Сергей Елисеенко - Ноль (сборник)

— Сегодня я не буду говорить от себя. Моим голосом будет вещать все человечество. Настал момент, когда нам, представителям единственного разумного вида на планете, пора принять самое важное решение в жизни. И оно должно быть верным, — на этих словах он сделал небольшую паузу, словно давая всем проникнуться грандиозностью этих минут.

— Мы все люди, значит, нам свойственно ошибаться. Но ошибки — это не всегда плохо. Чаще они помогают найти правильную дорогу и сделать лучший выбор. Посмотрите вокруг: сейчас количество наших проблем растет с каждым днем. Голод, загрязнение окружающей среды, всеобщая агрессивность — это лишь несколько пунктов в огромном списке ошибок нашей расы. Но у нас есть возможность все исправить. Судьба, Бог или просто теория вероятности дают нам шанс. Возможно, единственный шанс за всю нашу историю. Технологии и время позволят нам сделать правильный шаг. И я, выражая мнение всего человечества, говорю здесь и сейчас! Пришел момент, когда нужно позабыть взаимные упреки, непонимание и кучу других мелочей, которые мешают нам быть едиными. Мне не трудно сказать эти слова, но всем нам трудно будет воспринять их и превратить в реальность. Итак, пора! Настало время стать едиными! Сохраняя культуру каждого народа, но, объединяясь перед лицом общей проблемы, я призываю вас, люди! Сделайте шаг в будущее. В светлое будущее. Станьте Единым Человечеством. Именно так, с большой буквы! Ведь и наш выбор важен! Безумно важен и поэтому…

— Бля, Васек! Ты долго будешь там сидеть?! Или тебе там жопу разорвало?! Опять, небось, думаешь о судьбах человечества! Кончай! Мне тоже срать охота!!!

У каждого человека есть две стороны: одна — для всех, другая — для себя. Вот только не каждый может жить сразу в двух мирах…

Выписка из виртуального дневника гражданина Никидо Мараками (ник — Дикарь), 2582 г. 19 сентября по Новому стилю.

Загрузка текстового редактора…Симбиотическое подключение системы…Вывод файла на сетчатку глаза…

Пожалуй, начну с того, что родился я в 1956 году. Нет, я не один из долгожителей, что стареют по сто или двести лет, медленно превращаясь в человекоподобное растение. И я не клон одного из своих предков. Просто мне не повезло, и я оказался не в том месте, и не в то время…

Для начала я расскажу немного о себе. Живу я в городском конгломерате AGi-18, 12 линия, купол 1-3В, пользуюсь, как и все, правом на выбор трудовой деятельности. Правда, Оцениватель, проверив мои способности и особенности личностной матрицы, направил меня на должность старшего контролера биовоспроизводства, проще говоря, я — нянька. А так как спорить с решением Оценивателя не имеет смысла, ведь его вирт-программу составляли лучшие ученые и кибернетики, то мне приходится работать там, где сказали. Я бы не сказал, что работа сильно трудная, но вот скукотища просто непомерная. Сидишь в виртуале и следишь, чтобы каждый младенец в кибер-яслях получал полноценный уход и питание. Вот и весь труд. Благодаря хорошему генофонду Демографический совет выдал мне разрешение на двоих детей, причем я могу искусственно оплодотворить какую-нибудь яйцеклетку и растить детей один, или же создать потомство старым и неэффективным способом, то есть спариться с подходящей партнершей. Почему-то я выбрал старый и неэффективный способ. Сейчас я живу с Эльзой, мы вместе вот уже три года и растим годовалого сынишку. Хотя Эльза не отличается особым умом (профессия мусорщика не очень благотворно влияет на культурный уровень моей жены), но мы все равно живем душа в душу. Ну, вот собственно и все, что я мог рассказать о себе. Теперь пора перейти к главному.

