Дмитрий Березин - Бремя тела

— В училище, на сварщика.

— Как? — Ксения не могла скрыть своего удивления. — И ты там же? Я думала, ты в универе каком-то учишься, я же тебя в автобусе в центре видела.

— Да вот так, — ответил Ксива и откусил чебурек, держа его в салфетке. Ксения почувствовала аппетитный запах мясной начинки и тоже, глядя на него и взяв салфетку, принялась есть. — Направление было со школы, хотел поступать в путей сообщения, да баллов не добрал. А учебу на платном матери не потянуть. Вот и плюнул на все, пошел в училище на сварщика. Сейчас практика у нас, у меня место хорошее, в центре города, не то что у Сашки, его на завод на отшиб отправили.

— А у тебя девушка есть? — спросила вдруг Ксения и чуть не поперхнулось, не ожидав от себя самой не только такой дерзости, но и такого направления мысли.

Она боязливо подняла глаза и тут же их опустила. Ей не хотелось видеть, как темное пятно становится больше и больше и понемногу опускается вниз, прямо к ним на головы.

— Сложно все, — ответил, причмокивая, Ксива. — И да, и нет. Есть парочка, с училища, с другой группы, но это все так, баловство. Они тоже со мной постольку-поскольку, просто хорошо им со мной, а мне с ними. Сейчас они, правда, уехали до осени. Хотя, осенью, может, и не понадоблюсь уже им. Вы, девчонки, иногда наглеете так, что просто слов нет! А у тебя, я знаю, парня нет и не было.

— Уже доложили, — произнесла Ксения с грустью в голосе.

Ксива посмотрел на нее и улыбнулся: зубы у него были белее белого, только передний верхний был обломан почти на треть.

— Давай не будем об этом, хорошо? Мне все равно, как у тебя с этим. Главное, чтобы человек был хороший.

— Это ты о ком?

— Вообще-то о тебе, — Ксива покачал головой. — Ты симпатичная, интересная, читаешь много, у тебя хороший вкус.

Даже не поднимая взгляда, Ксения чувствовала, что пятно опускается все ниже и ниже и ожидала, что с минуты на минуту начнутся его безумные игры с поглаживанием. Ксения с трудом проглотила последний кусок чебурека и с жадностью принялась его запивать горячим, почти обжигающим чаем, едва удерживая скользкий и горячий стакан в руке.

Ксения заулыбалась:

— Интересно, а с чего ты взял, что у меня хороший вкус?

— С того, что от тебя пахнет «Красной Москвой», — двигая по столу полупустой стакан с чаем, Ксива наблюдал, как оседают на дно чаинки. Это был способ отвлечься и скрыть смущение, но он почему-то не сработал. — У меня мама любит «Красную Москву».

— У меня бабушка любит, — вздохнула Ксения, — то есть любила.

Ксения не пользовалась духами: флакончик «Красной Москвы», тот, что баба Лара сунула ей в руку прямо перед поездом, стоял в шкафу. Постепенно все вещи, лежавшие в шкафу, стали пахнуть духами. Должно быть, колпачок неплотно накручивался на флакончик. Хотя о том, что ее вещи пахнут «Красной Москвой», Ксения узнала от Нади и от подруг по группе. Сама она, сколько ни принюхивалась, запаха духов не чувствовала.

— Да, удивительно рядом, — продолжал Ксива. — У меня мама на железной дороге уже много лет работает, была и кассиром, и проводницей, и кем-то в конторе. На самом деле она не планировала работать проводницей, нам нужны были деньги, а там платили хорошо, вот она и согласилась. Волновалась только, как справится со всякой пьянью и с бабками, которые вечно всем недовольны и вспоминают, как им хорошо ездилось в поездах дальнего следования при товарище Сталине, брюзжат, какая нынче отвратительная молодежь пошла.

— Знаю, приходилось с такими в плацкарте ехать, даже нижнюю полку уступала им, чтобы заткнулись и дали покоя всему вагону.

— Так вот, представь, каково проводнице, да еще и в первом рейсе. Ей посоветовали действенный психологический прием: аккуратный макияж, как следует нагладить и начистить форму, а еще надушиться «Красной Москвой».

— Сработало? — удивленно спросила Ксения.

— А как же! Представь, заходит такая бабулька с чемоданами не пойми чего, с баулами с дачи и начинает телегу гнать, мол, все ей не так, не эдак, и чай не приносят, хотя в плацкартном вагоне его и не должны приносить по идее. А тут подходит вся такая невозмутимая проводница. И эта бабулька чувствует запах «Красной Москвы» и думает про себя: «Какая хорошая девушка, правильная, аккуратная и надушена по-нашенски, самыми лучшими советскими духами». Такая вот история, да.

— Газовая атака, — пошутила Ксения, что на нее было совсем не похоже.

Они рассмеялись легко и от души. С опаской Ксения взглянула наверх, но пятна там уже не было. Оно не уменьшилось, а именно исчезло. Желтоватые ленты липучек с парочкой налипших на них мух мирно покачивались на сквозняке.

Ксения рассказала о себе, своем детстве, родном городе. Ксива удивлялся, посмеивался, и все менее и менее чувствовалось, что разговаривают люди, которые видят друг друга первый или, может быть, второй раз в жизни. Складывалось впечатление, что беседуют старые знакомые, которые давно не виделись и им есть что обсудить. Границы рушились: недоверия, непонимания, неприятия — да мало ли еще какие могут существовать барьеры, разделяющие людей.

— Скажи, — Ксения, наконец, вспомнила, о чем хотела спросить, и чтобы не растерять слова, говорила быстро и прерывисто, — зачем ты тогда в троллейбусе, когда мы в первый раз увиделись, на стекле нарисовал сердечко? Не понимаю, как ты это умудрился сделать так, что я не заметила ничего. Да и потом, на что ты рассчитывал? Хотел произвести впечатление?

— Ты о чем? — Ксива подал плечами и посмотрел в сторону, за дальний столик, где по-прежнему сидели двое и пили чай, периодически подзывая официантку подлить в чайник кипятку. — Ничего я не рисовал, я вообще таким не балуюсь. И, извини, я совсем не помню ту нашу встречу. Мало ли что в троллейбусе может произойти, мало ли кто что скажет? Если запоминать все это, то голова лопнет, честное слово.

«Не похоже, чтобы он обманывал. Это все твоя фантазия, Ксюша. Еще скажи, что и в троллейбусах ты видишь темные пятна! Как же все это надоело! Тебе надо отдохнуть, Ксюша, как следует отдохнуть. Ведь представь, что будет дальше. Дальше-то учиться будет еще сложнее».

Когда настало время расплачиваться, Ксения запротестовала. Ксива собирался оплатить весь счет сам, но она с силой вырвала папку себе и, посмотрев в нее, положила туда ровно половину:

— У нас все-таки не свидание, Ксива.

— С чего ты решила, что так поступают только на свидании? — спросил Ксива, отдавая официантке папку.

— Не знаю.

— Фильмов всяких, сериалов насмотрелась?

— Ну да, видела в кино, что на свиданиях кавалер платит за себя и за даму, — снова краснея, призналась Ксения. — Скажи еще, что это не так!

— Так, — согласился Ксива, — я всегда платил за своих девушек и не только на свиданиях, но и по жизни. И они не были против как некоторые.