Федор Московцев - Под разными именами (сборник)

О русский издательский бизнес, бессмысленный и беспощадный!

Было еще с десяток издательств, каждое со своей изумительной изуминкой, что называется, в каждой избушке свои погремушки. Объединяло их стремление как можно быстрее сбросить звонок назойливого автора. Обрисовались законы жанра. Если издательство утверждает, что его интересуют ТОЛЬКО «реалистичные романы — женские и мужеские, любовные, криминальные, авантюрные», и совсем не печатаются «фантастика и фэнтези, сказки, стихи, рассказы», то на момент обращения выясняется, что издательство разрабатывает новое перспективное направление, связанное как раз с выдуманными мирами, населенными эльфами, гномами, и прочей психоделической живностью. Если издатели специализируются на «продвижении отечественных нераскрученных авторов, которые приходят к ним самотеком», то вскоре выясняется: подавай им зарубежных писателей с мировыми бестселлерами, и вообще «всё самое лучшее, ценное, ставшее классикой мировой литературы и культуры в целом». «Складируемое на паллетах и продающееся на вес», — добавила я от себя.

Итак, все мои попытки ознакомить мир с новым шедевром разбивались о тотальный невменоз издательских работников. Одним словом, не издательства, а издевательства. Что характерно, во всех этих полиграфических комбинатах народ изображает такую бешеную занятость, будто получили заказ на печатание учебников для всей Китайской Народной Республики. Чудо-человеки, полиграфические труженики. А тут их отвлекают какой-то ерундой.

Я получила настолько сильный эмоциональный заряд от общения с этими трудофилами, что стала понимать тех психопатов, которые время от времени заходят в торговые центры и начинают пачками валить народ из автоматического оружия. Если б я оказалась поблизости с таким психопатом в момент маршрутизации, то непременно подсказала бы вместо торгового центнера другой адресок, а то и пару. А может, сама бы привела за ручку в какое-нибудь ЭКСМО.

Бонусом во всей этой издательской кутерьме оказались два продуктивных разговора с людьми, уважающими и себя, и того, кто к ним обращается.

В литературном агентстве «Goumen & Смирнова» объяснили, что произведение, чтобы быть напечатанным, должно соответствовать некоему коду тупости. Всё-таки это товар, а издательства — это коммерческие предприятия, а не кассы взаимопомощи. Духовная пища должна вызывать безусловный (по Павлову) рефлекс к употреблению, быстро усваиваться, а продукты переработки без промедления покидать организм, не засоряя соответствующий тракт. Сложные рецептуры, послевкусия, и прочие изыски, мысли и чувства — это ни к чему. Больше того, это вредит бизнесу.

Объяснение прозвучало убедительно, как винтовочный выстрел. Я просмотрела послужной список агентства, и мне вообще всё стало ясно. Хотя, чтобы прорубить ситуацию, достаточно купить газету на вокзале, включить дуроскоп (= телевизор), зайти в книжный магазин. Как говорил Лемми Килмистер, лидер группы Motorhead, «хорошая музыка не попадает на радио». То же самое можно сказать об остальной культурной продукции.

Немного отвлекусь от темы. Говоря о коде тупости, я имею в виду произведения, а не тех, кто их пишет. Проецировать себя на героев — это ж какое надо иметь отсутствие воображения и чувства юмора! Это тоже закон жанра, и плохо приходится тому, кто его нарушает. Достаточно вспомнить актера, рекламировавшего сигареты Camel и умершего от рака — этот парень действительно много курил. Поэтому медийные личности маскируются, как могут. Глядя на Сергея Шнура, фронтмена группы «Ленинград», можно всерьёз подумать, что по жизни он такой же быдлан, как герои его песен. А журналист и радиоведущий Андрей Горохов однажды признался, что понимание расценивает как личное оскорбление.

Ну, можно до бесконечности приводить примеры того, как дурачат публику, кому интересно, рекомендую прочитать книгу «Хедлайнеры» (автор — Александр Кушнир), в ней эта тема удивительно полно раскрывается. Это большое заблуждение, — утверждает автор, — что можно не морочить голову людям. Обязательно нужно морочить. Иначе ничего не получится.

Кроме переговоров с «Goumen & Смирнова», весьма полезным оказалось общение с Ильёй Бояшовым, известным писателем, чьи произведения попадают в лонг— и шорт-листы престижных литературных премий и получают награды. Он сотрудничает с питерской «Амфорой», и это издательство оказалось единственным, которое представляет собой то, что заявляет о себе на сайтах и в прочих СМИ.

Бояшов отобрал мой текст среди сотен других, полученных по электронной почте, и вместе с 48 другими выбранными им проектами отдал на рассмотрение главному редактору. Я позванивала ему, чтобы узнать о продвижении своих дел, и в ожидании решения главреда задавала Бояшову разные вопросы. Он оказался настолько любезен, что дал мне подробные разъяснения, касающиеся печатного дела. В очередной раз я убедилась, что босс уровня, в отличие от офисных шнурков, не станет изображать из себя предельно занятого, а найдёт время для обстоятельной беседы пусть даже с незнакомым человеком. Он выслушал предысторию книги — предприниматель занимался продажами медицинского и промышленного оборудования, обанкротил фирму с долгами более 90 миллионов рублей и примерно столько же потерял своих личных денег, и написал об этом книгу. А «Тёмные изумрудные волны» — это начало долгого и проникновенного разговора с читателем; на очереди ещё три книги. Илья Бояшов заверил в том, что обратит внимание главного редактора именно на этот проект, но результат гарантировать не может, так как произведение, чтобы быть изданным, должно соответствовать текущей конъюнктурной тематике. Помимо того, что издательства выбирают для основной деятельности определенные направления, занимают свои ниши (детская, учебная, научно-популярная, военно-историческая, эзотерическая литература; злободневная — терроризм, политическая ситуация в мире, и т. д.), редакторы отслеживают сиюминутную конъюнктуру, и выбирают для печати то, что, по их мнению, должно выстрелить и будет реализовано через книготорговые сети. Грубо говоря, придёт Лев Толстой с сиквелом «Войны и Мира», и ему откажут, а следом заявится графоман с откровенным хламом, и этот хлам возьмут в работу, потому что в нём есть что-то созвучное умонастроению современного эмо-подростка или эго-переростка. Нужно принимать во внимание, что потребитель — если не василёк, то всяко овощ, и чтобы с ним работать, нужно быть если не агрономом, то уж наверное овощеводом.

Строго говоря, само понятие «графомания» уже не отражает своего первоначального смысла, и если разобраться, это слово не несет никакого смысла вообще. Есть тексты, которые продаются, а есть тексты, которые не продаются. Вот так — черное или белое, другого нет. Редактор выступает как buyer, закупающий сезонную коллекцию одежды. Алгоритм принятия такого решения достаточно сложен, зачастую нелогичен, и его объяснение нужно искать в области психологии или алхимии. Как поведет себя потребитель? Что он предпочтет: кальсоны, стринги, или совсем откажется от нижнего белья? Если buyer угадывает, на что будет спрос, и к концу сезона «хотя бы 80 %» реализовано, то такого сотрудника владельцы бутиков, конечно же, носят на руках: его чутьё — залог успеха.