Алексей Свешников - Кошка с Собакой

– Ну что будем с градусником делать? – спрашиваю я у кошки.

– А что? Предложили в жопу засунуть?

– Ага.

– Альтернатива есть?

– Под мышку. Но это, если я тебя уговорю.

– Считай, что уговорил…

Померили температуру, для верности выдержав градусник пятнадцать минут. Собака разлиновала лист бумаги, чтобы в разных графах писать время и соответствующие этому времени температурные данные. Решили осуществлять замеры с часовым интервалом. Собака объяснила, что это нужно для статистики, которая сможет помочь, если медицина зайдёт в тупик. Я положил кошку на кресло, подумал и укрыл шерстяным шарфом. Под голову подсунул подушку. Нашёл по телеку какой-то футбол и ушёл на кухню. Кошка не протестовала. Похоже, было что-то действительно серьёзное…

– Я вот чего меркую… – говорит мне на кухне собака, – Главное, чтобы она при враче бредить не начала.

– Ну я думаю, с этим обойдётся… – неуверенно предполагаю я.

– Блажен, кто верует.

– Может, пожрём пока?

– Чего-то не хочется…

– Ну, выпей что-нибудь, чтобы нервы подуспокоились. А то развёл суету предынфарктную.

Я сжал зубы. Вот как бывает: заботишься, переживаешь, а всегда найдутся те, кто всё переиначит по-своему и обосрёт в результате!

– А скажи, тебе было бы неприятно, если бы я о тебе так заботился?

– Конечно, было бы! Но это же не обо мне забота…

– Да что ты в самом деле?!

– Шучу я, шучу. Саечка за испуг! – успокоила меня собака. – Ты – молодец, на самом деле. Спасибо!

Я сразу и размяк, как гиперчувствительный тюфяк. Есть где-то внутри что-то такое, что снаружи не видно, потому что именно это и хотят всегда распять в первую очередь наши друзья, родственники, сослуживцы и просто – случайные люди. Вот и прячем в себе всё самое человеческое, а вылезает это, когда кошка заболеет! Такая вот херня.

Собака понюхала воздух:

– Идут вроде, пахнет чёрти чем, – потом добавила. – Сюжет смахивает на иллюстрацию к песне Чистякова.

– Да, действительно, – согласился я. – Есть общие моменты.

В дверь позвонили.

– Ты, давай, дуй к больной, объясни ей ещё раз правила техники безопасности, чтобы нам доктора не вывести из строя раньше времени.

А сам пошёл открывать. Врачей оказалось двое. Симпатичные, аккуратные девушки. Той что повыше – на вид было лет тридцать, может чуть старше, но не намного. Вторая была явно помоложе.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – обменялись мы приветствиями.

Представились друг другу. Молодую звали Надя, а ту, что постарше – Люда.

– Где у нас больной?

– В комнате, телевизор смотрит. Только не больной, а больная.

– А что показывают?

– Футбол.

– Ого! Странный вкус.

– Так, болеем… – удачно сыграл словами я.

– Ванная где у вас?

Мы прошли в комнату. За всё это время кошка даже не изменила позы. Так и лежала, укутанная в шарф.

– Выделения из носа есть? – с ходу начала та, что постарше.

– Как сказать… – начал я тянуть время, а сам украдкой смотрел на кошку, ожидая какого-нибудь знака. Та, наконец, незаметно кивнула.

– Вроде есть.

– Скорее всего, это грипп.

– Вот не думал, что кошки им болеют.

– Ну что они, не люди по-вашему?

– Мои-то точно люди.

Собака меня незаметно толкает и глазами что-то хочет сказать. Я пытался сообразить и, наконец, сдался:

– Я сейчас… – и вышел на кухню. Собака за мной.

– Ну? Чего тебе?

– Спроси, незаразно ли это?

– Испугалась?

– Дурень! Профилактика – основа здоровья!

Мы вернулись в комнату.

– А скажите, пожалуйста, это незаразно?

– Нет, – успокоила меня молоденькая. – У вас к тому же и форма не тяжёлая. Пара дней – и всё будет в порядке.

– О, как хорошо. А чем лечить?

– Мы сейчас введём вакцину.

– Укол? – уточнил я.

– Ага. Надо, чтобы вы её держали.

Кошка вскочила и нервно забегала по креслу.

– У вас, видите, она какая чувствительная. Как будто понимает, что о ней речь.

«Да уж», – подумал я.

– Вот что. Сейчас я кое-что уточню.

Я взял кошку на руки и унёс на кухню, собака поскакала за нами. Со стороны смотрелось явно подозрительно, но мне было не до этого. Врачихи проводили нас непонимающими взглядами.

– Ну ты как, сможешь достойно выступить? – у кошки спрашиваю.

– Боюсь уколов, – честно отвечает. – Вдруг инфекцию занесут.

– Да-да, – лезет собака, – Проверь, чтобы всё было одноразовое!

– Твоё-то какое собачье дело?

– Я, между прочим, всегда думаю о последствиях!

– О еде ты думаешь. Да ещё как от работы по дому отлынивать.

– Сейчас не время, – кошка шипит. – Под угрозой моя жизнь, а вы тут развели коммунальную склоку!

– А что ты испугалась уколов ни с того, ни с сего?

– Во-первых, у меня в жизни ещё такого не было, а всё новое пугает с психологической точки зрения. Во-вторых, и это не менее важно, я – за гомеопатию.

– Чего?!

– Подобное-подобным и в малых дозах.

– Слушайте, я сейчас обмотаю тебя изолентой, и на этом вся демократическая гомеопатия закончится.

– Изолента это, конечно, выход, но уж больно какой-то садистский.

– Доведёте, – предупредил я, стараясь придать голосу решимость и скрытую угрозу.

Мы вернулись к начинавшим проявлять нетерпение врачам.

– Колите, – вынес я приговор.

– Прям так?

– Обещала, что всё будет в порядке.

– Ну нет, я, конечно, понимаю, что вам не хочется в этом участвовать, но придётся.

Старшая врачиха была очень недовольна, а вот молодая вроде ещё не определилась.

– Ну, давайте попробуем, если всё пройдёт нормально – я вас чаем угощу с пряниками.

– Видите? – старшая протянула мне свои руки – все в царапинах. – У меня и без вас хватает экстрима! Хотите, чтобы мне сухожилие перекусили ради ваших пряников?

– Да нет! Что вы… Но официально заявляю, что все расходы по возможным, точнее по невозможным, эксцессам я беру под свой контроль.

– Это вы сейчас берёте, а потом сразу забудете все клятвы. Все вы мужики одинаковые.

«Ну, только этого не хватало», – думаю.

– Это-то здесь причём? – запротестовал я.

– А это всегда «причём».

«С такой логикой трудно будет её убедить», – подумал я.

Если в разговоре с женщиной начинают проскакивать искры неудачно сложившейся жизни, то, скорее всего, из них разгорится пламя феминизма. Таких бы пригреть, обнять и глядишь – к утру от всей этой шелухи ничего не останется.

– Такое предложение: я вам сейчас, каждой, по сто баксов, а вы идёте на осознанный риск.

– Вы думаете, что деньги – это главное в жизни? – продолжала держать оборону умудрённая жизнью врачиха.

– Нет, поэтому и отдаю, – смотря на неё самым невинными глазами, отвечаю я.

Я достал из кармана две зелёных купюры и положил на журнальный столик:

– Пока они ещё мои, но всё в ваших руках. К тому же, на кухне вас ждёт ароматный чай и свежие пряники.