рекомендую вам держаться поближе к своему штабу. Здесь вы можете стать соблазнительными мишенями. И я уверен, что в вашем полку особенно метко стреляют. Не так ли, полковник?

С этим язвительным замечанием он повернулся и поскакал прочь, в то время как офицеры 11-го пехотного батальона Лаурании вернулись в штаб, чтобы укрыться от позора и мужественно встретить опасность.