Кирилл Дубовский - Хороший роман

Был среди собирателей один парень Митя. За остроту зрения он заслужил себе прозвище Сокол. Сокол никогда не присваивал чужие мобильники. К неудовольствию прочих собирателей, он искал их только для того, чтобы вернуть хозяевам. Ему доставляло удовольствие подобрать утерянный мобильник, пошарить по записной книжке и отыскать владельца. А сколько благодарности было порой. Митя сумел подружиться с доброй половиной города. Говорят, он даже клал собственные деньги на счет каждого третьего найденного телефона.

Двойное пиканье смс-ки застало меня в душе. Я вытер руки полотенцем и потянулся за телефоном. Это была Оля.

Я не верил своим глазам. Любой человек мог прислать мне смс, но только не Оля, которая мне нравилась. Девушки, которые мне нравятся, никогда не пишут первыми. Они вообще редко пишут.

«V 19 00 vozle monitora na Ma6erova. Ja budu zhdat`…»

Я вспомнил, что когда-то на проспекте Машерова видел большой рекламный стенд в виде монитора. Наверное, того самого, который упомянула Оля.

Когда я к нему прибежал, она уже ждала меня.

…Это был наш самый замечательный вечер. Мы гуляли вдоль Свислочи и любовались закатом. Пили пиво на парапетах и смеялись. Потом мы долго целовались.

— Как здорово, — сказала Оля. — Теперь мы вместе? — Конечно, теперь мы вместе.

— Эта река, этот проспект, — продолжила Оля, — здесь я чувствую, будто мы с тобой все можем, будто мы победители… Тебе так не кажется? — Мне казалось так всегда.

— Как все-таки хорошо, что ты мне написал и предложил встретиться… Я бы никогда не смогла сделать это первой.

— Подожди, Оля, ведь это же ты первая написала мне!

— Нет, я пришла, потому что получила от тебя смс. Хочешь, покажу? — Оля полезла в сумочку. — Не могу найти телефон, — сообщила она, покопавшись внутри.

Моей мобилки тоже не оказалось на месте в кармане. Я сказал об этом Оле. — Но где же наши телефоны? — спросила она.

— Не ищите их, они улетели на небо, — сказала проходящая мимо женщина в черной шляпке. Но мы ей не поверили.

Своего директора Дима не любил. Старый, надменный, уродливый и к тому же — богатый. Не просто богатый, а нарочито, будто напоказ. Дорогие часы, автомобиль, секретарша с видом элитной проститутки — все это подчеркивало его статус и еще шире раздвигало края пропасти между ним и подчиненными.

Окончить университет, отработать два года распределения на заводе, устроиться после в неплохую, казалось бы, фирму — и толку никакого. Как был жалким червем, так и остался. Карьерная перспектива одна — тянуть лямку, пока не встретишься со своими могильными собратьями. Ну что ж, каждому свое.

Так и тут все висело на волоске. Призрак Диминого увольнения бродил по офисным коридорам. Об этом не говорилось прямо, но Дима со сноровкой опытного медиума замечал его в директорских жестах, интонации и той куче бесполезной работы, которой босс его нагружал каждый день.

Казалось, нужно было совсем чуть-чуть, чтобы молодой специалист оказался на улице со всеми своими пожитками — банкой кофе да кружкой, которую в крайнем случае можно было протянуть на паперти в расчете на пару медяков.

«Вот так и получается, что одни хозяева жизни, а другие их слуги», — подумал Дима, заходя в офисный туалет. Он стал возле одного из писсуаров и начал расстегивать штаны. В этот момент хлопнула дверь, и внутрь зашел кто-то еще. Дима скосил глаза. Оказалось, у соседнего писсуара пристроился его директор. Дима еще раз посмотрел…

«Минуточку, — пронзила его мысль, — так это ж выходит, у него член в три раза меньше!» Не в силах удержать радости, Дима пырснул со смеху, издав странный хрюк. «И как он только с таким существует, неудачник!» Увольнение больше не пугало.

Однажды Марсик и его друзья-графоманы из литературного объединения «С ручкой по жизни» договорились писать в день по рассказу. Ну если не по рассказу, то хотя бы стиху. А если уж не стиху, то хотя бы просто каких-нибудь букв. А в уговоре их был еще такой пунктик, что ежели кто не напишет ни рассказа, ни стиха, ни просто букв, тот дает другим по пять тысяч рублей.

«Ах, если бы мои друзья-графоманы сегодня забыли написать свои рассказы!» — мечтал каждый день Марсик. Но друзья-графоманы не только не забывали писать свои рассказы, так еще штамповали их на многие дни вперед в страхе потерять свои денежки.

Видя безысходность своих мечтаний, Марсик решил пойти на коварство. Начать он решил со своего друга Бобика.

Вечером Марсик позвонил Бобику и спросил, чем тот занимается. Бобик ответил, что как раз заканчивает свой рассказ. Отлично, подумал Марсик и быстренько выбежал из дома. Забежав к подъезд к Бобику, который, к слову, жил совсем недалеко, Марсик открыл электрический щит и резко щелкнул рубильниками. «Надеюсь, ты не сохранялся, Бобик! — злорадно засмеялся Марсик. — А может, у тебя еще и веник полетит, тогда совсем клево будет!»

Обесточив квартиру Бобика, Марсик позвонил своей подруге Шпуньке. «Я лечу к тебе в гости, Шпунька!» — проорал он в трубку. «Но ведь я не написала еще свой рассказ!» — испугалась подруга. «Я тоже», — соврал Марсик. И они договорились, что он придет к ней в гости. По дороге Марсик забежал в магазин и купил много вина, именно такого, какое любила Шпунька. «Посмотрим, как ты все выпьешь, а потом сядешь писать свой рассказ!» — хохотал про себя Марсик.

Следует еще сказать, что совсем недалеко от Шпуньки жила их подруга Шпилька, которая также участвовала в договоре. Марсик решил забежать и к ней тоже. Поднявшись на третий этаж, он положил Шпильке на коврик записку, быстренько позвонил в дверь и убежал. Шпилька открыла дверь, прочитала записку и тут же засобиралась, потому в записке было написано следующее: «Приезжай срочно за город! Там тебя буду ждать Я». И подпись: «Мужчина твоей мечты».

Сбылись ли планы Марсика, мы не знаем, это уже другой рассказ. Одно можно сказать с уверенностью: некоторые графоманы страшно коварны и охочи до денег!

Как-то раз в пятницу вечером Марсик и его друзья-графоманы из литературного объединения

«С ручкой по жизни» Бобик, Шпунька и Шпилька собрались у Бобика, чтобы читать друг другу свои рассказы. Начали они не сразу. Сперва выпили и съели все то, что принесли с собой, а затем еще несколько часов с упоением играли в «Крокодила». Лишь после этого друзья приступили к чтению.

Так получилось, что никто не хотел зачитывать рассказы, которые написал сам. Да и чужие рассказы не очень-то тоже читать хотели. — Шпунька, прочитай! — Пусть лучше Шпилька! — Я сегодня охрипла, кхе-кхе, Бобик, давай ты! В конце концов читать все-таки начали. Первым читали рассказ Бобика. Перед тем как начать, Бобик взобрался на табуретку, приложил руку к сердцу и сказал, что сегодняшние рассказы, как и все остальные, он посвящает своему любимому дедушке Бобу Ивановичу.