Юстейн Гордер - Зеркало загадок

Ариэль продолжал парить над диваном. Он то отлетал от неё на несколько десятков сантиметров, то подлетал поближе.

Ангел указал на обеденный стол.

— Там на блюде есть несколько клубничин.

Она засмеялась:

— Это всего лишь марципановые клубничины, их сделал Лассе.

— А они сильно отличаются по вкусу от обычных?

— Да, очень сильно. Но оба вкуса могли бы стоять в каталоге в разделе «Превосходные».

Она посмотрела в его ясные сапфировые глаза.

— Ты можешь попробовать описать, чем отличается вкус обычной клубники от вкуса марципановой? — спросил Ариэль.

Сесилия всё ещё жевала песочное печенье. Она взглянула на блюдо, где лежала марципановая клубника, сделала глубокий вдох и сказала:

— Садовая клубника на вкус и сладкая, и кисловатая — и еще она, конечно, красная. Если же вместо неё ты съешь марципановую клубничину, то она тоже будет красной, потому что в неё добавили красный пищевой краситель, но она будет суховатой и сладкой, как вкуснейший марципан.

— «Суховатой и сладкой, как вкуснейший марципан…»

— Ты знал, что марципан готовят из миндаля? Поэтому я и говорю «суховатый и сладкий», орехи ведь сухие. А сладость в нём от сахарной пудры.

Она слизнула с ладони несколько крошек печенья.

— Вообще-то я не хочу никакой клубники, потому что болею. Но поскольку сейчас Рождество, то мне кажется, я могу о ней немножко подумать.

Ариэль удручённо покачал головой.

— От такого описания я не особо поумнел. Вкусы и тому подобное — это непостижимая тайна для ангелов небесных.

— Но, наверное, не для Бога, ведь это Он нас создал.

Ариэль медленно опустился вниз и уселся на её ноги. Он был невесомым. Даже когда ангел прикасался к ней, девочка не ощущала щекотки.

— Не всегда можно полностью постичь то, что создал, — сказал он.

— Почему?

— Например, ты можешь что-нибудь нарисовать на листе бумаги. Но это не означает, будто ты понимаешь, что такое быть тем, что ты нарисовала.

— Ты говоришь совершенно о другом, нарисованное — это не живое.

Он энергично закивал:

— Именно это и странно.

— Что это?

— Что вы живые.

Сесилия уставилась в потолок.

— Ты прав хотя бы в том, что Бог не понимает, как глупо быть больной в Рождество…

Ариэль прервал её:

— Мы можем ещё поговорить о Боге попозже. Сначала ты должна рассказать, что такое быть человеком из плоти и крови.

— Спрашивай! Спрашивай всё что хочешь.

— Мы говорили о том, что такое ощущать вкус. Не менее удивительно то, что вы можете чувствовать запахи разных вещей, причем ваш нос вовсе не обязательно должен находиться очень близко к предмету. И вы всё равно сможете ощутить его запах. Что такое все эти «запахи», витающие по мирозданию?

— Ты, наверное, не чувствуешь запаха ёлки?

Он грустно вздохнул:

— У ангелов нет чувств, Сесилия. Хотя мы и не готовимся к экзамену по христианству, тебе скоро придётся это выучить.

— Извини меня.

— А как пахнет ёлка?

— Зеленью… и ещё чуть кисловато, пахнет уличной свежестью… и немного сыростью. Но у неё есть и сладкий аромат. Я бы сказала, что запах рождественской ёлки — это почти половина всего духа Рождества. На втором месте будет запах кислой капусты, а на третьем — ароматических свечей. На четвёртом месте — запах дедушкиных сигар, но так скоро станет слишком много хороших запахов.

— А вы можете почувствовать запах света?

— Вообще-то нет.

— Тогда, значит, ты противоречишь сама себе?

— После того как мы нарядим ёлку и зажжём лампочки, она начинает пахнуть по-другому. Чуть-чуть по-другому, но это «чуть-чуть» имеет огромное значение для духа Рождества.

— Ну хорошо. Не думаю, что нам удастся понять, что такое запахи, лучше, чем что такое вкус. А запахов тоже существует несметное количество?

— Наверняка, но мне кажется, что у людей не очень хорошее обоняние. Может быть, мы способны различить сотню разных запахов, в то время как вкусов мы можем различить целую тысячу. У собак обоняние гораздо лучше. Мне кажется, они в состоянии различить несколько тысяч запахов. Но это не так уж удивительно, если вспомнить, что половину собачьей морды занимает огромный нос.

— И всё-таки объяснения даются тебе не так уж плохо. А расскажи, что такое видеть?

— Ты, наверное, видишь то же, что и я?

Ариэль взлетел с кровати, проплыл по комнате и приземлился в зелёное кресло. На фоне огромного кресла он казался таким маленьким, что было похоже, что он может в нём утонуть. Ангел сказал:

— Но я вижу не совсем так, как ты. К тому же я не вылеплен из земли и воды. Я не живое волшебное тесто, наполненное светом.

— А как же ты видишь?

— Можешь называть это духовным присутствием.

— Но меня-то ты видишь?

Он покачал головой:

— Просто я здесь нахожусь.

— И я здесь нахожусь. И мы всё время можем видеть друг друга, разве нет?

Ариэль помедлил с ответом:

— Ты можешь сказать, что видишь, когда спишь?

— Иногда во сне я вижу очень чётко.

— Но ты видишь не глазами.

— Нет, потому что они закрыты, когда я сплю.

— Тогда ты, наверное, понимаешь, что есть разные способы видеть. Некоторые люди слепы. Они должны пользоваться внутренним зрением. Это то же самое зрение, при помощи которого ты смотришь сладкие сны.

— «Внутреннее зрение»?

Он кивнул:

— Когда ты хлопаешь веками и пользуешься живыми линзами для разглядывания окружающей природы — это совершенно другое. Когда ты режешь лук или тебе в глаз попадёт соринка, зрение расстраивается. В худшем случае оно может совсем пропасть. Но ничто не способно повредить внутреннее зрение.

— Почему?

— Потому что оно создано не из плоти и крови.

— А из чего же тогда?

— Из души и мысли.

— Звучит жутковато.

Ариэль положил руки на подлокотники. Теперь он выглядел ещё меньше по сравнению с глубоким креслом. Он сказал:

— Я думаю, гораздо страшнее то, что пара живых глаз, состоящих из атомов и молекул, может видеть всё, что находится в этой комнате. Вы даже можете заглянуть в глубь Вселенной и получить смутное представление о небесной благодати. Но то, чем вы видите, — это два стеклообразных комочка, находящихся в близком родстве с рыбьими глазами.

— Когда ты так говоришь, всё становится очень загадочным.

Он отмахнулся.

— Не загадочнее того, что есть на самом деле. В один прекрасный день, много миллионов лет назад, некоторые морские рыбы получили по паре ласт, чтобы передвигаться по земле. Маленькие амфибии выбрались на сушу и стали высматривать себе пропитание. Теперь, через тысячи световых лет, вы можете вглядываться во Вселенную теми же самыми глазами, для которых когда-то не существовало других звёзд, кроме морских звёзд и морских ежей. И больше того: вы можете лежать на красном диване и смотреть в глаза ангелам господним.