Таисия Рух - Приют для души

Она ненавидела этот его взгляд. Беспомощный, разочарованный, удивленный. Она себя чувствовала мерзкой дрянью, обманувшей ребенка, когда он так смотрел на нее. Ему было больно от ее слов, но она ничего не могла поделать с собой. И вместе с тем она злилась на него. Она кричала, а он был спокоен, как каменное изваяние.

— Я же для тебя лучше хочу. Ты же можешь и поменять работу.

Этого она вынести не могла.

— Да с чего вдруг я буду менять свою работу? Потому что она тебе не нравится? Найди себе девочку двадцатилетнюю, воспитай ее под себя — и всё. Она будут сидеть дома, варить тебе суп, спорить не будет, никаких проблем! Если тебе все не нравится — в чем дело?

— Это шайтан в тебе говорит. Я с имамом [36] Имам — духовное лицо в мусульманстве. в мечети договорился. Мы пойдем, он проведет специальный обряд, чтобы шайтана изгнать.

— Ты не понял. Шайтан — это я!.. — Она замолчала под его взглядом и опустила глаза. — Боже, ну почему все опять! — она жалела, что опять сорвалась и наговорила кучу всего. — Прости меня, пожалуйста, я не хотела… — она уткнулась ему в плечо, — прости.

— Не придумывай, все нормально будет. Ты меня тоже прости, погорячился.

— Я придумала! Ты должен поехать в Дагестан, найти себе жену, а я буду твоей любовницей.

Это естественно, что мысли ее были под стать времени, но Хасан злился и резко ее обрывал всякий раз, когда в ее голову приходили подобные идеи.

И так постоянно. Поговорили, прощения друг у друга попросили — и до следующего раза.

— Ну что твой? Появляется? Что у вас происходит?

— Я в последний раз его на прошлой неделе видела, говорит, дел много. Еще братья у него в город, говорит, приехали. Все время с ними где-то пропадает…

— Все также, все спорите?

— Да что уж спорить, и так все понятно. Я не поменяюсь, моя жизнь мне нравится. А он теперь только про Аллаха и говорит. Каждую секунду, на каждый мой шаг. Даже про спорт мне не рассказывает. Только все про религию. Просто мозг мне вскрывает.

— Да, тяжело. Вряд ли ты от такой жизни откажешься… — Подруга огляделась.

Они лежали на шезлонгах возле бассейна. Это был ее любимый ресторан. Кроме того, что охрана отсеивала самых-самых, здесь еще были приватные беседки с бассейнами. И так как она в этот ресторан привела не одну сотню заказчиков, тем самым пополняя бюджет ресторана на шестизначные суммы, беседка с бассейном всегда ждала ее, причем абсолютно бесплатно. Управляющий ресторана любезно принес фрукты и шампанское «за счет заведения», и они валялись, нежась на первом майском солнышке.

— Я думаю, что это конец. Просто он мне сказать не может. У меня тоже сил нет… Я скучаю по нему, очень. А когда он рядом, он на меня психологически давит.

— Странно: молодой парень, а такой религиозный. Он же в Питере прожил почти всю жизнь?

— Ну да. Но он какой-то другой теперь стал. Совсем все жестко. Теперь ему не нравится, что я машину вожу. Каждый раз: то юбка короткая, то волосы нужно убрать под платок, то работа слишком не для меня. И ногти нельзя красить. И телевизор запрещает включать, злится. Что с ним происходит, не понимаю… Блин, знала бы, что так все будет, в жизни бы не стала… — она запнулась. — Мне тяжело без него… он как символ теплого дома для меня. Как что-то надежное и спокойное. Но с ним еще тяжелее…

— Пройдет. Ты всегда была одна, даже когда с ним или с первым мужем. Тебе никто не нужен. Вернее, вряд ли ты когда-нибудь встретишь того, кто тебе нужен. Таких не бывает. И теплый дом, и твоя сумасшедшая жизнь — это несовместимо.

— Твоя правда…

Он уходил все дальше и дальше от нее. Его постоянные звонки в течение дня, свежие фрукты, явно принесенные им, и его вещи в квартире давали ей ощущение, что они все еще вместе. Но виделись они редко, раз в неделю или в две, не чаще. Она не спрашивала, где он пропадает, он ничего не объяснял. В принципе, это было как в самом начале, когда они только познакомились. Без постоянных разговоров о религии, без его нотаций о ее «неправильной» жизни ей стало легче и как-то спокойнее. Но в то же время она отчаянно в нем нуждалась, она чувствовала себя одинокой и брошенной, несмотря на то, что он так же говорил об их будущей совместной жизни…

— Послушай, я хочу сказать тебе кое-что.

В последний раз она видела его около месяца назад. В основном он ей звонил. И она даже удивилась, увидев его на кухне.

— Давай, наверное, уже надо поговорить. — Она понимала, что все закончилось. Теперь им остается только пожелать друг другу счастья. «Ну и хорошо, что он понял. Так будет лучше для обоих». Но внутри все оборвалось.

— Я уезжаю в Дагестан. Я решил стать имамом. — Хасан не улыбался.

— В смысле? А как же спорт? — она была ошарашена.

— Я еще потренируюсь. Меня в Германию зовут, по боям без правил выступать, может, поеду. Но хочу стать имамом. Не вечно же я бороться буду.

— Ну да, тебе решать. Я рада, что у тебя все хорошо. — Она хотела сказать, что будет скучать по нему, что ей не хватает его, что она задыхается без него. Но сдержалась: не хотелось, чтобы он запомнил ее слабой и плачущей. Она улыбалась и делала вид, что все отлично.

— Ты можешь приехать ко мне, когда захочешь. Мы поженимся, если ты примешь ислам. Это твоя жизнь, тебе решать.

— Наверное, не судьба. Сам видишь, ничего не получается у нас. Прости меня, я не смогу. Может быть, когда-нибудь. Может быть, если мы останемся в Питере и если ты не будешь настаивать, чтобы я ходила в платке. Пожалуйста, постарайся, пойми меня. Здесь моя жизнь, я не смогу жить где-то.

— Я тебя не тороплю, подумай. Жизнь не вечна, не думай о машинах и тряпках, о душе подумай. — Он был непреклонен.

— Не уезжай! Ты не можешь меня вот так бросить! Ты не можешь отказаться от меня из-за религии, это нечестно! Мы же можем найти какой-то выход, ведь живут же вместе разные люди. — Она не сдержалась и не могла остановить слезы.

— Не торгуйся, как на базаре. Я не отказываюсь от тебя. Я люблю тебя. Ты для меня все, я хочу жениться на тебе. Я даю тебе выбор. Ты можешь приехать ко мне завтра, через год, через десять лет.

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Через десять лет у тебя уже дети бегать будут. Ты достоин лучшей жизни и лучшей женщины.

— Мне никто не нужен кроме тебя, ты моя женщина. Я всегда буду с тобой. Перестань, не плачь, все нормально будет, есть же….

— Я не могу отказаться от своей жизни, я люблю тебя, но я не могу это сделать ради тебя.

— Не из-за меня. Ты это поймешь когда-нибудь. Сделай это для себя.

— Я не смогу без тебя… — Она не знала, что еще сказать, но понимала, что остановить его и изменить что-либо не сможет. Все было бесполезно: ее слезы, уговоры, просьбы.

— Я никогда тебя не оставлю, ты всегда будешь со мной. Что бы ни случилось… — Он закрыл за собой дверь.