Олег Красин - Дети Метро

Это хорошее чувство, приятное. Всё равно, что погрузиться в нирвану, раскуривая кальян.

Он представил, как в этот бар зашел какой-нибудь корреспондент городской газетки, и после, на страницах местной прессы, появилась бы статья о том, что их город посетил известный топ-менеджер крупной сети автосалонов. Можно было бы напечатать и фотографию — улыбающийся Максим у стойки бара, пьет коктейль.

Он улыбнулся самому себе, своим мыслям, своей нарочитой скромности.

— Максим? Ты?

За его спиной неожиданно громко раздался женский голос, и он неторопливо обернулся с затаенным чувством досады, вызванным тем, что кто-то его узнал и невольно нарушил лелеемое им одиночество.

Перед ним стояла, немного покачиваясь на высоких каблуках, явно в подпитии, невысокая светловолосая девушка. Она была в джинсах и черной кофте, плотно облегавшей её грудь, держала в руке бокал с коктейлем. Лицо её было румяным, блестевшим, то ли от спиртного, то ли от духоты, плотным клубком стоявшей в баре и показалось Максиму знакомым.

— Не узнаешь что ли? — развязно спросила девушка, подходя ближе, — быстро же ты забыл школьную любовь!

Тут Максим, внимательно всматриваясь в лицо подошедшей девушки, узнал Алёну. Она училась с ним вместе, как и Паша Сказкин, и у них, действительно, была любовь в последнем классе школы. Он влюбился в неё со всем пылом семнадцатилетнего юноши, но Алена предпочла другого. Не сразу, правда, потом, уже ближе к выпуску. Для него это была первая сердечная боль от любви и эта девушка, стоявшая сейчас здесь, в этом баре, невольно выступила его первой учительницей.

Сейчас он бы только усмехнулся, обрадовался быстрому разрыву. Никаких обид! Стас на эту тему выразился достаточно точно, утверждая, что телок вокруг много. Одной больше — одной меньше, какие пустяки! Но тогда, это был сильный удар по его самолюбию, по его чувствам. Он страшно переживал.

Мать, видевшая его угнетенное состояние, приоткрывала в комнату сына дверь и тайком подсматривала, что он делает — юношеский возраст такой нестабильный, такой ранимый, такой экстремальный. Она постоянно читала в «Комсомольской правде» о самоубийствах от несчастной любви среди малолетних и волновалась за него. Но Максим остался в живых.

— Алёна? Привет, солнце! Хорошо выглядишь! — сказал он, вежливо улыбаясь, светским, ничем не обязывающим тоном, — присядешь?

Рядом уже освободилось место — две девушки, сидевшие возле него, пошли за столик к парням в глубине бара.

— Давно не виделись! — произнесла, улыбаясь, Алёна.

Она с трудом влезла на высокий стул у барной стойки, ногами она едва касалась пола, и поставила их на дужку стула внизу, чтобы было удобней сидеть.

— Да, давненько! — подтвердил Максим, — что будешь пить?

— А ты что пьешь?

— Коктейль.

— Да ладно! — девушка пьяно засмеялась, — чтобы расслабиться мне нужна только водка или вискарь.

Максим заказал ей виски.

— Ну, как поживаешь? — спросил он опять из вежливости, потому что на самом деле его абсолютно не интересовала нынешняя жизнь Алёны, да и вообще, кого-либо в Заволжске. Его мысли были далеки отсюда.

Алёна пожала плечами, взяла поставленную барменом рюмку и пригубила. Она немного выпила уже перед этим — начала с коктейлей, потом в ход пошло несколько рюмок водки, но этого ей показалось мало.

До этого она сидела за столиком, раздумывая, что сделать: заказать ли еще водки или пойти домой. В бар «Дарт Вейдер» Алёна пришла сегодня одна. Неделю назад она развелась с мужем, и настроение у неё было таким паршивым, что хотелось напиться до чертиков. Она специально пришла в бар без подруг, потому что подруги взялись бы её успокаивать, хлопотать, делать сочувствующие физиономии. А в сочувствии она сейчас не нуждалась — она сама могла себя пожалеть.

Она чувствовала себя старухой среди этого веселья молодежи. Периодически её подмывало встать и уйти, и она уже хотела сделать это, заказав у бармена рюмку виски на посошок. Но приближаясь к стойке бара, Алена среди людей, сидящих на стульях, вдруг увидела знакомую фигуру: спину, голову, руки. Это был Максим, точно он! Немного возмужал, поправился, избавившись от юношеской худобы.

Она словно по-новому увидела своего одноклассника. Какой он стал клёвый, шикарный парень! Эта внешне простая, но на самом деле качественная и дорогая одежда, часы «Филипп Патек» за несколько тысяч долларов. Она такие видела в рекламном буклете одного из бутиков. В его поведении — несуетном, вальяжном и, вместе с тем, вежливом, чувствовался налет московского лоска, даже говор у него изменился и он стал «акать», как москвичи. У неё перехватило дыхание.

Максим был один, без подруги, а сидящие рядом с ним девицы сами по себе — это она тут же определила наметанным глазом. Тогда она и подошла к нему.

Сев рядом на стул, Алёна ощутила сильное желание провести с ним всю ночь. Она не понимала, что на неё нашло: то ли вид благополучного Максима так повлиял, то ли количество выпитого. В любом случае, она совсем немного, чуть-чуть, придвинула правое колено к его бедру, невзначай, прижалась. У неё порозовели щеки, заблестели глаза, и она принялась без умолку болтать об одноклассниках, надеясь, что Максима заинтересует сидящая рядом девушка — такая живая, симпатичная, соблазнительная.

Но Завьялов не проявлял никакого интереса. Почувствовав её колено, заметив, что у неё разгорелись глаза, сильнее вздымается грудь, он наоборот подался назад и сделал это незаметно, но совершенно не колеблясь. Алёна была ему не нужна. Он своим движением провел между ними соответствующую дистанцию, ту незаметную линию, которую не считал возможным переходить.

Заметив невольное движение Завьялова, она осеклась на полуслове и у неё потускнели глаза. Она повернулась к бармену, выпила залпом рюмку виски. В глубине души Алёну удивило и обидело, что Максим сторонился её. Она считала, что, во-первых, ни один мужик не откажется от секса, если ему выпадет такая возможность, если он, конечно, не импотент и еще не старый. А во-вторых, она внешне была хороша, смотрела на себя почти каждое утро в зеркало: и лицо, и фигуру. Жир еще не отвис по бокам, живот подтянут — она каждую неделю ходила в бассейн, иногда бегала по утрам. Мордашка была симпатичной. Любой мог запасть на неё. Любой, но, выходит, не Максим?

— А я недавно развелась, — сообщила Алёна наигранным бодрым тоном, — ты сам-то как, не женат еще?

— Нет, Алёна, пока не женился, но девушка у меня есть, — уверенно соврал Завьялов.

Обладавшая, как большинство женщин, развитой интуицией, Алёна искоса посмотрела в лицо молодому человеку и попыталась изобразить улыбку на пьяном, расползающимся лице.

— Врёшь ты всё! На самом деле, Макс, ты меня боишься! — её язык чуть-чуть заплетался. Она хотела быть гордой, неприступной, но не выдержала свою игру до конца и буквально привалилась к его плечу, с силой прижалась полной грудью. — Так ты меня боишься, Максик? Да или нет?