Надя Лоули - Брачный транзит Москва-Париж-Лондон

Он сказал, что в России никогда не был, но про загадочную русскую душу слышал. Руку протянул и представился: «Ричард Стюарт, директор одного из филиалов Национального Вестминстерского банка». Достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и дал мне. Я тоже представилась. В общем, славно мы поговорили, и даже расставаться так, вдруг, показалось как-то странно.

Он предложил, поскольку я сказала, что впервые в Лондоне, отвезти меня в отель — «Бонингтон» называется, там мне номер забронировали от газеты. Приехали, он помог мне выйти из машины, поцеловал руку, сказал, что не ожидал такого приятного знакомства и надеется, что мы еще встретимся.

Ну, встретимся и встретимся. Знаешь, после Патрика я решила — все, никаких «лямур-тужур», хватит. Мое бедное сердце больше не выдержит. Что-то омертвело внутри. А так — почему не встретиться? Очень милый господин. И, естественно, женатый: такие в холостяках не ходят. А это мы уже проходили, со всеми вытекающими последствиями.

Бегала весь день по делам — встречи, интервью, — вечером возвращаюсь в гостиницу, а мне портье передает огромный букет из тридцати трех темно-красных, почти черных роз. И в нем записка, мол, приглашаю вас в ресторан и завтра в семь жду возле отеля «Савой». А у них «Савой» — это как у нас, например, «Георг Пятый».

Почему думаю, не пойти, влюбляться же я не собираюсь и ситуацию контролирую.

С утра я была занята по работе, потом до вечера бегала по музеям и одета была, в общем, не слишком по-ресторанному: деловой костюмчик и туфли на низком каблуке. О чем потом пожалела.

В семь мы встретились. Собеседник он милый, вполне. Мы немного прогулялись, он рассказал историю отеля. Потом, смеясь, признался, что специально все проштудировал перед нашей встречей. Вообще, он с юмором говорил о себе, не боялся казаться простым и «ударить в грязь лицом». А это всегда подкупает. Нечего перья распускать на ровном месте, как большинство мужчин делают. Правильно я говорю?

И, заручившись молчаливым согласием подруги, Алька продолжила:

— Ну вот, пришли мы в ресторан. Ричард сделал заказ, потому что хорошо знает их меню — часто бывает там на бизнес-ланчах. Говорит, хочу развеять у вас мнение, что английская кухня невкусная, ведь так считается.

Принесли закуску: перепелиные яйца под тресковым и сырным соусом и белое французское вино. Потом на серебряном (настоящее серебро!) блюде принесли ростбиф, нарезанное толстыми ломтями и залитое коричневым йоркширским соусом мясо. Слюнки текут? И конечно, подали красное бордо в серебряном же ведерке. Без французского вина все же не обошлось.

Сидим, мило так, болтаем о том о сем. Потом оркестр заиграл. Он пригласил меня танцевать. И классно, знаешь ли, танцевал! А это хороший показатель, когда на мужчину в танце можно положиться. Но я-то решила, что ни на кого «покладаться» больше не собираюсь, и поэтому чувствовала себя совершенно спокойно. Никому я ничего не должна, хоть ужином меня роскошным корми, хоть что. А он молчит. Никаких удочек не закидывает и разведок боем не предпринимает.

Принесли десерт. Знаменитый английский пудинг, «спотед-дик», его готовят на пару, с изюмом и фруктами. Вкусно! Потом подали кофе.

Пока мы ужинали да танцевали, он потихоньку о себе все и рассказал. Как бы специально: ничего, мол, я не утаиваю и фигу в кармане не держу. Сорок два года, женат, двое детей (а кто бы сомневался!), свой дом, любит путешествовать по экзотическим странам, коллекционирует спортивные машины. Такой вот отчет я получила.

Надо сказать, моя история произвела на него гораздо большее впечатление, чем его — на меня. Очень восхищался и умилялся, как это такая маленькая прелестная женщина смогла устоять под такими ударами судьбы. Он же Некрасова не читал, не знает, что мы и «коня на скаку», и «в горящую избу», ну, сама знаешь.

Потом мы еще долго гуляли. Катюша, Лондон — удивительный город, а я много городов на своем веку повидала. Он такой — ладно скроенный и крепко сшитый, что ли. В нем чувствуешь себя так спокойно и защищенно. Все-таки королева Виктория умница, до сих пор ее дух здесь витает. Дух старой доброй викторианской Англии. Комфорт и уют, возведенные в культ. Такого больше нигде нет.

Но я отвлеклась от главного. Проводил он меня до отеля. Что же, думаю, будет дальше? А ровным счетом ничего и не было! Так что мне отбиваться и отговорки придумывать и не пришлось. Попрощался он со мной, руку поцеловал и попросил назначить встречу.

На другой вечер я пригласила его на спектакль Большого. Давали «Кармен». Не думаю, что ему часто приходилось бывать до этого на балете. Но ничего, справился. В конце мило так засмеялся и сказал, что модерн от ампира вряд ли отличит, но парень, говорит, я хороший. Я подумала, что так оно и есть.

Еще два дня мы оба были заняты своими делами. Я днем еще успевала по Лондону гулять, в музеи ходить.

В общем, все в Лондоне оказалось по-другому, не как принято считать. Вместо тумана и сырости — солнце и жара, вместо чопорных англичан — милые открытые люди. Или мне так особенно как-то повезло?

В общем, настал день отъезда. Рано утром, еще темно было, он заехал за мной и отвез в аэропорт. Мы почти не разговаривали. Да и о чем говорить? Все было прелестно, и все прошло. Маленький невинный флирт. Яркая романтическая краска в серых буднях. После таких приключений мужики возвращаются домой и с превеликим удовольствием утыкаются в своих милых женушек. Правильно смеешься, именно утыкаются, без метафор.

Мне уже на посадку, а он вдруг меня сильно-сильно прижал к себе, поцеловал так, что мурашки везде побежали, а потом и говорит: «Я ничего не хочу обещать. Мне нужно разобраться в моих чувствах. Я тебе позвоню». И резко так меня отстранил, чтобы я скорее ушла.

Вот, собственно, тебе и весь полный отчет с места событий.

Алька умолкла, и видно было, что она разволновалась, рассказывая.

Она не знала, что, после того как ее самолет поднялся в воздух, Ричард медленно, не видя ничего вокруг, прошел в подземный паркинг и долго сидел в машине, опустив на руки голову. Ему не хотелось ехать домой. Он вообще не знал, что теперь делать. Эта женщина, так неожиданно возникшая в его судьбе, жила не только в другом городе и другой стране, но и в другом социальном слое. И вообще, он — в мельчайших подробностях знающий свое дело не очень уже молодой банкир, с головой ушедший в бизнес, она — яркая, красивая, интеллектуалка, словно из другого, не его, мира.

С отъездом Альки он ощутил пустоту в душе. Странно. Несколько дней знакомства с милой русской девочкой превратились для него в яркий фантастический праздник. Судьба не баловала его такими подарками. С молодости трудоголик, он всю свою сознательную жизнь работал с раннего утра до позднего вечера. В один из коротких промежутков в работе успел жениться, заиметь двоих детей (мальчишек-погодков). И вот теперь одному восемнадцать, а другому семнадцать. И выросли они как-то совсем незаметно для него.