Лариса Васильева - Три менялы

— А как твоего папу звать? — поинтересовался один из гостей у Веры.

— Игорь, — уверенно ответила та.

— А где папа-то?

— Улетел, — ответила Вера.

«Хорошо, что у Веры спросили, — отметила Матильда, — если бы у меня поинтересовались именем мужа, машинально могла бы сказать «Гамлет»…

— А когда хозяин вернется? — спросил Николай уже у Матильды.

— Не вернется, самолет разбился.

Теперь все трое гостей были уверены, что попали в усадьбу Игоря, и двое из них не сомневались, что перед ними хозяйка дома. Матильда пустила в ванну горячую воду, чтобы мужчины по очереди согрелись. Сергей сразу прошел в ванную, а Матильда вдвоем с Николаем раздели раненого. Его куртка была порезана и пропитана кровью. Они сняли с него обувь, куртку, свитер и увидели, что рубашка заскорузла от засохшей крови и прилипла к ране. Майку и вовсе пришлось разрезать и размачивать теплой кипяченой водой. Все тело было в кровоподтеках, однако они с облегчением поняли, что кровоточившая рана поверхностная. Матильда решила, что лучше всего обработать ее йодом и наложить стерильную салфетку.

— Что со мной? — шептал раненый, его лицо искажала испуганная гримаса. — Я не могу пошевелиться… Я не чувствую ног…

— Не знаю, я не врач.

— Когда приедет врач?

— Не знаю…

Как было ему сказать, что врача не будет?!

Они стянули брюки — никаких ран не было. Матильда решила растереть Александра водкой, и ноги согрелись, потеплели, но чувствительность не восстановилась. Поврежден позвоночник? Осторожно попробовали повернуть его на бок, он стонал, но терпел. На пояснице Матильда увидела громадный кровоподтек. «Будем надеяться, что это просто сильный ушиб, что все пройдет само собой», — подумала она, но на всякий случай положила на кровать лист фанеры, где-то она читала, что при повреждениях позвоночника лежать надо на твердом. Приготовила постель, и вдвоем с Николаем осторожно перенесли на нее раненого. Напоила горячим чаем с малиной и медом, дала аспирин, хотя и понимала, что это только при простуде помогает, и то не всегда… Александр заснул, а они с Николаем прошли на кухню.

— С тобой-то все в порядке? — спросила она. — Сейчас покормлю тебя.

— Лучше тоже чайку горячего…

Вышел из ванной Сергей:

— Ой, хозяйка, спасибо, хорошо как! Согрелся…

— А меня все еще трясет… Сначала я прогреюсь в ванне, потом поем. Вон Сергея корми, хозяйка, — распорядился Николай, он с первых минут повел себя здесь, как дома. — Главное, мне бы в ванне не отрубиться, а то не замерз, так утону.

Они называли ее хозяйкой, и Матильда не стала их поправлять. Неизвестно, что они за люди, всякие бывают, а так — будут жить по ее правилам, решила она, так что пусть считают хозяйкой.

— Тоже чаю?

— Если можно, чего-нибудь покрепче. Ох, как меня разморило, сейчас за столом засну… — у Сергея закрывались глаза.

У Матильды нашлось и покрепче. Они немного посидели на кухне.

— Когда хозяин-то погиб?

— Летом, я с лета здесь одна, с девочкой.

— Вот черт, а кого же послать за врачом в деревню?

— В какую деревню? Вокруг никого…

— Но мы же летели туда, деревня должна быть рядом…

— До ближайшей деревни километров тридцать-сорок, это рядом? И я не знаю, в какой она стороне и как туда пройти. За все время здесь не было никого. Я сама все жду помощи. Надеюсь, вас будут искать, заодно и нам помогут выбраться отсюда. Но в такую пургу ни один поисковый самолет не взлетит. Когда она кончится!..

— Что-то у меня все плывет, голова кружится, ничего не соображаю, мне заснуть, мы всю ночь не спали… Где мне лечь? Полчаса посплю, а тогда что-нибудь придумаем.

— Давай сначала колено забинтую, все будет полегче…

Матильда отвела его в одну из небольших комнат на первом этаже, там стояли кровать, стол да пара стульев. По-видимому, такие комнатки с минимум мебели планировались как гостевые. Сергей лег, Матильда прикрыла его теплым одеялом, и он сразу заснул, она даже не успела выйти из комнаты. Николай подольше полежал в ванне, вышел красный, распаренный и тоже завалился спать. Матильда весь день заглядывала по очереди к своим подопечным, ждала, когда проснутся, держала наготове горячий чай. Чем еще помочь этим людям, она не знала. Игорь и Виктория в последнее время, по-видимому, не болели, запас медикаментов имели небольшой: аспирин, фталазол, детский крем да йод и, конечно, зеленка. Зеленкой она и разукрасила Александра, теперь он выглядел, как индеец в боевой раскраске. Хотя он и так был разрисован — на предплечье синела татуировка.

Матильда ждала, когда Николай и Сергей выспятся и расскажут, почему и как произошла катастрофа, кто они такие. Как бы то ни было, у нее появился шанс, надежда на спасение, на то, что их будут разыскивать. Не может бесследно исчезнуть вертолет, его-то обязательно будут искать. Она была уверена, что по телевизору уже бесконечное число раз повторяют, твердят по всем каналам, что вот, пропал вертолет, показывают карту, передают репортажи из местного аэропорта, а как только погода установится, вышлют поисковиков, и тогда найдут их сразу всех. Как же будут знакомые удивлены ее Робинзонадой!..

Николай спал беспокойно, лицо красное, с бисером пота. Матильда почувствовала неладное, потрогала лоб — горит, температура небось под сорок. Всю ночь и весь следующий день он метался в жару и бредил, все звал какую-то Нинулю. Сергей не температурил, но у него распухло ушибленное колено.

Третий больной снова пришел в себя только к вечеру, но ему не стало лучше, и что с ним делать дальше, она не представляла. Таким образом, Матильда приобрела еще троих подопечных. Всего за какую-нибудь пару суток она вспомнила свой прежний опыт ухода за больной свекровью и быстро наловчилась перестилать постель Александру, осторожно поворачивая его, поить и кормить лежачего.

Вера помогала Матильде ухаживать за больными.

— Мама, Саша проснулся, — слово «дядя» она обычно пропускала.

Маленькая помощница, обладавшая острым слухом, сразу слышала, когда больные звали Вику. Саша все просил врача и смотрел на Матильду с ужасом: ему казалось, что эта женщина почему-то не хочет выручить его из беды, специально не вызывает «скорую». Дня два, по-видимому, у него было бредовое состояние, он не понимал, где находится.

— Что сказал врач? — спрашивал он, как только приходил в себя.

Изменений в его состоянии не было, он все так же не мог пошевелиться, лежал пластом, совершенно беспомощный. Спустя несколько дней он уже вполне разумно разговаривал с Матильдой, не отдавая, впрочем, себе отчета в серьезности случившегося.

— Здесь нет врача, — твердила женщина. — Это один дом в лесу, у меня нет никакой связи с миром, я тут живу одна с ребенком.