Михаил Витковский - Б.Р. (Барбара Радзивилл из Явожно-Щаковой)

А я, вместо того чтобы бояться, беру себя в руки в столь новых, столь непривычных обстоятельствах, я бы сказал ментальных, ибо физически я все еще нахожусь там, возле придорожного креста. Ибо любовь к Отчизне сей, к этой борозде земли плодородной, черной, черноземом называемой, во мне просыпается такая, что аж ноги от удивительного умиления ватными делаются. О, за Отчизну, за матерь мою я… я… Да на костер! Какие-то древнеславянские дымы вижу, и Пяста-Колесника [54] Легендарный основатель первой королевской династии Пястов. , и Репиху, жену его, Репкою также в узком кругу именуемую. Гимны какие-то слышатся мне сквозь этот туман, дым, праславянские песни, вижу оккупацию, кровь солдат, что собою эту землю удобрили. Из легионов, из АК [55] Легионы — добровольческие польские воинские формирования, создававшиеся при иностранных армиях для борьбы за восстановление независимости Польши. Существовали во Франции в 1798–1807 гг., в Италии и Венгрии в 1848–1849 гг., а также — в Австро-Венгрии во время Первой мировой войны; Армия Крайова — действовала под руководством Польского эмигрантского правительства в оккупированной фашистской Германией Польше. (батальоны «Зоська», «Зонтик»), Барбара Вахович [56] Барбара Вахович (р. 1937) — польская писательница, автор биографий великих поляков, борцов за польскую независимость. . И тут такая восточноевропейская ледяная меланхолия, другим народам, к западу от Одера проживающим, лишь из литературы, из Достоевского известная, овладела мною, что только завыть!

А они мне на это ни с того ни с сего: слышал ли я, что их ансамбль La Dominanta на конкурсе «Веселая Радуга» в Катовицах оказался в золотой финальной (как ни верти, но тем не менее) тридцатке? С песенкой о веселом пингвине Дикси. Что это их первый огромный успех, который они так наотмечали, что потеряли дорогу, с тропинки сошли, не на тот путь вышли. Потому что автостопом из-за скупердяйства этой их Баси возвращались, путь спрямляли. Спрямляйте пути свои, сказал я и в сторонку, откуда сам пришел, палкой, клюкой показываю. Там пястовский Вроцлав! Там град древнеславянский древнего… Врака [57] «Краков основал Крак, а кто основал Вроцлав?» Не выучивший урока ученик отвечает по созвучию: «Врак». ! Туда вам надо идти. И, может, только тогда эта старуха сказала, что зовут ее Бася, или только тогда меня осенило. Что имя это как-никак популярное, но не настолько, чтобы не поставило меня в тупик, коль скоро в миру меня самого Барбарой кличут. Тем временем они на камне тысячелетнем, пястовском, сели и раскурили поделенную на части сигарету, страшно пачкая ее размазанной фиолетовой помадой. Хлопья снега кружились в воздухе, ветер сметал их в сторону, словно мусор. А я перед ними на колени пал и возопил, ни о чем боле не заботясь:

— Говорите, ведьмы, быть мне богату? Быть мне счастливу? Быть мне сильну? Ворона раскаркалась над целиной, тучи, словно взрытый чернозем, громоздились над землей, а они уже убегали, криком моим испуганные, когда та Бася — будто мою колоду карт знала наизусть и ведала, что под какой цифрой сокрыто, какой ответ, — повернулась и крикнула: да… И издалека до меня долетало еще сквозь ветер, сквозь дождь, сквозь мрак ее карканье, более на воронье, чем на живого человека похожее: но запасись терпением…

Ползу, плачу, ибо сколько, скажи мне, Звезда Морская, сколько этого терпения может найти в себе слуга Твой, если киоск или сортир, а то и какое другое маленькое помещеньице я на горизонте замечу. Вот часовенка Пресвятой, ладненькая такая, типа домика, чтобы Приснодеве на голову не капало, цветов кто-то насобирал, чертополоха или пырея, ибо какие здесь еще могут быть цветы, в этом краю, в это время года? В голодную пору? Ну разве что маки эта земля еще родит. Но скорее пластиковые бутылки и целлофановые пакеты, что весной из-под снега как первоцвет пробиваются. Однако и это все приходит в упадок. Ладно, раскручусь — обещаю отремонтировать! А то сооруженьице это не отвечает никаким нормам, разве это порядок?

Поклонился я Богородице, подошел к алтарику. Не скрываю, что хотелось спрятаться паломнику от еще большей бури. Такой вот очередной этап моего крестного пути. Стало быть, читаю молитву. Такая же голубого цвета фигурка у бабки моей в Руде на комоде стояла. И только я собрался что-то там около фигурки поправить, открываю «шкафчик», а голова Богородицы возьми да отпади, видать, известка, из которой ее сделали, истлела. Содрогнулся я от греха того смертного, ибо сразу обычная бутылка из святого образа показалась, причем полная мутной воды! Да еще и паук из Пресвятого сего Тела вылез. Хорошо еще, что не ящерица, хоть, правда, их, к счастью, в бескормицу не бывает.

О нет, нет… Я Богоматерь в таком виде на непогоду, на стеклянную погоду не обреку, не оставлю на погибель, голова в короне отдельно, низ — пышно сосборенное одеяние, носки обуви, попирающей змия, — отдельно. Все лежало на этом алтарике точно колбаса на столе каком мясницком. Друг рядом с другом голова — пробел — и сразу тело. Потому что если бы я сам так положил, то уже не уходил бы отсюда, а убегал. Как будто это я Ее убил. Не допущу святотатства! Запакую аккуратно и домой возьму, склею. Мороженое починил, так неужто с Приснодевой не справлюсь? Одна беда — положить некуда, так и несу в руках. Немного непривычно с Пресвятой Богородицей идти по неудобьям да без цели, куда глаза глядят. Безмозглой, бездушной кометой ведомый. С жемчугами на шее. Но, думаю, Она-то уж меня от дальнейших несчастий оградит. О! Дево возлюбленная, иже святнице сей благо поверена! Присягаю Тебе, Роза Ветров, присягаю Тебе, Оплот Чистоты, клянусь, Царица, обращаюсь я к святой голове, что в руках держу и теперь, как коротковолновый передатчик, на высоту рта поднял, к губам, можно сказать, прижал. Клянусь Тебе, Дево Пречудная, если исполнишь то, о чем молит Тебя Твой верный раб, Барбара Радзивилл, чтобы меня, как и мою великую предшественницу, дворцу большому, гешефтам большим сподобила… Но только чтобы мне не в пример жене Троцкого воеводы [58] Троцкий (Трокайский) воевода — С. Гаштолд, его жена — Барбара Радзивилл. жизнь свою закончить, а чтобы жить долго и счастливо, ну а насчет зеленщика, это как уж тебе, Роза, заблагорассудится. Прием. Потому что та болезнь, которая начала ее подтачивать сразу после коронации, была наказанием за то, что великой она была блудницей, великий позор, и нравов падение, и молодежи совращение, и детей с самой что ни на есть колыбели растление. Зато я живу в чистоте, что часто кляну, и пла́чу, но по причине неких моих физических… Хм… Ну, в общем, варикоз, да излишний вес, да изо рта запах неприятный… Жирной кожи несовершенство… Но, во всяком случае, живу я в чистоте.