Виктор Ерофеев - Страшный суд. Пять рек жизни. Бог Х (сборник)

Во всяком случае, вы опасный — они остались сидеть за столом — у меня здесь маленькая квартира — там живет белая собака с розовыми глазами — мне надо будет ее сначала выгулять — рослый профессор со Среднего Запада, с военной выправкой, Кевин Росс никак не мог представить себе, что русский может быть успешнее его — это не укладывалось в его продолговатой головке — Кевин предостерег Сисина от опасных связей — он сохранял верность карьере и жене, что было одно и то же — а тут — казалось, он только за тем и приехал в Амстердам, чтобы разоткровенничаться — а где еще? — кому еще? — с женой спит раз в полгода — ты не скучаешь по Воркуте ? — нет — достаточно честно сказал Сисин — я тебе не завидую — сказал Кевин — Сисин ждал: — пусть сам расскажет — в последнее время он понял: — не надо забегать вперед — у него родился сын-монголоид — не взял — оставил в больнице — наябедничал Дэвид — Дэвид — хороший, вдумчивый профессор, но он любит часто выпускать газы — с ним трудно усидеть у камина на одном диване — к тому же рыгает после пива — Кевин сам принял решение отказаться от уродца — а ты не знал? — знал — зачем-то соврал Сисин — восемь месяцев, как встречаемся — сказал Кевин — Сисин молча шел вдоль канала — мне нечего тебе завидовать — всякий раз говорил Кевин и забывал, что сказал — в Ленинграде набычился — Сисин сжалился — отдал Крокодила — дело было на маленькой кухне — они скоро вернулись — Крокодил доложила по секрету, паясничая, что все кончилось, не успев начаться — мы вас нежно любим — ластилась она к Сисину — смотрите, не пропейте вашу замечательную пипиську! — Сисин отставил бокал с вином — это не мой порок — Сисин бестолково ездил по конференциям — он понял: это не дело — но он никак не мог перестать ездить — бежала робкая Ирма — Лев Семенович тоже любил пошутить — Сисин пока выигрывал — несмотря на все родное говно — Сару сильно тянуло в Москву — Ирма была незаживающей раной — пшла вон! — он меня не обижает — терпеливо объясняла Сара белой собаке с розовыми глазами — Сара считала, что она несчастна из-за своего идеального детства — из-за своей идеальности: спортсменка, умница, счастливая семья — ее время от времени мучило то, что она перестала быть whole [7] Цельная ( англ .). — развалилась на куски — Сисина раздражала дешевая интерпретация — его раздражала ее глубокая культурная беспомощность, завуалированная интенсивным чтением книг и газет — она носилась по горячим точкам и была оскорблена тем, что он слабо откликается на ее массажи — он не любил ее тело — он не любил американское резиновое тело — тело, дрессированное в бассейне — облитое тысячью спортивных душей — ни как она одевалась — вообще ее вкуса — Сисина раздражали вдруг прорывающиеся романтические обертоны ее голоса, особенно ее ночного голоса или когда была очень усталой — он казался ему extremely [8] Крайне, чрезвычайно ( англ .). фальшивым — никаких особых причин не жить с ней у Сисина не было — в то же время было полно причин — она была слишком bossy [9] Давящая, начальственная ( англ .). — он только в первый раз сосал ей пизду — никогда-никогда больше — you don’t feel me [10] Ты не чувствуешь меня ( англ .). — жаловалась она, когда Сисин безучастно крутил у нее в дыре после того, как сам кончил — после ее массажей с маслом — это было почти механическое, тактильное возбуждение — она сделала для него многое и готова была продолжать — у нее были отличные связи с газетами, журналами, издательствами, наконец, с Голливудом — ее телерепортажи шли по всему миру — у нее был редкостный, запоминающийся телеголос , который хотелось слушать еще и еще — на экране (в фильме из Москвы) она несмело заглянула ему в лицо — идя под снегом — задавая банальный вопрос о ВП — Сара специально приехала к Сисину в Москву, чтобы удостовериться, что тот ее не хочет пожизненно — была демократически высокомерна — или