Лариса Васильева - Бессонница в аду

— Ты здесь?! — удивилась Галя. — А мы думали, ты опять сбежала…

— Я была у Риммы. А что тут так тихо?

— Так ты ничего не знаешь? У Хана приступ, не знаю, живы ли его девчонки…

— И когда начался?

— За ужином, Лена нечаянно облила его соусом, а потом, после ужина, он на лестнице ее увидел и говорит: «Что ты тут шляешься?» А Лена отвечает: «А где же мне шляться? Вы меня сами сюда привезли» … Он ее сильно отстегал. А потом вообще стал, как ненормальный… Мне так рассказывали… Пошел к себе, а там Ирка, Лика и Рита, никто не знает, живы они или нет, — выстрелы слышали. Да еще тебя не было на ужине. Хан спрашивал, где ты. Ужасно был злой, даже велел наказать кого-то из ребят. Шуру стегнул, по лицу задел плетью, чуть глаз не выбил. Все боятся выходить, попрятались. Олег сказал мне, чтобы я тебя нашла, а где я тебя найду?

Да, пожалуй, если он в таком состоянии, то и она не успокоит, но девчонок жалко, совсем ведь дети… «Пойду», — решила Мария.

На втором этаже было так же тихо и пусто. Подойдя к апартаментам хозяина, она услышала его голос, хриплый, недобрый, злой, а что именно он говорил, было непонятно. Мария осторожно приоткрыла дверь.

Ира, Лика и Рита навытяжку стояли перед хозяином, а он с плетью сидел в кресле, в левой руке держа один из своих пистолетов. Девчонки, донельзя перепуганные, не скрывали слез.

— Это кто посмел войти без приглашения? — повернулся он к двери. — А, моя ночная собеседница… Так ты еще здесь, не сбежала? Зачем ты сюда пожаловала? Тебе стало обидно, что вместо тебя Валентина коньки отбросила? Хочешь восстановить справедливость? — он поигрывал пистолетом.

— «Ремингтон», тысяча восемьсот семидесятый год, — машинально отметила Мария.

— Что, хочешь еще раз продемонстрировать свои знания? Может быть, теперь ты проверишь его убойную силу? На себе!..

В этот момент Рита потихоньку двинулась к двери, но Хан заметил ее движение, вскочил и яростно вытянул девушку плетью, так что она вскрикнула и села на пол.

— Я не закончил с вами разговаривать! Стой, пока не отпустил!

— Хан, подожди, скажи, за что ты ее бьешь?

А он, не слушая ее, еще раз хлестнул Риту. Вид у него стал совершенно безумным.

— Хан, Хан, ну, пожалуйста, перестань… — взмолилась Мария, но он не обращал на нее внимания, злобно уставился на Риту, явно ожидая ее малейшего движения.

Боже, как же его остановить?! Она тронула его за руку:

— Хан, ты мне предлагал… Возможно, ты уже передумал… Но ты мне говорил, что всегда — пожалуйста…

Он резко повернулся к ней.

— Ты согласна?

— Да…

Он повернулся к девушкам:

— Убирайтесь! Живо! — и удивленно уставился на пистолет в руке: — Не помню, когда я его достал…

Девчонки выскочили за дверь, два раза им повторять не пришлось. Его лицо уже перестало дергаться, но все еще болезненно кривилось.

— Тебе больно? Голова еще болит?

Мария провела рукой по его щеке. Надо же, он девушек бил, а ей его жаль, он ведь еще молод, ему нет и сорока, и такая мучительная болезнь…

— Мой бедненький…

Хан поймал ее руку и поцеловал:

— Хочешь сказать, что я наконец, тебе небезразличен?

— Давно… Давай помассирую виски…

— Не стоило бы тебе подходить ко мне в такое время… — он прямо на глазах менялся, голос становился спокойнее, лицо утратило злобное выражение. — Ты так сильно рискуешь, я же совершенно не владею собой, потом жалею о том, что сделал… Я не хочу, чтобы ты пострадала. Вон Олег, ушлый мужик, он за два часа чует, когда мне плохо станет, и исчезает.

— Зато девчонки живы остались.

— Я не собирался никого убивать, но иногда самому кажется, что у меня совсем крыша едет… Думаю, что на такие приступы безумия легко списать любое убийство в Центре.

— Ты так быстро пришел в себя, словно все время контролировал ситуацию, просто куражился над девчонками.

— Ну что ты! Как ты могла подумать такое? — он обнял ее. — Это ты на меня действуешь успокаивающе, одно твое присутствие почему-то снимает напряжение, уменьшает головную боль.

— Это просто совпадение, такого не может быть…

— Еще как может! Правду говорят, что возраст ничего не значит, когда … — и он замолчал, не окончив фразы.

— Нет, очень даже значит… Особенно, когда рядом столько красивых юных девушек, это ты правильно сказал когда-то.

— Нет, не правильно, тот раз я покривил душой. Для меня — не значит.

— Тогда бы ты не занимался этой проблемой…

— Это только задача, которую мне непременно хочется решить.

Он все пытался обнять ее, а Мария все время отстранялась.

— Ты передумала?

— Я не могу так сразу, мне надо прийти в себя.

— Ты постарайся побыстрее решить, чего ты хочешь… Я никогда не буду тебя принуждать к близости, так что все зависит только от тебя.

— Спасибо, тогда не сегодня…

— Понятно, не хочешь спать с психом. А я даже не помню во всех подробностях, что наделал… Я словно со стороны наблюдаю за кем-то. Мне кажется, я сегодня не сильно буйствовал, девчонок немного повоспитывал, и все, — он помолчал. — Значит, либо ты боишься, либо брезгуешь… — он обиженно отстранился и сел в кресло.

Мария наклонилась, поцеловала его в щеку, а выпрямиться он ей уже не дал — притянул к себе, усадил на колени и стал целовать…

— Милая моя, единственная…

— Ты представляешь, как сейчас весь Центр прислушивается, что происходит за этой дверью?

— Тебя это беспокоит? Это же просто отговорка… Ты играешь мной… Ну хорошо, иди… Нет, так нет… Но ты все равно будешь моей.

Она ушла. Хан не мог представить, что все дело в ее стеснительности, ему бы быть чуть настойчивее, и все, она осталась бы у него. Но он не хотел унижаться, выпрашивать ее любовь и потому отпустил женщину, а сам решил больше не думать о ней, постараться выбросить ее из головы — нет, так нет.

Он прикажет Олегу привезти несколько молодых девушек — новое всегда притягательно и поможет ему справиться с его нелепой проблемой — безответной любовью. Кстати, и старух нужны, пора провести еще одну серию опытов.

Когда Мария спустилась, девушки Хана сидели внизу, в холле, вокруг них суетилось несколько человек… Сережа, лаборант, фельдшер по образованию, обрабатывал у Риты на спине и плечах следы плетки, кожа там местами была сорвана. Лике досталось меньше, но тоже прилично. Ирочка до сих пор практически говорить не могла, так ее трясло, хотя Хан ее ни разу не стегнул. По долгу службы, так сказать, вышли из своих убежищ Олег Аркадьевич и заместитель Хана по научной части Леонид Сергеевич, к ним присоединился хирург — косметолог Валентин, еще довольно молодой человек, верный ученик Леонида Сергеевича. Олег Аркадьевич уже дал девушкам коньячку и сам выпил, нервы-то у него тоже не железные. Рита первая пришла в себя, она всегда восстанавливалась быстро.