Лариса Васильева - Смерть приходит на свадьбу…

Как-то, возвращаясь вечером домой, он высадил свою подругу у подъезда, а сам отогнал машину на парковку в соседний двор. Закрыв ее, Павел шагнул на проезжую часть, направляясь к опасной арке. Внезапно его ослепил свет фар припаркованной неподалеку машины, та резко рванула с места. Он не успел отскочить, машина вскользь задела его крылом, от удара Павла отбросило в сторону. Сгоряча он не почувствовал боли, вскочил, сделал несколько шагов и упал снова: у него была сломана нога. То, что машина не смогла сразу набрать большую скорость, и то, что он успел шарахнуться в сторону, спасло ему жизнь.

Кто был за рулем он не смог разглядеть, а номера были замазаны грязью, прочесть невозможно. Наученный горьким опытом, он не стал заявлять в милицию. Да и на кого жаловаться? Рассказывать о всех своих подозрениях? Это нелепо. Но теперь у него не было никаких сомнений — за ним охотились.

Павлу наложили гипс и оставили в больнице. А на следующий день ему на мобильный позвонила Ира:

— Как дела, ловелас?

— Ира, это твоя работа?!

— Что именно? Ты о чем?

— А чего же ты звонишь?

— Как всегда, узнать, живой ли ты. В смысле, надо ли еще тебе мстить или можно забыть о тебе.

— Ира, я напишу заявление в милицию, это уже серьезно, покушение на убийство.

— Не пойму… Если ты опять пострадал, то при чем тут я? Ты ведь многим дорожку перешел.

— Кому перешел? Ты о чем? Ты ненормальная…

— Вести себя надо хорошо, тогда никто не будет на тебя покушаться.

Ирина бросила трубку.

Потом позвонил Чумаков:

— Долго мне еще ждать?

— Федор Николаевич, это ваша работа?

— Ты о чем?

— Это ваша машина меня сбила?

— Бог с тобой, я никакого отношения к твоим делишкам не имею.

— Ясно… У меня нету вашей флэшки, я ее выбросил.

— Ну-ну… — в трубке раздались гудки.

Люди Чумакова еще раз проверили квартиру Павла, заодно и Наташину — вполне мог прятать у своей любовницы. Флэшки нигде не было. В то, что Павел ее выбросил, Чумаков, конечно, не поверил. Ликвидировать Пашку он не торопился: вдруг как раз тогда информация и всплывет. Но почему же все-таки этот сопляк не выставляет никаких условий? Странно… Что он задумал? Или у него есть серьезный сообщник? Федор Николаевич решил продолжить слежку за Павлом, тем более, что теперь за хромым следить будет просто — не убежит.

На этот раз Павел всем говорил, что, поскользнувшись упал с лестницы. А сам все прикидывал, кто его сбил? Наезд не был случайным, его поджидали. Кто же хотел его покалечить? Или убить? Чумаков? Та ненормальная? Паша вспоминал слепящий свет фар и его бросало в холодный пот…

«О, Господи, за что ты меня наказываешь?! Чем уж я так нагрешил? Ну, разве что погулял с девочками. Так за это же не убивают. Ведь я никому ничего не обещал, разве я виноват, что мне мало одной? Или дело не в том, что расставался с ними, а в том, как это делал… Ну а как еще расставаться? Я же никого не оскорблял, просто говорил, что не люблю. И девчонки жили дальше так же, как и до меня. Все, кроме одной… Эта простушка Фиска, куда она тогда ушла? Вот ее жизнь изменилась. Но как раз за ней я не ухаживал вовсе. Черт, а может судьба наказывает меня за то, как я обошелся с той деревенской дурочкой?»

Павлу стало казаться, что поступи он с девчонкой более благородно — помог бы ей снять квартиру или найти работу, а главное, той ночью выгнал из своей постели, не воспользовавшись ее очумелой влюбленностью, и все было бы по-другому. Тогда удача не отвернулась бы от него.

Под влиянием череды неприятностей Павел стал суеверным. Фиску надо найти, решил он, иначе судьба не простит его и больше не улыбнется.

Наташа каждый день приходила в больницу, подкармливала, сидела рядом. Когда она входила в палату, все мужики, как по команде, поворачивались к ней. Красота — страшная сила!.. Павел испытывал удовольствие, отмечая завистливые взгляды: хороша, ничего не скажешь, — Афродита. И как кому-то могут нравиться тощие фотомодели? Он даже на больничной койке наслаждался, любуясь ею, забывал о сломанной ноге. А вообще-то, в больнице тоже были неплохие экземпляры, одна молоденькая врачиха и две медсестрички. Он слегка приударял за ними, но сломанная нога не давала развернуться. Павел явно шел на поправку.

Антон нашел его в больнице.

— Ну, брат, у тебя и в самом деле черная полоса. Только закончилась тягомотина с судом, сломал ногу. Как тебя угораздило? Спасибо, хирург попался классный. Как говорится, нет худа без добра: плохо, что сломал, но повезло с хирургом. Слышал, он классно чинит — забывают, что ломали.

— Ну да, я же счастливчик… — бодро согласился Павел.

Вскоре его выписали, и Наташа почти переселилась к нему. Первое время после выписки он еще сидел дома, как советовали врачи, берег ногу. Но потом окреп и почувствовал, как ему осточертело заточение, надоело одиночество, а еще больше — Наталья. Наблюдая, как девушка собирается на работу, позавидовал: сидеть дома ему уж было невмоготу. И хотя Наташка ужасно раздражала его, наблюдать за полуголой девушкой было очень приятно. Она подошла, повернулась спиной:

— Застегни, пожалуйста, бюстгальтер.

Он застегнул и легонько шлепнул по упругой попке: как бы она ему ни надоела, фигура у нее отличная, зад просто прелесть! Наташка была, что называется, гладкая, нигде ни одна косточка не торчит, не выпирает.

— М-м, ты просто персик! — не удержался он.

— Ты душка, котенок! — жеманно произнесла она. — Я еще не ушла, а уже скучаю по тебе. Только мне надо будет заскочить к себе, полить цветы, а то засохнут.

Его покоробило это «котенок», но, пересилив себя, ответил в таком же духе:

— Только поскорее, а то я тут засохну без тебя.

— Пока, дорогой…

Наташка упорхнула. Павел, опираясь на костыль, прошелся по квартире. Как это нудно — бездельничать… Нет, пора на работу, засиделся. День тянулся медленно: он листал журналы, щелкал пультом телевизора, сидел за компьютером и к вечеру так изнемогал от одиночества, что рад был и Наталье. От скуки даже взялся готовить ужин к приходу подруги. Она вошла усталая, скинула туфли, прошлепала босиком к дивану, села, откинулась на спинку и закрыла глаза:

— Никого не хочу видеть, достали все…

Он сел рядом, привлек ее к себе.

— Ой, не могу, устала, — отстранилась она. — А чем это так пахнет?

— Сейчас увидишь, сюрприз для тебя. Сиди, отдыхай, еще пять минут, и будем ужинать. А бананы ты купила?

— Господи, ну ты и ешь их! Я же вчера килограмм покупала!

— Увлекся…

Он накрыл на стол, полюбовался получившейся картиной и позвал ее. Она ела, не обращая внимания на то, что ест. Старания Павла остались незамеченными. К тому же картошка подгорела, и Наташка непроизвольно морщила нос — запах был не очень приятным. Павел был разочарован: его старания не оценили. И он вновь отметил про себя: Наташка ему не подходит. Но дело к ночи, а где с его хромой ногой найти другую!