Лариса Васильева - Темные воды

— Ну что, Ася, поможешь?

Сашка очнулась.

— Полностью, конечно, теперь не вылечу, все нарушено, изрезано, но попробую. Условия мои те же — никому не рассказывать обо мне. Вам тоже, как и Эле, во время сеанса потребуется чья-нибудь поддержка.

— Дочь меня подержит, мне Эля рассказывала, как все происходит…

— А дочь сможет? Это физически тяжело — вы можете даже потерять сознание, а надо будет держать вас вертикально, не класть в постель, пока я все не закончу, хватит ли у нее сил? И страшно — кровь, рвота. Может быть, лучше муж?

— Нет, он не захочет.

Они договорились о времени встречи, Саша записала адрес. Потом она как всегда вымылась. Эля вручила ей длинную коробочку явно из ювелирного магазина.

— Это мне?! Ну что вы! Зачем?! — У Сашки от волнения аж горло перехватило, ей еще никогда не дарили подарки в таких элегантных упаковках, она открыла красивую коробочку — там лежала золотая цепочка с крестиком. Крестик был украшен прозрачными камешками.

— Ася, тебе нравится? Я так хотела доставить тебе удовольствие… Это алмазики…

Сашка разглядывала крестик с открытым ртом. Щеки ее заалели. Она была в восторге.

— Я о таком и не мечтала… Очень нравится! Спасибо!

— Эх, ты, ребенок! Такое дело сделала, а сама совсем еще ребенок! — Эле была приятна Сашкина детская радость.

В удачном эксперименте с профессором все же появился побочный эффект, правда, совершенно неожиданный: профессор явно влюблялся в Сашку, старый хрыч не сводил с нее глаз. Войдя в аудиторию, он сразу находил ее взглядом, даже если она пересаживалась на другое место, и по ее реакции задавал теперь темп лекции: успевает Саша — читает быстрее, не успела записать — он медлил. Его поведение заметили Сашкины однокурсники, и кто-то уже пересказал ей все сплетни об этом профессоре, о его влюбчивости, о том, что он не пропускал в свое время ни одной девчонки, любил приглашать их на консультации вечерами.

— У него жена молодая и жуткая стерва, так что, Саша, там ловить уже нечего, — предупредила ее ушлая москвичка Нелля.

— А что я ловлю? — удивилась Сашка.

— На фиг он ей?! — сразу вступилась за подругу Лена. — Ты что, не видела, какой классный мужик за ней на БМВ приезжал?

Сашке было смешно, она просто пробовала свои силы, пыталась оздоровить старичка. Зачем он ей? И неужели такие старики способны еще влюбляться?!

После обеда она поехала к Надежде Николаевне. Добиралась долго, только на метро пришлось ехать через всю Москву, почти час до Войковской, потом еще на трамвае минут двадцать. После старых хрущевок показались роскошные новые дома, с яркими черепичными крышами, поднимавшимися одна над другой зеленым каскадом. Пройдя под аркой, она попала в аккуратный дворик с детской площадкой. Саша поднялась в квартиру Надежды Николаевны, там ее встретили девушка и парень — дети больной. Они с любопытством и, конечно, недоверием смотрели на Сашу. Она только вздохнула, ведь для успешного лечения много значит настрой больной, ее вера в целителя, а такое окружение тормозит процесс сближения клиента и лекаря. Это так утомительно — преодолевать их внутреннее сопротивление.

Хозяева предусмотрели все до мелочи. Саша переоделась в халат и начала читать молитвы, почему-то ей было неловко молиться на глазах у молодых людей, и она никак не могла перейти в то особое состояние, в котором могла лечить. Она все молилась, когда пришел муж Надежды Николаевны, крепкий, коротко стриженый мужик, наглый и самоуверенный.

— Коленька, тебе неприятно будет, ты бы шел отсюда… — сказала Надежда Николаевна.

Выглядел «Коленька» гораздо моложе своей измученной жены. Если бы Сашка увидела его раньше, она бы отказалась приходить сюда, он внушал ей какое-то опасение. На заботу своей больной, искалеченной жены тот ничего не ответил, но и не ушел. Этот неприятный человек уселся в углу комнаты и молча наблюдал оттуда за всем, что происходило. И это тоже мешало Сашке. Бедная Надежда Николаевна устала стоять, и Сашка уже хотела сознаться в своей беспомощности, как вдруг на нее накатило нужное состояние. Она отключилась и, уже ничего и никого не видя вокруг, занялась больной.

Мощный Коленька так и просидел все это время в углу. И хотя его явно не испугали кровь и другие неприятные моменты лечения, он не пришел на помощь дочери, и девушка одна едва удерживала мать — сын вышел раньше, больная не хотела при нем стоять в одной тонкой ночной рубашке.

Саша переоделась после сеанса, зашла проверить перед уходом состояние больной, ради проформы, сил что-либо сейчас исправить у нее все равно не было. У постели больной сидели дочь и муж.

— Ну что? Получилось? — спросила ее девушка.

— Да, вы же видели, сколько всего вышло, но надо еще пару сеансов. Жаль, что ей столько операций сделали, мне так труднее работать, да и новые органы не вырастут же… — сказала им Сашка. — До свидания, мне пора идти.

— Так подожди, а если ей не поможет? Что же это, выходит, я тебе деньги отдаю, ты пропадаешь с ними, а помогла или нет, еще неизвестно?! — Муж Надежды Николаевны говорил резко, напористо.

— Мне известно… Я удалила метастазы и опухоль, вы же видели, какие куски вываливались… И я не просила у вас деньги.

— Да мне на эти фокусы плевать, я вот свожу ее на УЗИ или что там еще делают, томографию, что ли, пусть подтвердят, что она здорова, а иначе тебе придется ответить за свои фокусы… Как твоя фамилия, где живешь? — муж Надежды Николаевны придержал ее за руку.

— Я предупреждала Надежду Николаевну, что не даю о себе никаких сведений, и вас попрошу обо мне никому не говорить.

— Если ты не дуришь людей, то чего же скрываешься? Что-то не верится, что ты помогла… Ишь, чего захотела, руками тут помахала и хочешь сбежать?! А если ты только хуже сделала? Небось, хочешь, чтобы тебе заплатили? А ты знаешь, как говорят священники: тот, кто истинно помогает, тот плату не берет.

Сашка повернулась и пошла к выходу. Она слышала такие рассуждения, но чем же ей тогда питаться? Хорошо рассуждать о бескорыстии, когда можно не волноваться о хлебе насущном. Одной молитвой сыт не будешь. Да и голой не походишь… Обидно, она так старалась, так хотела помочь больной, а ее подозревают в мошенничестве. Сил спорить у нее не было. Не заплатит и не надо, не из-за этого она сюда пришла. Но второй раз лучше не приходить, уж очень неприятный тип.

— Папа, что ты делаешь?! Зачем ты ее обижаешь? Она же больше не придет тогда… Нужно ведь несколько таких сеансов, — девушка чуть не плакала.

— Ты когда придешь? Когда? — бросил он Саше в спину.

— Никогда, — не оглянулась она, оглядываясь в поисках своих туфель.

— Папа, Эля рассказывала, ей же Ася помогла. Они проверяли: и анализы Эля сдавала, и УЗИ…