Ира Брилёва - Приключения Шоубиза

Гастроли неумолимо приближались. Я вздыхал, вспоминая, что мне предстоит. Как бы я не старался смягчить переезды и перелеты, любые гастроли — это обычно холодные щелястые гостиницы, вереницы разнокалиберных сцен, бесконечные банкеты, знакомства, общение с кучей незнакомых людей, страшные недосыпы и вообще сплошной бытовой неуют. Артист зарабатывает свой хлеб нелегким трудом, годами принося в жертву обычную спокойную человеческую жизнь. И все кто находятся рядом с ним, его команда испытывают на своей шкуре те же прелести, что и сам виновник торжества.

Но без гастролей нельзя. Без гастролей не выжить ни одному артисту. Его Величество Зритель забудет вас через неделю, если вы не будете прилагать усилия к регулярному освежению его памяти.

Композитор — его мы тоже решили ни на кого не менять — день и ночь клепал для Герки новый песенный материал. Он трудился, как шахтер в забое, и выдавал «на гора» мелодию за мелодией. Тексты ложились на них так гладко, что нам оставалось только отправлять песни аранжировщикам, а Герке снова учить, учить и учить.

Композитор не унимался уже пятую неделю. Он был поистине неистощим. Мелодии били из него фонтаном, как шампанское на Новый Год. Мы дружно радовались этому факту, а Герка без устали учил новые песни. Это он готов был делать двадцать четыре часа в сутки. Я еще никогда не встречал такого бешеного желания работать. Оторвать Герку от микрофона можно было только если заменить микрофон бутербродом, или другим микрофоном — для интервью, — журналюги доставали нас всех с неимоверной настойчивостью. Оно и понятно! Восхождение новой суперзвезды всегда сопровождается гиперактивностью всех, кто связан с этим процессом. А журналисты должны быть в курсе каждого Геркиного пука, иначе каждый из них не простил бы себе, что не он первым услышал этот знаменитый звук. Они табунами ходили за Геркой, сопровождая его от одной двери до другой, куда бы он ни направлялся. Один, самый смелый, даже умудрился забраться в туалет ресторана, где теперь обычно обедала наша команда, и поджидал Герку в одной из туалетных кабинок. Наш охранник Коля обнаружил этого партизана в его импровизированной засаде и для острастки пару раз макнул журналюгу лицом в унитаз — чтобы остыл. Тот оказался парнем вменяемым и тут же извлек из этого макания коммерческую выгоду. Он сказал, что если Герка не разрешит сфотографировать себя крупным планом, то журналюга подаст в суд на Колю. За оскорбление его человеческого достоинства. Герка тут же согласился, и конфликт был исчерпан. Журналюгу звали Степа, и, забегая вперед, могу сказать, что мы по достоинству оценили его напористость и смекалку, и впоследствии он стал нашим пресс-атташе, а по совместительству, еще и штатным фотографом. Мы дружим по сей день. Воистину, права народная мудрость: чтобы долго дружить надо сначала как следует набить друг другу морды. А может она и не народная, но я подметил эту простую истину еще когда ходил в седьмой класс.

Наконец настал день, когда первая Геркина пластинка вышла из печати и увидела свет. Увидев его, она сказала «вау», как и положено приличной молодой леди из шоубизнеса. Потом она огляделась по сторонам и поняла, что ее появление — это событие, к которому готовились, которое ожидали. И тогда эта новая леди — пластинка с удовольствием заняла свое место в ряду других удачных проектов. Это, конечно, шуточки. Но в каждой шутке есть своя доля правды.

Рождение нового альбома все действительно ждали с большим нетерпением. Всем было интересно, как же будет выглядеть концепция Геркиного творчества. Но мы всех обдурили. Концепции не было! Песни были на любой вкус — и современные ритмы, и старая добрая кантилена, и даже элементы джаза и фолк-рока. Это действительно был уникальный проект! Герка был всеяден и звучал почти одинаково хорошо в разных жанрах. Кое-где ему просто пока не хватало вокальной техники, но это было делом наживным, и для зрителя почти не заметным. Тем более, что он виртуозно компенсировал все огрехи и шероховатости удивительным бархатным звучанием своего голоса и потрясающим артистизмом. Просто я всегда придираюсь к любым мелочам, потому что, как я уже упоминал — в шоубизнесе мелочей не бывает.

Презентация диска прошла на «ура». Мы назвали его «Предчувствие успеха», и предчувствия нас не обманули! Народу на презентацию набилось в три раза больше, чем мог вместить зал, но всем на это было наплевать. Бобер выкатил всем присутствующим отличное угощение, а это всегда хорошо действует на публику. Но в нашем случае это было только дополнительным удовольствием, потому что и без этого представленная нами музыка была замечательной. Герка пел весь вечер и получал за это заслуженные лавры. Звезды всех мастей с удовольствием впархивали на сцену нескончаемой вереницей, чтобы засвидетельствовать свое почтение новоиспеченному коллеге по цеху. Это было закономерно и правильно. На мой взгляд, Герка это заслужил. Теперь перед ним лежала широкая дорога в шоубизнес. И он стоял в самом начале пути. Он как бы даже немного раздумывал, с какой ноги ему сделать первый шаг. Но разве нельзя человеку перед долгой дорогой немного постоять, уйдя в себя, в свои мысли. Может в последний раз остаться наедине с самом собой. Потому что по всем законам моей Вселенной на долгие годы он лишался такой возможности. Шум и суета, которые всегда сопровождают артиста, сильно выматывают нервы и портят жизнь. Но это входит в правила игры и с этим ничего нельзя поделать. Публика требует успеха и улыбок! И артист должен ей это дать вне зависимости от того, скребут ли у него на душе кошки или поют соловьи. Это его работа. А все сто процентов настоящих артистов без этой работы не могут существовать. Их жизнь невозможна вне сцены, или подготовки к сцене, или еще какого-нибудь действия, напрямую связанного со сценой. Все остальное в жизни артиста — это только ожидание выхода на сцену. И он живет только там, в лучах софитов и своей земной славы. Время между сценами — это некий анабиоз, во время которого надо просто накопить силы для следующего броска.

Перед самыми гастролями мне неожиданно позвонила Райка. Та, с которой я сидел за одной партой, и теперь через много лет всплывшая на неожиданном вечере встречи выпускников.

— Привет. Это я. Нам надо встретиться.

Я был в запарке и поэтому невежливо рявкнул ей в телефон:

— Я сейчас не могу. У меня гастроли. Позвони месяца через два.

В трубке замолчали и отключились. Через пять минут я уже ругал себя последними словами за душевную черствость, а еще через десять минут я напрочь забыл о Райкином существовании. Меня закрутил водоворот моей самой любимейшей на свете работы.