Антун Шолян - Гавань

Приезд Магды страшно перепугал Слободана. Однако одновременно в какой-то трусливой, но не лишенной хитрости частичке его существа затеплилась надежда, что приезд этот поможет развязать затянувшийся узел, на что сам он был совершенно не способен. Он сознавал, что его увлечение Викицей перешло все границы. Если к тому же прибавить ситуацию в Дирекции, стычку с Грашо, столкновения с обитателями городка (он даже не предполагал, что это так серьезно), то дела его и впрямь зашли в тупик, и Слободан ощутил почти настоятельную и срочную потребность в Магде. Она, как всегда, сумеет все уладить. Надо лишь дать ей полную свободу: пусть предпринимает что хочет. Но в то же самое время Слободан сознавал, что увяз основательно я выпутаться ему нелегко: он искал в Викице спасения от Магды, теперь хочет, чтобы Магда спасла его от Викицы.

И все-таки, заключил он, я самый настоящий гнилой обыватель. Мы, видите ли, голову теряем, пускаемся в авантюру, но только до той поры, пока романтика и все эти похождения не мешают нашему нормальному солидному пути к пенсии. Мы готовы сбросить с себя все условности, но только если не останемся без гроша. Стоит тебе задрожать от холода на так называемых романтических вершинах, как сломя голову бежишь укрыться под первое попавшееся, крылышко. Любовь любовью, но жена есть жена, дело — дело и жизнь есть жизнь.

С первых минут их встреча развивалась в соответствии с его самыми плохими прогнозами. Он встретил Магду на остановке сплитского автобуса, из которого она вышла свежая, безупречно отутюженная, холодная и подтянутая, словно появилась прямо из дома, а не тряслась полдня в пыли и духоте. Холодно и молча разрешила поцеловать себя в щеку.

Молча они сидели и за ужином в ресторане новой гостиницы. Магда съела лишь глазунью из двух яиц и сжевала два листика салата, а выпила полстакана минеральной воды. Вино — бутылка красного далматинского, заказанное Слободаном в честь ее приезда, — осталось в бокалах нетронутым.

Слободан неловко пытался прервать молчание. Но был бессилен перед заранее рассчитанным поведением разгневанной Магды. Он хотел соблюсти хотя бы приличие перед присутствующими. Приезд Магды все же представлял собой сенсацию для так называемой лучшей части колонии, которая обычно ужинала в отеле: кое-кто из коллег подходил к их столику, бормотал натянутые слова приветствия, но тут же удалялся под действием излучаемого ими напряжения и стужи.

Банальные шуточки («ах, вот и вы, приехали наконец, чтобы навести порядок у этого босяка!») выглядели явно двусмысленно, а каждый взгляд в их сторону мог быть истолкован как гнусное любопытство или даже издевка. На приветствия Магда отвечала лишь кивком головы, не произнося ни слова и не улыбаясь. Глаза ее были непроницаемо желты, как яйца на тарелке. Судя по выражению лица, для нее здесь все дурно пахло: и Слободан, и еда, весь этот отель и местное общество.

Отправив последний кусочек яичницы в рот, она положила нож и вилку на тарелку так осторожно, будто они вот-вот рассыплются.

— Сейчас я иду спать. Я очень устала, — сказала она, не взглянув на Слободана, хотя с виду была нисколечко не утомленной, но натянутой, как струна. — У тебя, вероятно, есть свои дела. Я надеюсь, ты не появишься в номере, пока я не усну. Я бы сняла отдельный номер, но не хочу устраивать скандала…

— Но, Магда, давай не будем…

— Сегодня я не в силах выяснять отношения. А назавтра у меня много дел, и я должна отдохнуть.

— Много дел? — сказал инженер. — А я как раз попросил, чтобы в связи с твоим приездом меня на завтра освободили…

— Ты что думаешь, зачем я сюда приехала? Для любовного свидания? Чтобы отметить очередную годовщину нашего супружества, о чем ты и не вспомнил? Чтобы пасть перед тобой на колени и взывать к твоему благоразумию?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Изволь, делай вид, что не понимаешь, если тебе так удобнее. — Магда поднялась. Он был вынужден последовать за ней. В коридоре, по пути к регистратуре, она на минуту остановилась. — Скажу лишь одно: подобной глупости я от тебя не ожидала. Но я никогда не ожидала от тебя и какого-нибудь приличного уровня. А этот спектакль, который ты здесь устроил, эта публичная афера…

— Что за афера? — сказал Слободан. — Согласен, может быть, я немного и переборщил, но это не имеет никакого отношения к нам.

— Черта с два, не имеет, — зашипела Магда. — Весь город только об этом и треплется.

До этой минуты Слободану не приходило в голову, что о его делах могут говорить в Загребе. Он думал, что Магде все доставлено, как на тарелочке, через здешние каналы. Загреб отсюда казался ему таким далеким, словно иной мир. Он полагал, что для Загреба он слишком ничтожная фигура.

— Если б это был мимолетный Seitensprung [20] скачок в сторону (нем.). , как случается среди цивилизованных людей, боже мой, все было бы в порядке. Но тебе захотелось устроить скандал. Переживаешь вторую молодость. Пустился в некий русский разгул: вино, женщина, забвение, и все под аккомпанемент трактирной музыки. Да с кем! С известной всему городу шлюхой из театральной кафаны. Дойти до того, чтобы какая-то вертихвостка из богемного полусвета так вскружила тебе голову, что ты запустил работу, устраиваешь скандалы, играешь с собственной карьерой. Я уж не говорю о себе.

— Значит, все было бы в порядке, если б я избрал особу из более подходящего мне социального круга? — спросил инженер, вкладывая в свои слова всю иронию, на которую был способен. Но одновременно в панике соображал, какой стратегии лучше всего придерживаться.

— Не рассчитывай, что я пущусь с тобой в интеллектуальные дебаты, — сказала Магда, не скрывая презрения и своего явного превосходства. — У меня для них нет ни времени, ни охоты. Будьте любезны, ключ, — обратилась она к портье.

— Может быть, мы все-таки поговорим как люди, — торопливо прошептал инженер, взяв ее под руку и увлекая прочь от регистратуры.

Магда остановилась, стряхнула его руку и саркастически усмехнулась.

— Я слышала, ты вызвал экспертов из республиканской инспекции по охране памятников, — сказала очень громко, так что портье даже не надо было напрягать слух. — Завтра рано утром я буду разговаривать об этом с Грашо. Ты все замусолил, как последняя свинья. Сколько труда вложили мы в этот проект, а ты играешь им из-за какой-то трактирной потаскухи. Подумай об этом, прежде чем завалишься спать.

— Ну какая же связь между ней и…

Но продолжать фразу не имело смысла: Магда повернулась и исчезла в проеме лестницы. Он остался с полуоткрытым ртом и с приподнятой рукой. Заметил, что портье смотрит на него с интересом. Он опустил руку.

— Пойду глотну свежего воздуха, — бросил он портье.