Зачем я, собственно, веду эти записи? Наверное, чтобы мои потомки могли знать, кем был их предок, а может мне просто нужно кому-то излить свою душу. Не знаю. Но это в принципе и не важно, главное, что я пишу. А это уже первый шаг, правда, не знаю, к чему. Итак, перенесемся к самому началу моей жизни, вернее, к самому главному переломному моменту…

26 апреля 1986 года на улице дул легкий ветерок, и на небе ярко светило весеннее солнышко. Я неторопливым шагом направлялся к проходной. Через двадцать минут должна была начаться моя смена. Мысли текли плавно и неспешно. Думалось о скором приходе лета, об отпуске, ну и конечно, о сегодняшней выдаче зарплаты. Так я был почти счастлив. Небольшая бетонная площадка перед постом охраны была пуста, но, увидев меня, Семеныч вышел из своей будки и улыбнулся, показав свою гордость, — настоящий платиновый зуб. Он ярко блеснул на солнце и погас, скрытый потрескавшимися от ветра губами Семеныча.

— Здорово, Владимир! Как жизнь молодая? — произнес он, протягивая мне руку.

— Да так, помаленьку идет. А твои как дела? Сколько алкашей сегодня не пустил? — подмигивая, ответил я.

— Ха! А ты откуда знаешь, что Коржаков сегодня пьяный приперся?

— Да мы ж вчера вместе у них дома сидели. Жены-то умотали к гадалке какой-то, ну а мы решили не упускать такую возможность. Только вот они, похоже, не смогли остановиться, когда нужно, — улыбаясь, ответил я.

Я всегда останавливался, чтобы поболтать с Семенычем, ведь старику одиноко день-деньской сидеть в своей будке одному. А тут я и сам хорошим настроем заряжусь, да и Семеныч рад мне, как родному сыну. Вот так стоим мы и говорим обо всем на свете: о политике, о погоде. Всегда у нас найдется общая тема. Но вот взглянул я на часы — пора! Пять минут до начала смены. И я, сердечно попрощавшись с Семенычем, направился к входу на электростанцию.

Четвертый блок, можно сказать, мой второй дом. Провожу я здесь времени, наверное, даже больше, чем с семьей. Работаю я на Чернобыльской атомной электростанции уже почитай второй год. Но я рад, что удалось получить такую высокооплачиваемую работу, да и квартиру дали неплохую, двухкомнатную. Так что, можно сказать, что я живу с достатком. Предаваясь таким нехитрым мыслям, я быстрым шагом продолжал идти к входу в четвертый блок. Но странным образом мне стало казаться, что я иду словно под водой. Каждое движение давалось с огромным трудом. Наверное, не выспался, да и выпил вчера немало, — подумалось мне, — вот и лихорадит. Но это необычное чувство не проходило, а даже, наоборот, как бы усиливалось. Наконец, до меня стало доходить, что происходит что-то непонятное и неподвластное моему рассудку. Меня мгновенно прошиб ледяной пот, а тело, продолжая оставаться на одном месте, стало дрожать мелкой дрожью. И тут я сначала не поверил своим глазам: стена четвертого блока, до которой оставалось не более тридцати метров, стала покрываться мелкими трещинками, словно тысячи невообразимых термитов разом атаковали бетон и стальную арматуру, из которых была построена стена. Трещины продолжали увеличиваться, между ними стал просачиваться яркий белый свет. Именно просачиваться, словно вода, которая под давлением способна пробить все, что угодно. Интенсивность свечения нарастала, пока небольшие кусочки стены не стали вылетать, обнажая стальную арматуру. Я же, тем временем, мог только стоять и наблюдать за этим странным явлением. В какой-то момент мне показалось, что я понимаю, что происходит, но это знание так же мгновенно исчезло, как и появилось. В этот момент время стало течь с нормальной скоростью, и я увидел, что огромной силы взрыв разносит весь четвертый блок. Ослепительно белые языки пламени двигались ко мне, словно были живые и стремились пожрать все живое и неживое вокруг. В этот момент время опять замерло, и я, как на фотопленке, по кадрам увидел происходящее.