Сергей Милкин - Coming Out

— Ну, пойдем.

Было интересно смотреть на удивленное лицо коллеги. Он действительно еще не понимал, что ни город, ни область, ни обе администрации столько не вкладывают в свои сферы деятельности, как в собственный карман, любимый и тщательно охраняемый. И «поездки заграницу по обмену опытом», «семинары» — ничего не значащие отговорки. Странно было видеть в этой клоаке интриг, коварных замыслов и сплетен «чистого» мальчика. «Ничего,» — подумал я. — «Скоро и он обучится. Станет таким, как все эти сытые рожи».

Каюта была самой обычной. Две… два топчана, на которые можно свалиться, умывальник, два стакана и столик. На окне — занавески. «Уют».

— Славка, располагайся. Я сейчас приду.

— Ты куда? — поднял брови парень.

— Посмотрю, где Влада, где Шеф. Удобства разведаю.

Я открыл первую бутылку пива из запасов и ушел из каюты, не забыв оставить маленькую визиточку на столе. Слава ее должен заметить, а большего мне не было нужно.

Водка, прочем, как и любой другой алкогольный напиток, добавляет в компанию временное веселье, и чем собравшиеся разобщеннее, тем меньше длится эффект. На теплоходе собрались люди, подчас незнакомые друг с другом. А пить приходилось вместе. И очень скоро весело начавшийся вечер превратился в банальное поглощение «Столичной», «Посольской», «Особой»… Люди приходили и уходили. Исчезали парами. Возвращались, наскоро трахнувшись в свободной каюте, смущенные, пряча взгляд, по одному.

Нет, не умеем мы пить. Не умеем. Напиваться — это да, тут покажем высший пилотаж. А красиво пить — разучились. Скоро, совсем скоро кто-то идет за второй порцией «огненной воды». А через час никого не остается на полигоне горячей попойки. Люди разбредаются по каютам — забыться пьяным сном, уснуть без снов.

— Славка, ты ник-куда не пойдешь? — заплетающимся языком поинтересовался я по дороге в каюту.

— Нет, разве что отлить загляну, — не менее пьяно ответил он.

— Ладненько, я покурить пойду… На палубу… Скоро буду.

Теплоход уже стоял. Мы никуда не двигались. Темная гладь воды, звезды, луна стальное небо… И где-то на берегу — величие монастырских стен. Угрюмые башни осуждающе взирали на «экскурсантов». Ни к чему здесь, в тихом волжском местечке громкая музыка, пьяные вопли, весь этот шабаш под названием «семинар на теплоходе».

— Я тебя пытался украсть у всех. Не получилось. Да и не могло получиться, слаб я для этого. Так отпусти меня, пожалуйста, отпусти… Не могу я без тебя. Лежит сейчас в каюте мальчик… Красивый. С твоим именем. Но глаза — не твои. Зачем, зачем мы встретились? — последние слова вырвались и скрылись вверху, где-то на небе. Пора было возвращаться, сколько можно курить-то?!

В каюте сидел Слава и вертел в руках мою визитку. Он обернулся на стук двери, посмотрел на меня и пробормотал:

— И как давно?

— С пятнадцати лет.

— Да? Рановато.

— Так получилось.

— И что собираешься дальше делать?

— А ничего. Зачем? Я и так себя неплохо чувствую.

— А зачем меня об этом извещать?

— Просто так. Решил проверить. Ведь я прав?

— Да, прав. И что дальше?

— Слишком часто ты задаешь этот вопрос. Ничего. А что хочешь?

— Чтобы ты разделся. И лег спать.

— Да? И только?

— Нет. Не только.

Шаг в сторону — невозможен. Я сам подвел мальчика к тому, что должно произойти. Куда-то летит одежда. С обоих. Красив. Да и я тоже ничего. Стоим, любуемся. Подошли. Поцелуй. «Почему он такой колючий?» Кровать. Какие-то действия. Его губы у меня на груди.

— А что это такое? — он лизнул цепочку.

— Не трогай, — пропало желание, пропал азарт. — Слава, иди на свое лежбище. Извини.

— Что случилось? — недоуменно спросил он.

— Ничего. Дело только во мне. Извини. — бормочу слова. «Улочки, проулки, проспекты…»

— Не хочешь — не надо. Спокойной ночи.

Что-то одел и выскочил на палубу. Черт, сигареты… Вернулся, взял, двинулся на палубу.

«И опять этот бег от себя? Господи, кому он нужен-то? Сколько можно бежать непонятно куда, не зная зачем, не видя своих целей? Я живу безо всяких мыслей уже три месяца. Мне не жаль времени на старые раны, на прошлое! Что со мной происходит-то?» — думал я, смотря на стальное небо с борта теплохода. Завтра мы будем на месте, а пока — нужно возвращаться в каюту. Я выскочил оттуда в рубашке и джинсах, не надев больше ничего. Не было времени. Хотелось убежать от моего соседа, хотелось забыть то, что уже никогда не забудешь. Я ругал себя, корил и слушал ветер. Руки нервно поискали спички, вытащили коробок, и тьму снова разрезал огонек сигареты.

«А это уже вторая за сегодня,» — подумалось мне. — «Ладно, действительно пора спать. Хватит ворошить то, что не надо ворошить…»

Я вернулся в комнатку, где мирно посапывал мой сосед, вытащил из сумки совенка, прижался к нему и уснул. Я забыл, что завтра уже наступило, а сегодня ушло в прошлое…

Понедельник. Обычный понедельник. Будильник, тренькающий что-то свое, только ему понятное. Как не хочется на работу! Протянув время настолько, насколько это было возможным, бросился собираться. Скинул в сумку ключи, блокнот и папку с документами. Быстро оделся. Глянул в зеркало, убедился, что все на «отлично» и побежал из дома на остановку.

— Привет всем, — запыхавшись, громко выпалил я, появившись в офисе. — Ну как дела после попойки?

— Кому попойка, а мне еще отчет писать, — пожаловалась Влада.

— Девушка, у каждого свой крест, я сегодня проспект доделать должен и сдать. Блин, я ж к нему и не приступал! — состряпал я огорчившуюся мину. — Ну что, плакаться будем или работать начнем?

— Работать, — вздохнула девушка и открыла окошко текстового редактора.

Я проверил почту, распечатал письма и отнес к Славе. Вячеславу Евгеньевичу.

— Сергей, — задержал он меня. — Ты сегодня…

— Что? — перебил я парня.

— Свободен вечером? Может быть, прогуляемся? — смущенно предложил мальчик.

— Еще не знаю. Вечером видно будет, — отрезал я. — Прости, действительно не знаю.

Слишком резко. За что? За то, что он — не тот Слава? Что же, он украл его имя? Нет, нет!

— Ну ладно, поговорим позже, — совсем смутился секретарь и спрятался за компьютер.

Понедельник. Обычный понедельник. Мозги уже успели отдохнуть от каши забот прошлой недели и еще не загружены новыми проблемами.

Мышиный указатель резво бегал по экрану, мелькали лица, пейзажи, тексты; руки порхали над клавиатурой, а я, украдкой зевая, посматривал на часы. Хотелось есть, завтрак я благополучно проспал.

— Влада, кофе будешь? — окликнул я девушку.

— Да, пожалуйста, сделай покрепче, — она зевнула. — Спать хочется, а тут этот дурацкий отчет писать! Когда же эти бумажки кончатся?