вдруг в Москве начинала проявлять чрезмерную заботу — бегала по комнатам — кормила ассистентов и переводчиков бутербродами — она мучилась из-за своей непрестижной парижской квартиры — мой клитор не флейта! — сказала она, намекая на свое чувство юмора — но Сисин знал: — кто заводит разговор о своем чувстве юмора, тот безнадежен — шумно дышала в ухо — втягивая в себя его запахи — зачем я связался с ней? — он не любил, как она дразнила его, думая, что попадает в цель — ему было просто не по себе — она мечтала выйти замуж за человека с четырьмя достоинствами — умный — с чувством юмора — богатый — неженатый — таких не бывает — сказал Сисин — она с ума сходила от того, что он ее любит меньше, чем она его — Сисин оказался в выгодном положении — она сходила с ума — ему было любопытно на это смотреть — у него была своя линия поведения — он хотел ей внушить свое мировое значение — по ее реакции видел, что его мировое значение может состояться, если англо-американский рынок его одобрит — ему было насрать на англо-американский рынок — сначала совсем насрать, а потом не очень, не совсем — затягивало — его разрывало — он становился требовательным — русский бессребреник порой думал об англо-американском рынке — потом спохватывался: я же Бог! — метафизический лазутчик в стане юманитэ ! — ей было приятно время от времени говорить ему, что она его любит — Сисин не препятствовал признаниям — сам он помалкивал, соблюдая элементарную честность — американки помогают вырабатывать гормон честности — у него была гамма смешанных чувств: от отвращения до симпатии — все эти чувства сосуществовали не очень дружно, как народы бывшего СССР — она объяснила разницу между prick и cock [11] Хуй ( англ .). — последнее, по ее словам, было гораздо более нежным — you are perverse [12] Ты извращенец ( англ .). — говорила она (ему это нравилось), но я еще больше perverse, чем ты — она с ним соревновалась — как Кевин — старалась показать, что все умеет, что у нее было множество любовников — а ты меня ебал в жопу? — Сисин задумался — по-моему, да — я тоже нетвердо помню — поспешила она — я только не помню, кончал ли я тебе в жопу — и я не помню: с тобой или не с тобой? — ей хотелось подчеркнуть свою независимость — но летом она сказала, что ни с кем не спала со времени их последней встречи.

Сквозь сильный январский насморк запахло красными гвоздиками — принес корреспондент радио «Свобода» — вот кто был бы для Ирмы идеальным мужем — как ты ко мне относишься? — хорошо, сказал Сисин — развей — главное слово Маньки в общении с Сисиным — в июле у нее был день рождения — развей — кончался их первый год — Сисин и так и сяк — он понимал, она ждет подарка: — признания в любви в свой день рождения — ей исполнилось двадцать три — она была трусливой и очень напористой — она разъедала мужчин, как ржавчина — оставался металлолом — если он уклонится от признания, будут осложнения с последующим допущением к ебле — она любила ритуалы — он не хотел осложнений — каждый трах был ритуалом — что лучше: осложнить дело ебли или сделать любовное признание? — к тому же был день рождения — букет и шампанское — уже был тот прекрасный февральский день — солнечный, с высоким небом, с соснами, что шумели вокруг — раздался звонок — звонила она — Сисин дал слово никогда не звонить — и сдержал бы, потому что он был кремень — он был мягкий кремень — Сисин не думал о том, любит он ее или нет — ученая Манька говорила: — все равно, пока ты со мной, ты ни с кем не будешь трахаться — Сисин не возражал — они залегли — одутловатая Гуля сидела на кухне и слушала Гребенщикова — Манька вышла, не очень стесняясь подружки — и даже бравируя — без трусов — Воркута была более скромной — лишь однажды, уйдя в университет, где училась в аспирантуре, она оставила в унитазе свою толстенькую какашку — собрались поехать за город — дело было зимой — к Берману — у него все было просто — у него все было на раз-два-три — максимум четыре — Сисин был свободный человек — у него были каникулы — но Стас решил отметить день рождения своей Сашеньки — Сашенька висела у Сисина в спальне в виде Европы на быке — ее мама-буфетчица дала много жратвы — решили отметить у Сисина дома — решили взять ее подружку — был картонный ящик жратвы, коньяка и венгерский «Токай» — Манька уже отпросилась у покойного мужа — Сисин однажды разговаривал с ним по телефону — Манька с дачи звонила мужу насчет ночевки у Гули, забеременевшей от сирийца — они занимались совместной конспирацией — разрабатывался детальный план — Гуля не должна подходить к телефону до половины двенадцатого — потом вроде бы Манька уже спит — не надо ее будить — Сисину все это нравилось — у нее скоро обнаружился скверный характер — родственный подход к миру в ряде случаев — что нуждалось в уточнении — которое все время откладывалось на потом — Маньке деваться было некуда — тогда Сисин отменил художника — Стас отменился — потом Стас позвонил, что с отменой поздно — ладно, сказал Сисин — и Манька тоже сказала: а давай день рождения — приехали — с картонкой жратвы и «Токаем» — Стасу стремительно Манька понравилась — он сделал вид, что он грязный, и запросился в ванную — пока что-то резали на кухне — нет, в ванную он пошел позже — это не важно — Жуков, все важно! — они сели за стол и стали есть — влюбленный Сисин жалел, что Манька здесь — подружка Сашеньки была толстым бабским увальнем лет двадцати — Манька поднимала пустую рюмку, чтобы ей снова налили — эстетически полнокровный Стас метался по комнате, что-то выкрикивая — Стас был человеком редкой необязательности — позже женился на дуре — ему не везло с женщинами — с сыном — у сына он рано обнаружил талант — спустя время сыну рэкет выколол шилом глаза — за неправильную продажу иномарок — обезумевший Стас подался к коммунистам — монархистам — проклинал — суетился — свалил — Манька красноречиво поднимала пустую рюмку — ей наливали — к часу ночи женский увалень объявил, что пора домой — Сисин проводил ее до такси — они постояли, оба недовольные тем, что случилось — уехала навсегда — когда Сисин вернулся, Стас принимал ванну — Манька сидела на табурете в ванной и разговаривала с ним — он был наполовину прикрыт занавеской — впрочем, весьма ненадежно — Сисину это не очень понравилось, но он ничего не сказал — Сашенька сидела в большой комнате одна — Сисин попробовал поговорить с ней — не клеилось — Стас вышел из ванной — Манька шла пятнами — она вышла раньше него — у нее была аллергия и очень часто текло из подмышек — так текло, что на рубашках оставались круги соляных разводов, как после отлива — Сисин, сказал я, ты разрушаешь девушкин образ — зачем тебе это надо? — Сисин углубился в свой внутренний мир: — когда я что-нибудь писал, я думал о ней как об идеальном читателе — разве этого мало? — вскричал пораженный Жуков — мало , но я имею право ее вспоминать как угодно и сколько вздумается — в каком-то смысле она мое создание — она мне редко снилась — почти никогда — другие не снились вовсе — я никогда не думал о ней как о самостоятельном существе — когда она болела гриппом, я не очень жалел ее — я не верил, что она окончательно человек — мне хотелось, чтобы она была моей, как собака — из чего я состою? — где моя пограничная зона? — понимаешь, Жуков, растерянно сказал Сисин, я настолько мало знаю себя, что не сильно удивился, когда мне сказали о моей внучатости — нашли чем обрадовать! — любой текст, где Папаша появляется хоть на минуту, гибнет — возможно, я просто урод — возможно, во мне кусок льда по материнской линии — он мне мешает быть нормальным — я хочу докопаться до своего дна и не могу — моя открытость? — душа нараспашку? — да ну! маскировка! — ты говорил Маньке об Отце ? — Сисин поморщился: — чем люди гордятся? — начальник похвалил! — отчего у них портится настроение? — кто-то их не заметил, не так посмотрел — я без труда перерос человечество.