Лариса Васильева - Три менялы

— Признаться в любви женщине выше меня ростом значит поставить и себя, и ее в неловкое положение. Там, в городе, я бы никогда не сказал тебе, как ты мне нравишься.

— Так ты сейчас просто такой пример привел? — улыбнулась Матильда.

— Ну, Серега дает! Ни фига себе, пример! Сам говорит, что никогда бы не поставил в неловкое положение даму, и тут же делает признание, причем прилюдно! Ну ты и хват! Если на то пошло, то Вика и мне нравится, — возмущенно заявил Саша.

— Я вас очень хорошо понимаю, товарищи жильцы, — улыбнулась Матильда, — делать здесь больше нечего, кроме как поухаживать за одинокой женщиной. Однако, спасибо: все, что сейчас говорится, я в расчет не принимаю. Поберегите свои эмоции до окончания нашего затворничества.

— И все же склоняюсь к мысли, что условности не зря придумали: мужчина должен быть чуть выше и чуть старше женщины, вот как я и Вика, — самодовольно продолжил Саша.

— А я, Сашок, думаю, что хорошо бы тебя снова уложить на больничную койку. Напрасно, блин, мы с Серегой тягали тебя к тому корыту…

— Во! Правильно ты говоришь, Николай. Ну если что, мы исправим ошибку, — Сергей уже нешуточно злился.

— Хорош, вам, ребята, что это вы сцепились рогами, как олени в брачный сезон? Успокойтесь, до весны далеко, рано вы гон начали. Идите все спать и не забывайте, что я-то сплю с ружьем.

— За кого ты нас принимаешь? — оскорбился Александр.

— За самцов.

— Эх-х, Викуля, сама не знаешь, что теряешь… — Николай огорченно вздохнул. — Ну может ты и права, не хочешь трех, не надо. Такого мужика, как я, любой женщине хватит одного, с запасом…

Все трое слегка флиртовали с ней, но Матильда не чувствовала в их словах искренности. Все пустое, фикция, сплошная фальш, словно по обязанности: раз женщина присутствует — надо ухаживать.

С утра мужчины работали на улице. Зимний день короток, а снег шел чуть ли ни каждый день: не убери вовремя — завалит так, что дверь не откроешь. Сразу после завтрака Николай и Сергей ушли во двор, и Вера увязалась следом за ними. Дождавшись, когда все вышли, Саша заглянул на кухню к Матильде.

— Давно хочу поговорить с тобой, но вечно кто-нибудь мешает, вроде бы и людей здесь не много, а вдвоем с тобой не остаемся.

— А что ты хотел?

— Я тебе так благодарен за все… — он взял ее руку, поцеловал, потом прижал ладонь к своей щеке. — Я никак не ожидал, что в этой глуши встречу такую женщину…

— Слушай, ты уже не раз говорил мне спасибо, хватит…

— Ты думаешь, это я только из благодарности? Нет, ты мне с первого дня понравилась, но я думал, что навсегда покалечен, больше не встану на ноги, вот и молчал. Или ты этого бугая Колю выбрала? И почему женщинам такие нравятся? Прет напролом, как паровоз…

Матильда не успела ничего ответить. С улицы раздался голос Веры:

— Мама, мама! Едут, едут! — кричала Верочка, взбираясь по ступеням.

Матильда выскочила на крыльцо — небо было пустым, отбежала на середину двора, оглядела снова весь небосвод — ничего похожего на самолет или вертолет, не было даже ни единого облачка.

— Едут! — снова повторила Верочка.

— Где? — обреченно спросила Матильда, она подумала, что ребенку просто что-то показалось.

— Вон, — показала девочка, — вон едут! Лошадка!

В самом деле, Матильда вдруг увидела, как на той стороне замерзшей речушки вниз по склону резво бежит лошадка, запряженная в сани, а в санях мужик машет кнутом, нет, их было двое. Тогда и Матильда закричала:

— Едут, едут!

Бросилась в комнату, еще раз крикнула замершему в ожидании Александру:

— Едут! На лошадях!

Накинула куртку и выскочила на улицу. Из-за угла уже спешил Николай, он замахал руками, закричал:

— Эге-гей! Сюда!

Матильда схватила лопату и побежала откапывать ворота, их порядочно занесло снегом. Подошел Николай, выхватил лопату:

— Ну-ка, посторонись!

Легко и небрежно разбросал куски слежавшегося снега. Прибежал и Сергей.

Лошадка бежала по насту, временами проваливаясь в снег.

— Тпру-у! Стой! — пожилой мужик в ушанке подкатил к самому крыльцу. — Это что же у вас и дорога-то не накатана? Словно за всю зиму и не выезжали?

— На чем? — улыбаясь до ушей, спросила Матильда. — У нас нет лошади.

Мужик не спеша вылез из саней, степенно подал руку мужчинам, на Матильду и не взглянул. За ним следом молодой еще парень, подошел к Николаю, потом протянул руку Саше, Сергею. Но этот все же кивнул женщине…

— Вы откуда? — спросил Николай.

— Так откуда же нам быть? Из Сосновки.

— А деревня далеко отсюда? — спросила Матильда, но на ее слова мужики внимания не обратили.

— А где хозяин-то? — спросил старший.

— Игорь погиб, а вы что, знали его? — поторопился спросить Николай.

— Виделись. Это как же он погиб?

— Самолет его разбился…

— А супружница его где?

— Так вот она…

Гость глянул на Матильду, переглянулся со своим спутником.

— Ага… Так…

— Что же мы стоим, заходите в дом, — смешалась она.

Все так же не глядя на хозяйку, гости направились к крыльцу. Николай спохватился и торопливо проскочил вперед, открыл перед ними дверь. Последней в дом вошла Матильда.

Старший из гостей представился Петровичем. Николай отрекомендовался сам, познакомил всех остальных, Матильду, конечно, назвал Викой. Петрович разговаривал только с мужиками, женщину словно вообще не видел. Матильда сталкивалась с такой манерой общения в Ереване, и она ей очень не нравилась. Младший, Степан, был попроще, он разговаривал с Матильдой, но при этом стеснительно косился на отца.

— Так телефона у нас нету, нет… — на расспросы Матильды медлительно отвечал Степан. — И радио нету, нет, и электричества тоже нету.

Петрович, услышав, что говорит его сын, начал рассказывать сам, но при этом опять же смотрел только на Николая, его он принял за старшего здесь.

— Так провода оборвались, вот и сидим без света. Прошлую зиму был свет, был… А в эту — нету, нет…

— А дорога есть, автобусы ходят в город, в райцентр? — спрашивала Матильда.

— Так нет же дороги, — Степан удивленно поднимал белесые брови, поражаясь ее непонятливости.

— Мост по весне обрушился, еще прошлый год собирались строить новый, да не успели, думали энтот ишшо простоит, а он рухнул, и трактор тогда сгубили. Под трактором — то и рухнул. А нам куды ездить-то? Никуды и не надо, у нас все свое, шо нам треба, — степенно объяснял Николаю Петрович.

— А что же трактор? Вытащили? Или так в речке и остался? — сразу заинтересовался Николай.

— А как же его вытащишь? — удивился вопросу Петрович. — Дюже тяжелый, подлюга.

— А медпункт у вас есть? Врач, хирург? — опять вмешалась в обстоятельный мужской разговор Матильда.

Петрович ее не слышал, а Степан задумчиво чесал затылок и не спеша отвечал: