Алексей Свешников - Кошка с Собакой

– Я всё равно не понимаю, как можно знать столько языков…!

– Первый язык учить трудно, а каждый последующий всё легче и легче!

Как мне удалось выяснить ранее, Аня свободно говорила на немецком, английском и испанском. Сейчас усиленно изучала французский. Просто киборг какой-то, а не женщина…

– Ни в жись не поверю!

– И совершенно напрасно! – засмеялась она, демонстрируя мне магию своей шеи.

– По крайней мере, без куска хлеба ты не останешься. Переводчики всегда нужны.

– Это точно. Только очень трудно. Я переводила на одних переговорах сразу на трёх языках: русский, английский и немецкий. Через час перестаёшь адекватно соображать. Переводчик – очень вредная профессия. Многие с ума сходят.

– «Нельзя так с переводчиками…»

– Тем не менее…

– А какая альтернатива?

– Учителем можно быть, или тексты переводить. В идеале, конечно, – научная работа.

– А учитель это, типа, не вредная профессия… – я вспомнил своих школьных учителей и в который раз пожалел их.

– Не в школе, – запротестовала Аня, понимая, что я имею в виду, – Можно вести курсы для менеджеров всяких, для директоров.

– Ну, это, конечно, получше… – я представил себя за партой. – Вот меня, например, уже вряд ли чему можно научить…

– Если будешь серьёзно относиться – можно и тебя научить, – она прищурилась и хитро на меня посмотрела.

– Что? Смотришь как на потенциального ученика?

– Я тебе в учителя не гожусь.

– Это с чего же?

– У меня от тебя живот начинает болеть…

– А вот это просто замечательно!

– Кому как…

– Это льстит моему самомнению. Оно разрастается просто как на дрожжах.

– Смотри не лопни от важности!

Я привлёк её к себе, и мы поцеловались.

– Как жаль… – прошептала она тихо.

– Что такое?

– Я уезжаю через неделю.

– Далеко?

– В Москву. Буду там работать.

– Если занесёт нелёгкая, навещу… Ну а если серьёзно, то какая в зад, Москва?

– У меня там жених…

Так вот в чём дело! Жаль, конечно, но против лома нет приёма. А другим ломом быть, если честно, не хочется.

– Ты рад? – удивилась Аня.

– За тебя – рад, – поспешил я исправить прорвавшиеся эмоции. – А так, конечно, это трагедия всей моей жизни!

Она пристально на меня посмотрела:

– Вот это было, ну совершенно не искренне…

– Ты зато у нас образчик верности и честности.

– Зачем ты так говоришь? – опять зашептала она, только на этот раз обиженно и даже надула губки.

– Ладно, не сердись. У нас ещё целая неделя.

– И как мы её проведём?

– Есть предложения…?

Я всегда так говорю, чтобы не зависеть от чужого выбора. Привычка, выработанная годами.

Выбор, конечно, есть, но он получается каким-то абстрагированным от меня, что удобно, ведь выбирают другие.

– Например, ты можешь меня отбить, но… – она грустно улыбнулась, – Это вряд ли возможно…

– Зачем тогда предлагаешь?

– Сама не знаю. Дура потому что…

– Неужели можно столько всего знать и при этом так вот запросто называть себя дурой?

– Получается, что можно.

– Иногда можно… – поправил я.

– Я же не об частных вариантах говорю! Ты же понимаешь, о чём я?!

– Ага, понимаю, когда вынимаю…

– Дурак!

– Не обижайся, – я засмеялся, стараясь интонацией смеха показать, что это был просто каламбур. – Это же игра слов, в рифму да ещё и смешная…

– Самомнение у тебя просто безразмерное какое-то!

– Ну ведь, действительно, получилось и в тему, и смешно?

– Да, – наконец пожалела она меня, – и в тему, и смешно, но только совсем не обязательно.

– Больше не буду! Честное пионерское!

– Ври больше…

– Больше уже тоже не могу…

– То-то!

– Жених твой чем занимается? – решил я перевести разговор на другие рельсы.

– Программист. Очень способный, фирму открыл свою. Пишут программное обеспечение на Запад.

– А для нас чего не пишут?

– Там платят больше.

– Ну вы просто два интеллектуала… Нашли друг друга.

– Давай не будем об этом говорить? А?

– Не будем – так не будем… Давай, вон, о корабликах поговорим, – я махнул головой в сторону проплывавшего мимо катерка, полного восторженных туристов.

– О корабликах тоже не хочу.

Вот ведь блин ёпрст…

– Тогда пошли прогуляемся.

Мы не спеша двинулись по набережной. Шли, думая каждый о своём. Аня – о женихе и английских неправильных глаголах, а я обо всём сразу и ни о чём в результате.

Так мы шли довольно продолжительное время. Дорога становится длинной, когда мысли заканчиваются, а путь ещё остаётся. «А по длинной дороге лучше ехать, чем идти», – решил я, как дитя своего века, посмотрев на часы. Пора было возвращаться к машине. Как раз пока дойдём, на улицах станет посвободнее.

– Назад? – предложил я.

Аня молча кивнула.

– Слушай, а вы с женихом своим созваниваетесь как-нибудь?

– Конечно! Как же не созваниваться? И письма пишем электронные, и в аське треплемся, и смски шлём.

– Эпоха, когда расстояния утратили свою власть.

– Почему утратили?

– При развитии современных средств связи можно жить где угодно, и заниматься чем угодно, в каком угодно месте.

– А представляешь, что будет в будущем?

– Что?

– Будет всё в тыщу раз круче! Мы даже представить сейчас не сможем.

– Ну тогда и не хрен голову заморачивать.

– Неужели не хочется заглянуть, хоть на секундочку?

– Хочется, только у меня в жизни и так чудес хватает.

– Каких?

– Волшебных… – я угрюмо вздохнул.

– Опять врёшь! – и Аня озорно засмеялась. Не могла она поверить, что в жизни такого обычного человека, как я, может быть что-то, не вписывающееся в рамки обыденности.

Тем лучше. Я не особо расстраивался. Гораздо хуже, что у такой замечательной девушки есть какой-то московский жених, ещё и программист. И он – жених, и отношения с ним более важны для неё, чем со мной. Не жизнь, а сплошные испытания для чувства собственного достоинства. Зачуханый программёр и – на белом коне! Ненавижу всю эту ай ти шоблу-ёблу.

– Ты что помрачнел? Неужели расстроился, что у тебя скучная серая жизнь?

И не дав мне ответить что-нибудь резкое, она продолжила:

– Брось, ты такой хороший. Вот у меня есть жених, он богатый и молодой, – я сразу оценил, что «богатый» стоит на первом месте, – но пустой какой-то. Нет, конечно, я его люблю. Он замечательный, внимательный, чуткий, но уже новой формации! Все современные люди – они снаружи блестящие, как дорогие игрушки в магазине, но в сравнении с вашим поколением – примитивные. Вы образованнее и начитаннее, вы – благороднее. Я бы сказала, что современный молодой человек более специализирован, а вы все сплошь – академики без диплома.

«Круто», – подумал я.

«Любой гасконец с детства академик.»

– И ещё, молодые, все такие смешные, – продолжала Аня. – Точь-в-точь как дети.