Антон Тарасов - Ирония фарта

Дальше то, что происходило, в дневнике Натали было описано достаточно подробно. Но это — очень личное, трагическое, ужасное, а оттого понять что-то по существу там представлялось достаточно сложной задачей.

— Мама, прости меня, — Натали была сама не своя.

— Ничего, Натали, ты исправишь эту двойку. Ведь оценивают твои знания, а не тебя саму. Я знаю, что ты самая лучшая и самая способная.

— Если бы я была самой способной, мам, то не получила бы эту двойку. Ты представляешь, как надо мной подхихикивали!

— А ты не обращай внимания, — Анастасия пыталась успокоить дочь, но понимала, что этого сделать ей не удастся.

— Я испортила себе и вам всем новогодние праздники, — из глаз Натали снова текли слезы.

— Не говори так, мы же знаем, что ты не специально, что все так сложилось, что ты обязательно исправишь эту двойку, и все будет хорошо.

— Нет, не будет.

— Ты не веришь мне? — Анастасия понимала, что с Натали что-то не то, она сама не своя.

— Какие теперь новогодние праздники, когда я вас так подвела. Я помню, что мы договаривались, я должна была учиться нормально и за это мы поедем все вместе отдыхать в Финляндию. А я своего слова не сдержала!

Анастасия думала, что ответить, но внезапно Натали сказала то, что понять было вообще сложно.

— Мам, давай никуда не поедем?

— Почему? Что ты такое говоришь?

— Не хочется мне…

— Ты устала, — Анастасия приложила ладонь ко лбу дочери и заметила, — по-моему, у тебя температура, давай-ка градусник.

— Нет, у меня никакая не температура.

— Отлично, вот и узнаем!

— Мам, не хочу я никакой градусник, — Натали не переставала плакать.

— Так, давай без разговоров, поставишь, посмотрим и решим.

В дверях комнаты появился Володя и удивленно взглянул на сестру, растянувшуюся на диване.

— Мам, твои котлеты подгорают, — сказал он.

— Ой, — спохватилась Анастасия, встала, дошла до тумбочки и из верхнего ящика достала завернутый в салфетку термометр. — Вот тебе градусник, встряхнуть не забудь и давай не капризничай.

Через пять минут Анастасия в сопровождении сына вернулась с кухни, перекинув через плечо кухонное полотенце. Натали лежала на спине, на диване, высоко подняв левый локоть.

— Ну что там, Натали? — Анастасия села рядом, — Давай посмотрим.

Натали достала градусник и, не глядя, передала матери. Возникла пауза. Анастасия вглядывалась в шкалу термометра.

— Мда, тридцать девять и один.

— Мам, может, не поедем, отложим? — Натали взглянула на мать заплаканными глазами.

— Понимаешь, солнце, там уже все оплачено, получены документы, да и когда мы еще сможем все вместе куда-то поехать. Если ты из-за двойки, то забудь про нее. Новый год на носу, грустить совершенно некогда, — Анастасия вновь попыталась успокоить дочь, не особо надеясь на успех.

— Да я знаю, что папа и ты много работали ради этой поездки, — вздохнула Натали.

В этот момент скрипнула входная дверь, послышался шорох, стук ботинок.

— Привет, — крикнул Сергей, — есть кто дома?

— Папа пришел, — Володя бросился к нему. — Пап, все в порядке, мы едем?

— Конечно все в порядке.

— А Натали получила двойку и не хочет, чтобы мы ехали к Санта-Клаусу!

— А ябедничать нехорошо, — Сергей потрепал сына по волосам. — Ну, что тут у вас случилось?

Натали и Анастасия взглянули на него, когда он вошел в комнату, и тут же опустили глаза. Сергей взял стул, пододвинул его к дивану, сел и сложил руки на груди. Это обозначало, что он готов слушать.

— Пап, у меня двойка по алгебре, я не написала контрольную, потом не исправила ее, и в результате так получилось, — Натали начала оправдываться, но поняла, что от нее ждут совсем другого.

— Неужели ты думала, что я буду тебя ругать за двойку? — удивился Сергей. — Это твоя двойка, и я уверен, что ты ее раз-два и исправишь уже в январе.

— Сереж, она предлагает не ехать, — тяжело сказала Анастасия. — И у нее температура.

— Сколько?

— Тридцать девять и одна.

— Да, мои принцессы, — Сергей развел руками — с вами каши не наваришь!

Больше всех боялся отмены поездки Володя. По телевизору он много раз видел, как выглядит резиденция Санта-Клауса, как отмечают Новый год в Лапландии, и искренне думал, что лучше Новый год не встречают больше нигде. Сама Натали тоже давно хотела с родителями и братом побывать в Финляндии на новогодних праздниках. Еще каких-то пять лет назад они и подумать о таком не могли, а здесь все обстоятельства удивительным образом сложились.

— Пап, ну мы точно поедем к Санта-Клаусу? — Володя был в нетерпении, так как отъезд был задуман на завтрашнее утро.

— Подожди, поедем, обязательно поедем, — Сергей погладил Натали по руке. — Не расстраивайся, тебе надо отдохнуть.

Родители и брат вышли из комнаты и осторожно закрыли дверь. Натали задремала. Сквозь сон она слышала спокойный разговор на кухне. Потом вошла мама, разбудила ее, дала какую-то таблетку и приложила к губам чашку с холодным чаем. Натали сделала большой глоток, запила таблетку и снова упала на подушку. Едва слышно часы, но звук их хода казался сейчас невыносимо громким.

Натали редко снились сны. Вернее, она не стремилась к тому, чтобы что-то из увиденного запомнить. Сейчас она видела во сне большую поляну, на которой они с мамой собирают цветы в большой и красивый букет. Светит солнце, но внезапно небо темнеет и начинает идти снег, который укрывает все вокруг.

Проснулась Натали от того, что ей стало холодно. «Который час?», — спросила она сама у себя. Было темно, как бывает темно в это время года и вечером, и ночью, и утром. В доме было тихо. Натали опустилась на подушку и снова попыталась заснуть. Проснулась, как ей показалось, она через час или два, не больше. Было холодно, вдобавок к этому болела голова, и во рту был жуткий привкус. Она привстала. Чуть скрипнул диван.

Открылась дверь в комнату и в нее просунулась голова Володи.

— Проснулась? — спросил он. — А мы уже собрались.

— Доброе утро, вставай, — в комнату вошла Анастасия и включила свет. — Мы собираемся ехать и уже позавтракали.

— Мне плохо, мама, я не поеду, — Натали и вправду выглядела бледной и измученной. — У меня во рту такой ужасный привкус…

— Это от таблетки.

— Нет, мам, от таблетки не такой.

— Давай, возьми, поставь градусник, надо решать, что с тобой делать, — Анастасия встряхнула термометр, который с вечера лежал сверху на тумбочке.

Несколько минут прошли в томительном ожидании. В комнату молча вошел Сергей, молча присел на край дивана.

— Тридцать восемь и восемь, — грустно произнесла Анастасия.

— Натали, давай по-честному, — начал Сергей, — ты хочешь остаться?

— Да, — Натали взглянула на брата. — И, может, вы тоже останетесь?